Я кивнул.
— Но как же они оттуда выбрались? — не сдавалась Аннабет.
— Не знаю, — признался я. — Бьянка сказала, что приехал какой-то адвокат, забрал их и отвез в Уэстовер-холл. Не знаю, кто это был и зачем он это сделал. Возможно, это часть Великого Сотрясения. Не думаю, чтобы Нико понимал, кто он. Но мы никому не должны рассказывать. Даже Хирону. Если боги Олимпа узнают…
— Они могут начать враждовать между собой снова, — вздохнула Аннабет. — Это нам совсем ни к чему.
— Но нельзя сокрыть что-либо от богов. — На лице сатира была написана озабоченность. — На время — да. Но не навсегда.
— Навсегда и не надо, — сказал я. — Всего на два года. Пока мне не исполнится шестнадцать.
Аннабет побледнела.
— Но, Перси, это значит, что пророчество может быть и не о тебе. Оно может касаться Нико. Мы должны…
— Нет, — сказал я. — Я выбираю пророчество. Оно будет обо мне.
— Почему ты так говоришь? — воскликнула Аннабет. — Хочешь быть ответственным за весь мир?
Этого мне хотелось меньше всего, но я такого и не заявлял. Я понимал, что должен выдвинуть свой план.
— Я не допущу, чтобы Нико снова оказался в опасности, — сказал я. — Я слишком многим обязан его сестре. Я… больше их не подведу. Я больше не позволю бедному парнишке страдать.
— Бедному парнишке который ненавидит тебя и хочет, чтобы ты сдох, — напомнил Гроувер.
— Возможно мы сумеем найти его, — предположил я. — Сможем убедить его, что все в порядке, спрятать в каком-нибудь безопасном месте.
Аннабет вздрогнула.
— Если он попадет к Луке…
— Не попадет, — сказал я. — Не сомневайтесь — у Луки есть о ком беспокоиться. А именно — обо мне.
* * *
Я сомневался, что Хирон поверит в историю, которую рассказали ему мы с Аннабет. Думаю, он догадывался, что я скрываю что-то связанное с исчезновением Нико, но в конце концов он принял ее. К сожалению, Нико был не первым полукровкой, пропавшим без вести.
— Такой молодой, — вздохнул Хирон, опершись на перила крыльца. — Увы, надеюсь, что его сожрали чудовища. Все лучше, чем завербоваться в войско титанов.
От этой мысли мне стало не по себе. Я чуть было не рассказал старому кентавру всю правду.
— Вы действительно думаете, что первая атака придется по лагерю? — спросил я.
Хирон помолчал, глядя на снег, запорошивший холмы. Отсюда был виден дымок, испускаемый драконом, который охранял сосну, и поблескивавшее на солнце Руно.
— По крайней мере, это случится не раньше лета, — ответил Хирон. — Эта зима будет… пожалуй, самой суровой за множество столетий. Лучше, если ты вернешься домой, в город, Перси, и будешь думать о школе. И отдохнешь. Тебе нужен отдых.
— Ну а ты? — Я посмотрел на Аннабет.
— Все-таки собираюсь в Сан-Франциско. — Ее щеки зарумянились. — Буду не спускать глаз с горы Тамалпаис, чтобы удостовериться, что титаны не задумали чего-нибудь еще.
— Пришлешь сообщение через Ириду, если что?
Аннабет кивнула.
— Но думаю, Хирон прав. Раньше лета это не случится. Луке потребуется время, чтобы восстановить силы.
Идея выжидания мне не понравилась. Потом, опять-таки в следующем августе мне исполнится пятнадцать. А там, глядишь, и шестнадцать стукнет, но сейчас я не хотел думать об этом.
— Вот и хорошо, — сказал я. — Только смотри береги себя. И никаких фокусов с бипланом.
— Договорились. — Она неуверенно улыбнулась. — И, Перси…
Тут ее прервал Гроувер, который кубарем влетел на веранду Большого дома, рассыпая из карманов жестянки. Лицо его осунулось и побледнело, словно он только что увидел привидение.
— Он заговорил! — крикнул Гроувер.
— Успокойся, мой юный сатир, — нахмурившись, произнес Хирон. — Что стряслось?
— Я… я играл на дудочках в гостиной, — запинаясь, произнес Гроувер, — и пил кофе. Много-много кофе! И вдруг в ушах у меня раздался его голос!
— Чей голос? — вопросила Аннабет.
— Пана! — простонал Гроувер. — Самого бога дикой природы. Мне нужен… нужен чемодан.
— Ну-ну… — Я приподнял бровь. — И что же он сказал?
Гроувер в полном отчаянии посмотрел на меня.
— Всего три слова. Он сказал: «Я жду тебя».
