— Лука! — окликнула Аннабет. — Что это значит?
Я ухватил ее за футболку и потащил за собой. Мы бросились бежать со всех ног и наконец вырвались из крепости. Наша четверка была уже почти у входа в лабиринт, когда позади прогремел самый оглушительный крик, который когда-либо раздавался в мире:
— ЗА НИМИ!
Это кричал Кронос, обретший наконец контроль над собой.
— Нет! — выкрикнул в ответ Нико.
Он сложил ладони вместе, и из земли вырвался иззубренный каменный пик размером с танк и встал перед крепостью. Сотрясение, вызванное его появлением, было таким сильным, что передние колонны здания зашатались и с грохотом стали рассыпаться. Послышались приглушенные крики тельхинов. В воздух взметнулась туча пыли.
Мы нырнули в лабиринт и помчались, а крик повелителя титанов сотрясал оставшийся позади мир.
Глава семнадцатая
Говорит исчезнувший бог
Мы бежали, пока совсем не выбились из сил. Рейчел удачно проводила нас мимо всех ловушек, но куда мы держим путь, ни один из нас и понятия не имел. Мы бежали не куда, а откуда — подальше от мрачной горы и исступленного рычания Кроноса.
Вконец обессиленные, мы остановились. Нас окружал туннель со стенами из влажного белого камня, похожий на ответвление какой-то естественной пещеры. Шума погони слышно не было, но я не мог поверить, что мы находимся в безопасности. В моей памяти все еще стояли золотые глаза на лице Луки, а руки и ноги хранили ощущение медленного превращения в камень.
— Я так больше не могу, — задохнулась Рейчел, прижимая руки к груди.
Все это время Аннабет на бегу беззвучно глотала слезы. Сейчас же она с размаху села на землю и уткнулась головой в колени, ее плач эхом отозвался в переходах. Мы с Нико почти рухнули на пол рядом друг с другом. Он выронил из руки меч, тот упал рядом с Анаклузмосом. Нико едва дышал.
— Ну мы и вляпались! — выдохнул он, и я подумал, что, пожалуй, ему удалось довольно точно выразить сложившуюся ситуацию.
— Ты спас нам жизнь, — сказал я ему.
Нико вытер с лица пыль.
— Это девчонки чуть ли не силой потащили меня в крепость. Единственная вещь, насчет которой они не спорили. Тебя нужно было выручать, а то ты бы там напортачил.
— Спасибо, что вы так в меня верите. — Я включил фонарик и обвел его лучом пещеру, в которой мы сидели. Капельки воды, подобные мелкому неторопливому дождику, скатывались со сталактитов на пол. — Нико, а ты… ты ведь выдал себя.
— Как это?
— Ну, тем утесом из черного камня. Это сразу произвело впечатление. Если Кронос не знал раньше, кто ты, то теперь уж может не сомневаться — сын повелителя Царства мертвых.
Нико нахмурился, но с деланной небрежностью уронил:
— Подумаешь, большое дело.
Я промолчал. По-моему, он изо всех сил старался не подавать виду, до чего испуган, но разве я мог винить его за это?
Аннабет подняла голову, глаза у нее стали совсем красными от слез.
— Что… что же случилось с Лукой? Что с ним сделали?
Я рассказал ей, что увидел в саркофаге, рассказал о том, как последний осколок души Кроноса влетел в тело Луки, когда Эфан Накамура отрекся от богов и принес ему клятву верности.
— Нет! — восклицала она. — Это неправда. Лука не мог…
— Он подчинился Кроносу. Извини, Аннабет, но такова правда. Луку можно считать погибшим.
— Нельзя, — продолжала настаивать она. — Ты сам видел, что произошло, когда расческа Рейчел попала ему в глаз.
Я кивнул и поглядел на Рейчел с уважением.
— Ты чуть не сокрушила повелителя времени своей голубенькой пластмассовой гребенкой.
— Просто у меня ничего другого под руками не оказалось. — Рейчел явно смутилась.
— Нет, я не об этом, — продолжала Аннабет. — Ты же сам видел — когда его стукнуло расческой, он стал каким-то другим. Будто пришел в себя.
— Может, конечно, Кронос еще не полностью поселился у него в теле, но это еще не значит, что Лука его контролирует.
— Ты просто хочешь, чтобы Лука был злодеем! — закричала Аннабет. — Ты не знал его раньше, Перси, а я знала!
— И что из этого? — огрызнулся я. — Почему ты продолжаешь защищать его?
— Эй, хватит, — попыталась урезонить нас Рейчел. — Не грызитесь.
Аннабет обернулась к ней.
— А ты, смертная, вообще не лезь не в свои дела. Если б не ты…
Что она собиралась сказать Рейчел, так и осталось неизвестным, ибо Аннабет снова опустила голову на колени и зарыдала. Мне хотелось утешить ее, но я не знал как. Я снова чувствовал себя скованным, словно влияние Кроноса на ход времени продолжало действовать. Я еще не осознал толком значение того, что видел. Кронос жив. Он вооружен. И возможно, наступает конец света.
— Нам пора двигать, — заговорил Нико. — Он непременно вышлет за нами погоню.
Ни у кого из нас не осталось и капли сил для того, чтобы продолжать бегство, но Нико был прав. Я с трудом заставил себя встать, помог Рейчел.
— Здорово ты швыряешься расческами, — ухитрился пошутить я.
— Ага, хорошо получилось. — Она выдавила слабую улыбку. — Мне ужасно не хотелось, чтобы ты погиб. — Рейчел вдруг покраснела. — Нет, просто потому что… помнишь, ты обещал сделать для меня кое-что. Как бы ты выполнил свое обещание, если бы умер?
Я присел на землю рядом с Аннабет.
— Эй, Аннабет, не сердись. Извини меня, если можешь. Нам пора идти.
— Знаю. Все нормально, я хорошо себя чувствую.
Конечно же, она не чувствовала себя хорошо, это ясно. Но сумела подняться, и мы снова зашагали по лабиринту.
— Нам нужно обратно в Нью-Йорк, — начал я. — Скажи, Рейчел, ты могла бы…
И тут я застыл с открытым ртом. В нескольких футах впереди нас луч моего фонарика выхватил из темноты комок какой-то мятой красной материи. Это была растаманская шапка Гроувера!
* * *
У меня руки тряслись, когда я бросился подбирать ее. Похоже, что она побывала под чьим-то огромным грязным ботинком. После всего, что мне сегодня пришлось пережить, мысль о том, что с Гроувером случилось что-то ужасное, была непереносима.
Потом я заметил еще кое-что. Так как пол здесь, в пещере, был влажным и глинистым из-за воды, постоянно капавшей со сталактитов, на нем прекрасно сохранялись все следы. И везде виднелись отпечатки больших ног Тайсона и другие, поменьше, похожие на козьи копыта. Все они вели налево.
— Нужно пойти по следам, — сказал я. — Они ведут в том направлении. И следы эти совсем свежие.
— А как же Лагерь полукровок? — спросил Нико. — Времени у нас почти нет.
