* * *
Я увидел Аннабет на склоне темного холма, в пелене тумана. Это очень походило на Царство Мертвых, потому что я моментально почувствовал приступ клаустрофобии, и неба над головой тоже не было — только низко нависшая тяжелая тьма, как каменный свод пещеры.
Аннабет изо всех сил карабкалась на холм. Кругом валялись обломки древнегреческих колонн из черного мрамора, словно какой-то могучий вихрь превратил огромное древнее здание в развалины.
— Торн! — крикнула Аннабет. — Где ты? Зачем ты принес меня сюда?
Вскарабкавшись по руинам стены, она добралась до вершины холма.
Тяжело дыша, Аннабет огляделась.
Там был Лука. Раненый, страдающий.
Он, скорчившись, лежал на каменистой земле, пытаясь встать. Тьма вокруг него казалась гуще, зловеще курился туман. Одежда висела на нем лохмотьями, лицо было расцарапано и залито потом.
— Аннабет! — позвал Лука. — Помоги мне! Пожалуйста!
Она бросилась вперед.
Я попытался крикнуть: «Он предатель! Не верь ему!»
Но во сне крики мои были беззвучными.
В глазах Аннабет стояли слезы. Она протянула руку, будто хотела дотронуться до лица Луки, но в последний момент остановилась в нерешительности.
— Что случилось? — спросила она.
— Они бросили меня здесь, — простонал Лука. — Пожалуйста. Я умираю.
Я не мог различить его раны. Казалось, он борется с каким-то незримым проклятием, а туман душит его.
— Почему я должна верить тебе? — спросила Аннабет.
В голосе ее прозвучало оскорбленное самолюбие.
— Ты не должна, — ответил Лука. — Я ужасно вел себя по отношению к тебе. Но если ты не поможешь мне, я умру.
«Дай ему умереть!» — хотел закричать я и не мог.
Лука столько раз пытался хладнокровно убить нас! Он не заслуживает помощи Аннабет.
Затем окружавшая Луку тьма стала осыпаться, как потолок пещеры при землетрясении. Сверху полетели огромные куски черного камня. Аннабет стремительно бросилась вперед, как только наверху появилась трещина. Затем весь свод рухнул. Однако она каким-то образом удержала его — многотонную толщу скал, — не давая ей обрушиться на себя и Луку, одними только руками. Это же невозможно. Она никогда не была способна на такое.
Лука задыхался, но ему удалось высвободиться.
— Спасибо, — еле вымолвил он.
— Помоги мне держать это, — простонала Аннабет.
Лука перевел дух. Лицо его было в саже и поту. Он, покачиваясь, поднялся на ноги.
— Я знал, что могу рассчитывать на тебя.
Он побрел прочь, в то время как черная громада над головой Аннабет угрожающе вибрировала, норовя раздавить ее.
— ПОМОГИ МНЕ! — взмолилась она.
— Не волнуйся, — оглянулся Лука. — Помощь к тебе вот-вот подоспеет. Это все — часть плана. А пока постарайся не умирать.
Тьма тяжелым прессом продолжала прижимать Аннабет к земле.
* * *
Меня словно током пронзило, и я моментально подскочил на кровати, срывая с себя одеяла, будто это были камни накрывающей меня лавины. В домике стояла тишина, только соленая вода булькала, стекая в бассейн. Часы на ночном столике показывали ровно полночь.
Конечно, это только сон, но в двух вещах я теперь был абсолютно уверен. Аннабет угрожает страшная опасность. И ответственность за это несет Лука.
Глава шестая
Нас посещает старый знакомый — мертвец
На следующий день после завтрака я рассказал Гроуверу о своем сне. Мы сидели на лугу, наблюдая за тем, как сатиры гоняются по снегу за дриадами. Нимфы обещали каждому сатиру по поцелую, если их поймают, но, как правило, до этого не доходило. Обычно нимфа заставляла сатира набегаться так, что от него валил пар, потом превращалась в заснеженное дерево, и бедняга врезался в него головой, после чего на него с глухим шумом обрушивался целый сугроб.
Когда я рассказал Гроуверу о своем кошмаре, он принялся нервно скрести пальцами клочковатую шерсть, растущую у него на ногах.
— Так на нее обрушился потолок пещеры? — спросил он.
— Да. Что, черт возьми, это может означать?
— Не знаю, — покачал головой Гроувер. — Но после того, что приснилось Зое…
— Вот это да! Что ты хочешь сказать? Зое тоже снятся подобные сны?
— Я… я точно не знаю. Около трех ночи она явилась в Большой дом и заявила, что желает поговорить с Хироном. Вид у нее был по-настоящему напуганный…
— Постой, а ты откуда знаешь?
Гроувер вспыхнул.
— Меня вроде как поселили возле домика Артемиды.
— Зачем?
— Просто, понимаешь, чтобы быть к ним поближе.
— Тоже мне — следопыт с копытами!
— Вовсе нет! Так или иначе, я прокрался за ней к Большому дому, спрятался в кустах и видел все собственными глазами. Она всерьез расстроилась, когда Аргус не впустил ее. Крутая была сценка.
Я постарался представить себе это. Аргус возглавлял службу охраны лагеря — здоровущий блондинистый пижон с глазами по всему телу. Он редко показывался, если не происходило что-то серьезное. Пожалуй, я не стал бы заключать пари на схватку между ним и Зоей Ночная Тень.
— Что она сказала? — спросил я.
— Ну, она стала говорить по-старинному, как всегда, когда расстроена, поэтому понять ее было трудно. — Гроувер скорчил недовольную гримасу. — Но что-то насчет того, что Артемида в беде и ей нужна помощь охотниц. А потом обозвала Аргуса олухом и деревенщиной… По-моему, она это сделала зря. Тогда он назвал ее…
— Погоди. Как это — Артемида в беде?
— Я… ну, потом наконец вышел Хирон в пижаме, а на хвосте у него были бигуди и…
— У него бигуди?!
Гроувер потряс головой и прикрыл ладонью рот.
— Извини, — сказал я. — Рассказывай дальше.
— Ну, и Зоя сказала, что ей нужно разрешение покинуть лагерь. Хирон ей отказал. Он напомнил Зое, что они должны оставаться здесь вплоть до получения приказа от Артемиды. И тут она говорит… — Гроувер сглотнул. — Говорит: «Как же мы можем получить приказ от Артемиды, если Артемида нас покинула?»
— «Покинула» — что она хотела этим сказать? Что ей нужны новые указания?
— Нет, я думаю, она имела в виду… э-э… пропала. Похищена.
— Похищена? — У меня в голове не укладывалось, как это может быть. — Как можно похитить бессмертную богиню? Разве это вообще возможно?
— Ну да. Я хочу сказать, что так случилось с Персефоной…
— Но она вроде была богиней цветов.
