Грокк, хмыкнул, покачал головой и язвительно произнес:
– Извините, уважаемый старший картограф, но, согласно судовому уставу, обо всех своих сомнениях, а также обо всей информации, которую вы получаете из столь достоверных источников, как вышеупомянутые, вы обязаны были в первую очередь проинформировать меня. Поскольку именно я в настоящий момент старший вахты и к тому же исполняю по корабельному расписанию обязанности капитана во время его отсутствия. И только я должен был принять решение о том, побеспокоить ли капитана немедленно или ситуация пока не настолько критична, чтобы разбудить человека, который ушел спать только два часа назад, проведя до этого на мостике почти двое суток. Но поскольку вы этого не сделали, я вынужден, пользуясь положениями упомянутого мной устава, ходатайствовать перед капитаном о наложении на вас дисциплинарного взыскания, – старший офицер на мгновение задумался, затем небрежно произнес: – Я думаю, десятипроцентного штрафа оплаты за рейд будет достаточно для того, чтобы вы осознали свою неправоту?
Ваэрли вздохнул.
– Грокк, да знаю я, что поступил не по уставу и сначала обязан был доложить тебе, но… согласись, ты что-то последнее время стал какой-то слишком… ну-у-у… самоуверенный, что ли. Вот сам посчитай, сколько раз за последние полгода ты говорил нечто вроде: «Так, с этим мы справимся сами, не надо беспокоить капитана – дадим пареньку отдохнуть».
– И что, не справлялись?
– Да нет, справлялись, но…
– Тогда, заткнись и делай свое дело.
– Я и делаю! – огрызнулся старший картограф. – Но я тебе так скажу…
Однако что там хотел сказать Ваэрли, никто на мостике так узнать и не успел – именно в этот момент на рубке появился их капитан – Ник-сигариец, легенда Лузитании, член «золотой десятки»… молодой парень вполне обычного облика, возрастом на вид где-то от двадцати до тридцати лет. На его левой щеке оставила отпечаток сбившаяся наволочка, а волосы напоминали воронье гнездо. Короче, если бы кто-то решил нарисовать человека, которого ну совершенно точно невозможно представить капитаном не то что крейсера, но и вообще какого-нибудь более или менее крупного или хотя бы среднего корабля, то при взгляде на Ника ему совершенно не надо было бы хоть сколько-то напрягать воображение. Наиболее достоверный образ подобного человека в тот момент находился бы прямо перед ним – бери и рисуй. С натуры.
– Капитан на мостике! – взревел Грокк, но дежурная ходовая смена, как и положено, никак не отреагировала на этот рев. Все продолжали спокойно исполнять свои обязанности. Ник молча кивнул и довольно шустро взбежал на командный уровень.
– Ну что тут у нас? – немного хриплым со сна голосом уточнил он. В ответ Ваэрли молча скинул ему всю информацию, полученную приемным комплексом крейсера. Капитан некоторое время изучал полученную информацию, а затем негромко приказал:
– Боевая тревога.
На лице старшего офицера Грокка, который все это время молча стоял рядом, всем своим видом демонстрируя, насколько он не согласен с решением старшего картографа поднять бучу на пустом месте, появилось удивление. Склонившись над уже начавшим устраиваться в противоперегрузочном командном ложементе капитаном, он негромко заговорил:
– Гра капитан, при всем моем почтении я считаю, что… – И в этот момент его голос заглушили баззеры боевой тревоги, наполнившие огромный корабль отчаянным ревом и звоном. На самом деле в них особой необходимости не было, поскольку сигнал «боевая тревога» приходил каждому члену экипажа на его собственную сеть, но во многих военных флотах различных государств баззеры по-прежнему устанавливались в каждом помещении. Официально они считались дублирующей системой управления на случай серьезных повреждений корабля, при которых теоретически могла бы сильно пострадать, а то и вовсе оказаться уничтоженной внутрикорабельная коммуникационная сеть. Обычно именно она осуществляла связь личных сетей между собой и через корабельный узел связи с другими внешними объектами и галанетом. В случае отказа сети управление если не кораблем, то хотя бы действиями аварийных и противоабордажных партий можно будет осуществлять путем подачи звуковых кодовых сигналов. Однако, насколько Ник знал, до сих не существовало ни единого достоверно установленного случая применения сети баззеров боевой тревоги для чего-то подобного, так как внутрикорабельные коммуникационные сети являлись последним, что выходило из строя при практически любых повреждениях, получаемых кораблем. То есть к тому моменту, когда возникала проблема с коммуникационной сетью, от самого корабля уже мало что оставалось в принципе. В общем, баззеры были просто данью флотским традициям.
Крейсер наполнился грохотом от каблуков экипажа, разбегавшегося по боевым постам. Если бы в этот момент на «Искателе Терры» оказался кто из посторонних, у него бы случился настоящий, так сказать, разрыв шаблона. Ибо, с одной стороны, у него бы создалось полное впечатление, что он находится на борту полноценного боевого корабля, а с другой… с другой, самым мощным вооружением этого корабля являлись турели непосредственной обороны. Более ничего – ни торпед, ни противокорабельных ракет, ни тяжелых орудий на картографическом крейсере «Искатель Терры» в наличии не имелось. И куда тогда, спрашивается, несутся эти люди? На какие такие боевые посты? Но это недоумение продолжалось бы только первые пять минут…
– Внимание, крейсер, говорит капитан… – если переключить корабельную сеть в циркулярный режим, информация до каждого члена экипажа доходит прямо через преддверно-улитковый
[2]
нерв, так что, несмотря на то что Ник говорил очень негромко, все слышали его прекрасно. – В этой системе творятся какие-то непонятки, поэтому мы попытаемся отсюда свалить, и как можно быстрее. Через час всем приготовиться к «нагруженному повороту». Закрепить все незакрепленное. Заглушить бытовые и вспомогательные системы. Расконсервировать технику и… приготовиться к контрабордажным действиям. Приступать!
Закончив отдавать распоряжения, капитан вылез из своего ложемента. Грокк, все это время молча возвышавшийся на командном мостике этакой укоряющей фигурой, неодобрительно покачал головой, но более никак проявлять свое недовольство не стал. Впрочем, куда уж более… капитан объявил боевую тревогу, весь экипаж нырнул в противоперегрузочные ложементы, а старший помощник демонстративно остался на мостике на своих ногах. Однако Ник, как обычно, ничем не выказав своего отношения к такому поведению офицера, спустился с командного мостика и подошел к старшему картографу.
– Мы сможем снять данные с накопителей базовых носителей?
– Отсюда?
– Да.
– Нет, – мотнул головой Ваэрли.
– Никак?
– Ну-у-у, – задумчиво протянул картограф, а затем вновь мотнул головой. – Нет. Можно попытаться отстрелить ретрансляторы в направлении звезды, но с такой скоростью в зону устойчивого приема они войдут только через сутки. Сами же знаете, гра капитан, движки у них маломощные, так что…
