Уже несколько дней я постоянно ожидал, что меня призовут в Большой дом. Теперь же, когда меня провозгласили сыном Посейдона, одного из богов Большой троицы, которые предположительно не могли иметь детей, я полагал, что просто оставаться в живых с моей стороны — уже преступление. Возможно, другие боги обсуждали, как лучше всего наказать меня за это, и вот теперь мистер Д. готов огласить их вердикт.
Небо над всем Лонг-Айлендом выглядело как суп из чернил, который вот-вот закипит. Мутная завеса дождя двигалась в нашем направлении. Я спросил Гроувера, не нужен ли нам зонтик.
— Нет, — ответил тот. — Здесь никогда не идет дождь, хотя порой очень хочется.
— А это тогда какого черта? — Я указал рукой на приближающуюся бурю.
Гроувер беспокойно посмотрел на небо.
— Пройдет стороной. Плохая погода всегда нас минует.
Я понял, что он прав. За неделю, что я находился здесь, небо ни разу не обкладывало тучами. Несколько дождевых облаков, которые я видел, просто огибали край долины.
Но шторм… это вам не шутки.
На волейбольной площадке ребята из домика Аполлона играли против сатиров. Близнецы Диониса бродили вокруг клубничных полей, способствуя произрастанию ягод. Все вроде бы шло своим чередом, но везде ощущалась какая-то напряженность. Глаза всех обитателей лагеря были прикованы к надвигающейся буре.
Мы с Гроувером вошли на веранду Большого дома. Дионис сидел за столом для безика в той же самой тигровой гавайской рубашке, и перед ним точно так же стояла банка диетической колы — словом, все как в первый день. Хирон сидел напротив него в своем бутафорском инвалидном кресле. Они играли против двух невидимых противников: в воздухе парили сданные карты.
— Так, так, — сказал мистер Д., не поднимая глаз. — А вот и наша маленькая знаменитость.
Я промолчал.
— Подойди поближе, — велел мистер Д. — И не жди, что я буду лебезить перед тобой, потому что твой отец этот старый похотливый бородач.
Разветвленная молния прорезала тучи. Гром сотряс стекла.
— Бла-бла-бла, — передразнил Дионис.
Хирон с притворным интересом уставился в свои карты. Гроувер спрятался за перила, перебирая копытами.
— Будь на то моя воля, — продолжал мистер Д., — я бы подпалил огоньком все твои молекулы разом. Мы бы тут все чистенько подмели — и делу конец. Но Хирону кажется, что это противоречило бы моей миссии в этом чертовом лагере: держать братьев наших меньших подальше от опасности.
— Самопроизвольное возгорание — также форма опасности, мистер Д., — вставил Хирон.
— Чушь, — огрызнулся Дионис. — Мальчишка ничего и не почувствовал бы. Тем не менее я согласился, что буду проявлять сдержанность. Думаю, лучше обратить тебя в дельфина и отослать к папаше.
— Мистер Д… — предупредил Хирон.
— Ну-ну, — смягчился Дионис, — просто еще один вариант. Но это глупо дальше некуда. — Дионис встал, и карты невидимых игроков упали на стол. — Я отбываю на Олимп на срочное совещание. Если мальчишка будет все еще здесь, когда я вернусь, я превращу его в какого-нибудь длиннорылого дельфина. Атлантический бутылконос подойдет? Короче, если у тебя есть хоть крупица разума, Персей Джексон, то ты немедля согласишься с предложением Хирона.
Дионис взял игральную карту, свернул ее, и она превратилась в пластиковый прямоугольник. Кредитная карточка? Нет. Удостоверение для службы безопасности.
Он щелкнул пальцами.
Воздух обернулся вокруг него коконом. Потом мистер Д. превратился в голограмму и развеялся ветром, оставившим после себя лишь запах свежеотжатого винограда.
Хирон улыбнулся мне, но вид у него был усталый и напряженный.
— Садись, Перси, пожалуйста. И ты, Гроувер.
Мы сели.
Хирон выложил свои карты на стол — выигрышная комбинация, которой он не воспользовался.
— Ответь мне, Перси, — сказал он, — какое впечатление на тебя произвела адская гончая?
Одно только упоминание об этом отродье заставило меня содрогнуться.
Возможно, Хирон хотел, чтобы я сказал: «Да ну, чепуха все это. Я таких собачек на завтрак ел», но я не настроен был врать.
— Она напугала меня, — честно ответил я. — Если бы вы ее не застрелили, я бы погиб.
— Ты встретишь монстров и пострашнее, Перси. Куда страшнее, прежде чем завершишь его.
— Что… что завершу?
— Свой поиск, разумеется. Так ты берешься за это дело или нет?
Я быстро взглянул на Гроувера, который скрестил пальцы.
— Хм, сэр, — сказал я, — вы ведь до сих пор так и не сказали мне, в чем он заключается.
— Ну, в этом самое трудное, в деталях. — Хирон скорчил недовольную гримасу.
По долине вновь раскатился гром. Грозовые тучи уже почти достигли полосы прибоя. Насколько я мог видеть, море и небо слились в громокипящую волну.
— Посейдон и Зевс, — сказал я. — Они сражаются из-за чего-то очень ценного… чего-то, что было похищено.
Хирон и Гроувер переглянулись.
— Как ты узнал об этом? — Кентавр подкатился ближе ко мне.
На лице у меня выступила испарина. Ох, как бы мне хотелось придержать свой болтливый язык!
— Погода с самого Рождества стояла такая странная, будто небо и море борются между собой. Потом я говорил с Аннабет, и она сказала, что нечаянно услышала что-то о похищении… И… мне снились такие сны.
— Я знал это! — выдохнул Гроувер.
— Молчи, сатир, — приказал Хирон.
— Но это его поиск! — Глаза Гроувера горели от волнения. — Так должно быть!
— Только Оракул может вынести окончательное решение. — Хирон провел рукой по своей колючей бороде. — И тем не менее, Перси, ты прав. У твоего отца с Зевсом вышла величайшая ссора за последние несколько столетий. Они борются за нечто очень ценное, что было украдено. Точнее говоря, из-за жезла, изрыгающего молнии.
— Из-за чего? — нервно рассмеялся я.
— Не воспринимай это так легкомысленно, — предупредил Хирон. — Речь не о какой-то там обернутой фольгой безделушке, которой вы забавлялись в младших классах. Речь идет о двухфутовом бронзовом цилиндре высшей небесной пробы, снабженном с обоих концов божественными взрывчатыми веществами.
— Ух ты!
— Жезл Зевса-повелителя! — произнес Хирон, распаляя себя. — Символ его власти, с которого были скопированы все остальные жезлы, мечущие молнии. Первое оружие, изготовленное циклопами для борьбы с титанами, жезл, поразивший молнией вершину горы Этна и низвергнувший Кроноса; жезл повелителя, по сравнению с которым все ваши водородные бомбы выглядят просто шутихами!
— И он пропал?
— Похищен, — уточнил Хирон.
