– Счет оплачен, – удовлетворенно сказал Кёльслегг.
Гуннар вздохнул.
– Брат, – произнес он, – почему об убийстве я думаю больше остальных?
Когда Гейр и Гицур узнали о гибели Откеля, Скамкеля и их шести друзей у брода, они не стали терять время и сразу обратились в суд. На тинге дело было решено в пользу Гуннара. Месть Откелю и остальным за рану, нанесенную шпорой, и насмешки была признана справедливой. Но все согласились, что Скамкель был ни в чем не виновен. Гуннар и его враги формально примирились, но многие предупреждали его, что они так это дело не оставят.
– Сын Откеля будет мстить, – сказал друг Гуннара. – Твой родственник Мёрд, который ненавидит тебя, окажет ему помощь. Многие поддержат его, поскольку помнят, что твоя жена обокрала Откеля. Тебе лучше жить тихо и избегать врагов, которые завидуют твоему богатству и славе.
– Из-за них я не изменю свои привычки, – возразил Гуннар. – Но если смогу, то буду избегать сына Откеля.
Последняя битва
Только три года спустя сын Откеля в открытую стал выражать свою ненависть к Гуннару. Хотя Гуннар процветал, как прежде, он понимал, что многие родственники убитых им людей хотят, чтобы у него появилось побольше врагов. Говорили, что Гуннара съедает его собственная гордость, а Халльгерда чересчур заносчива. Мужчины склонны быстро превращать споры в ссоры, и Гуннар, каким бы миролюбивым он ни был, никогда не отступал, когда считал себя правым. Когда сын Откеля решил, что пришло время для мести, ему не составило большого труда собрать единомышленников и организовать заговор.
На этот раз суд приговорил Гуннара к крупному штрафу и трехлетнему изгнанию.
Обвиняемый согласился с решением без единого слова протеста.
– Это правильный приговор, – сказал его управляющий, возвращаясь с ним после суда. – За три года страсти утихнут. А ты и раньше уезжал на такое долгое время.
– Тогда я был моложе, – грустно ответил Гуннар. – Ты присматривал за моим хозяйством, и оно процветало. Сейчас мои сыновья слишком маленькие, чтобы управлять Халльгердой, и горе грозит моим слугам, если она сможет навязать им свою волю.
– Этого можно избежать, – сказал его друг. – Будь уверен, я сделаю все, что в моих силах.
– Я оставлю тебе все необходимые бумаги, – вздохнул Гуннар, – но это очень тяжелая работа.
Он больше не стал обсуждать эту тему и спокойно поскакал домой вместе с Кёльслеггом, который сражался рядом с ним и тоже был приговорен к изгнанию.
Братья спокойно обсудили хозяйственные дела. Гуннар объехал множество отдаленных мыз, повидался с их владельцами и поблагодарил за верную службу. Из каждой поездки он возвращался с тяжелым сердцем, но на следующий день снова отправлялся в путь, потому что у него было много друзей, с которыми он должен был попрощаться перед отъездом.
Наконец наступил день, когда Гуннар отправлялся в изгнание. Его люди вышли во двор. Он на прощание обнялся с каждым, затем резко повернулся, вскочил на коня и не оглядываясь галопом поскакал за Кёльслеггом.
Когда братья грустно ехали вдоль берега реки, конь Гуннара споткнулся и сбросил хозяина. Кёльслегг остановился и тревожно посмотрел на брата. Гуннар медленно поднялся и повернулся к Речному Склону.
– На моих полях зреет урожай, – тихо сказал он. – Сено сохнет на лужайках вокруг моего дома. Скот пасется у маленького ручья, а ивы на его берегах серебрятся в лучах солнца. Всю свою жизнь я любил Речной Склон, но никогда он не казался мне таким далеким. Я никуда не поеду, Кёльслегг.
– Мы должны ехать, – сказал его брат. – В противном случае на тинге следующим летом Гейр и Гицур объявят тебя преступником. Когда тебя можно будет убить, не боясь наказания, твои враги соберутся вместе и нападут.
– Я не поеду, – повторил Гуннар. – У меня большое хозяйство. Слуги меня любят. Никто не посмеет напасть на мой дом. Если же они убьют меня, я, по крайней мере, буду знать, что должен был погибнуть в изгнании, но этого не случилось. Это подсказывает мне сердце, когда я оглядываюсь назад, на свои поля.
– Тогда я должен ехать один, – сказал Кёльслегг, – потому что поклялся сделать это и не нарушу свою клятву. Но, брат, я не уверен, что вернусь, поскольку предчувствую, что ты погибнешь.
Гуннар повернул своего коня обратно, а Кёльслегг поскакал к берегу, но оба ехали медленно, так как знали, что больше никогда не увидятся.
Гейр и Гицур были уважаемыми людьми и не испытывали личной ненависти к Гуннару. Однако, когда Гуннар не подчинился приговору, они решили, что должны покончить с враждой навсегда. Они объявили Гуннара нарушителем закона и собрали его врагов, всего сорок человек, которые намеревались напасть на него при первой возможности. Мёрд оказался доносчиком. Как ближайший сосед, он следил за Гуннаром и его приближенными.
Наконец, это было следующей осенью, он сказал, что пришла пора, потому что люди Гуннара разъехались по своим островам. Там накопилось очень много сена, и для его уборки требовались рабочие руки. Гуннар, видимо посчитав себя в безопасности в собственном доме, остался. Он думал, что об этом никто не узнает, но Мёрд все узнал с помощью некоторых слуг.
– Итак, – сказал он, – если убрать сторожевую собаку, можно окружить дом Гуннара и напасть на него.
Незадолго до рассвета банда убийц остановилась на размытой дороге, ведущей в Речной Склон.
– Ступай, Торкелль, – прошептал Мёрд, – схвати собаку и приведи ее сюда. Твоя жизнь зависит от того, залает она или нет.
Торкелль был мелкий землевладелец, который дружил с Гуннаром. Он часто приезжал к нему в гости. Мёрд с сообщниками взяли его с собой, чтобы Торкелль убрал хозяйскую собаку. Он подчинился, опасаясь за свою жизнь, и пошел по дороге, хрипло окликая пса, который спал во дворе:
– Эй, Сэм. Добрый Сэм.
Торкелль услышал рычание собаки и позвал ее снова. Животное потянулось, зевнуло и, узнав друга, пошло ему навстречу. Торкелль попятился, испуганно оглядываясь по сторонам.
Они вышли на дорогу, когда кто-то закашлял. Пес остановился и зарычал.
– Эй, добрый Сэм! – снова сказал Торкелль, ожидая в любую секунду получить удар копьем в спину. Со злобным рыком пес бросился на предателя и вцепился ему в горло.
Торкелль споткнулся и упал, но подбежавший на помощь человек зарубил животное топором. Пес упал на землю со страшным воем. Люди переглянулись.
– Быстро! К дому! – крикнул Гицур. – Если Гуннар слышал вой, он мог убежать.
Дом Гуннара представлял собой большой зал с колоннами. Над залом располагалась мансарда с узкими окнами, где спали Гуннар, его мать и Халльгерда.
Гуннар проснулся от странного воя и сразу понял, что его собака погибла. Он быстро поднялся, взял лук, копье и встал в ожидании у окна.
Убийцы окружили дом, но держались на расстоянии, чтобы оставаться незамеченными. Они ждали, но все было тихо. Один человек подошел к Мёрду, стоявшему рядом с Гицуром, и прошептал:
