Мы ждали человека.
Человек появился почти ночью. Его знал Тихонов, он и мигнул нам, когда тот появился. Такой же грузовик, как и у всех, с высокой платформой, фыркнув, остановился у темных ангаров, и двое подошли к костру. Кому-то пожали руку, кого-то хлопнули по плечу, зачерпнули плова из казана висящим рядом черпаком.
Я пригляделся. Один – здоровый, вислые усы, малоросс, наверное. Второй – поменьше ростом, но видно, что резкий, крученый, спуску не даст, если чего. У него были короткие офицерские усы по моде семидесятых – восьмидесятых и настороженный, вонзающийся в собеседника, как лезвие кинжала, взгляд.
– Вольному народу привет.
– Как сходил? – спросил Тихонов. Мы сидели у костра на корточках, подобно афганцам. Опыт Персии или Афганистана здесь был у всех…
– Норма… – Здесь не принято было жаловаться. – На Саланге только простоял, долго не пускали…
Тоннель на Саланге был иголочным ушком, в нем было только одно направление движения, разъехаться современная техника не могла. Планы расширить тоннель или создать струнную дорогу пока реализованы не были, Салангом пользовались не все, сейчас основное снабжение шло со стороны Персии. Был и еще один путь – трансатлантическими сухогрузами до Карачи и дальше – коротким путем до Кандагара и Кабула. Но все это намного дольше. Далеко не каждый рисковал идти через Саланг.
– А по дороге чего?
– Тихо пока…
И это притом, что в России ощутимо пошатнулась власть. Можно, конечно, разные догадки и предположения строить – но, возможно, то, что мы убили Панкратова, а неизвестных похоронили под обломками виллы Ширази, сказалось на финансировании бандгрупп самым плачевным образом. И пока не будут отлажены новые каналы финансирования, пока не будет понятно, кто есть кто – будет тихо. Старая аксиома: хочешь победить врага, бей по линиям его снабжения – срабатывала и здесь, в неконвенциальной войне…
Поговорили еще, водители брали мясо и рис руками, как это и принято на Востоке. Потом – Тихонов поймал взгляд усатого, кивнул ему, положил блюдо, канул в темноту. Через пару минут отошел и усатый, потом Араб, потом я. Никто не обратил внимания – поговорить людям надо – опять-таки их дело…
– Салам, Кузьма… – сказал Тихонов.
– Салам, Немой. С тобой?
– Со мной. Признал? Это Араб.
– Салам.
– Салам. Доброго здоровья, Ваше Высокопревосходительство.
Узнали. Хотя… иного трудно было ожидать. Меня многие знают – что по Афганистану, что по Персии, что по последним событиям.
– Бывали?
– В Персию входили еще. Штурмовая инженерно-саперная группа, мы первыми к Парку шахидов прорвались. Брата у меня там убили…
– Сочувствую.
– Да ничего. Все там будем.
– Оно так…
– Дело есть, Кузьма.
– Это хорошо. За дело всегда поговорить готов.
– Слыхал я, ты с учебным центром в близких. Возишь туда снаряжение из Афгана, другое барахло.
– С которым из них?
– Что значит – с которым из них? – перебил я. – Их что, не один?!
– Давно?
– Да как сказать… – Кузьма аккуратно пригладил усы. – Сначала и вправду один был. Недавно второй открылся.
– Где?
– Да под самой Бухарой. А вы что, не знали – вроде же ваши…
Я хотел выругаться, да слов не подобрал. Это же додуматься надо – два центра подготовки! И один – не проходит ни по каким документам. Такое может быть только в одном случае – если деньги на него берутся откуда-то из постороннего источника.
Из какого?
Подвела старая привычка, со времен СевероАмериканских Соединенных Штатов, знакомиться с состоянием дел по финансовым отчетам. Если на что-то не ассигнуются деньги – значит, этого нет! Опасное заблуждение.
А я еще гадал – почему такую наглость проявил Зубов, буквально ввалившись ко мне в Кабуле. Почему он не принял достаточных мер предосторожности! Он же подумал, что я тоже бандит и рэкетир! И потому не буду делать резких движений, а наоборот – после провала выступления в Санкт-Петербурге с радостью вступлю в новую команду. Понятное дело, отвечать за содеянное кому хочется.
Он просто не знал, что я не знал.
– Сколько там человек было? Я имею в виду в том центре, что под Бухарой?
– Человек двести пятьдесят – триста.
– Местные?
– Да вроде да. Даже полицейские – там полно полицейских машин было.
Конечно, как не так. Армии у эмира Бухары нет, а вот полиция – есть. Он ее и обучает, вопрос – с какими целями.
– Русские там были?
– Почти не было.
– То есть были? – уточнил Араб.
– Каляев там был постоянно. Я с ним только дело и имел. Он постоянно там бывал. Мне-то что – мое дело малое: привез – увез.
Тихонов, известный как Немой, наклонился вперед.
– А головой подумать – не судьба? С чего это – два центра, а не один.
Кузьма пожал плечами.
– Мое дело малое…
– Он прав, – сказал я.
– Да нет, не малое, – не согласился Араб, – так всю страну можно по полтиннику разменять.
– Короче. Чего надо, мужики?
– Мы не мужики, а казаки, – резко сказал Араб.
– Стоп… Мало чужих, друг на друга бросаемся. Подвезти нас надо.
– Туда?
– Вот именно. Туда.
– И без объявления, я так понимаю.
– Скоро все эти бухарские на виселице висеть будут и ногами дрыгать, – сказал Тихонов, – соображай. Либо ты за добро, либо ты за зло. Третьего не дано.
– Да, как-то нехорошо… предательство вроде как получается.
– Предательство? – бросил Араб. – Да мы уже не первый месяц так кувыркаемся. Начинаешь думать, а нормальные люди остались, нет?
– Решай, – повторил Тихонов.
– А я, как во дворе, за своих… – после небольшого размышления сказал Кузьма, – а ты, Немой, мне вроде как не чужой. Сделаем. Когда надо-то?
– Как можно быстрее.
– Тогда прямо сейчас. Я для них и ходил. Вам куда? Бухара или…
Я прикинул. Они должны заметать следы.
– Или. На основную точку…
Оружием здесь тоже торговали. Для своих, незаконно – но какой дурак будет говорить о законности, когда в Афганистане такое? Старенький «калашников» всего двести золотых стоит на базаре, надо – покупай. Выстрел к «РПГ» – двадцать, после того как в Индии наладили выпуск, до этого был пятьдесят. А за сгоревшую бронемашину тысячу выплатят… вот в этом весь и бизнес. Бизнес на крови.
