На сбор ратных сил для освободительного похода на Псков ушла вся зима 1241–1242 годов. Для его организации Александр Невский в военное время даже «отьеха в Русь» к отцу. Новгородское вече единодушно поддержало княжеские труды по созданию мощной рати, способной освободить город-крепость Псков и изгнать рыцарей-крестоносцев из русских пределов.
Отдельные удельные князья и новгородские бояре, да и хан Золотой Орды, с подозрительностью смотрели, как под боевыми знаменами воинственного сына великого князя владимирского собиралась большая рать. Даже на такой, казалось бы, простой в той исторической ситуации вопрос, как проход низовских — владимиро-суздальских — полков князя Андрея Ярославича через территории соседних княжеств, согласие давалось лишь с большим трудом.
После страшного Батыева нашествия Русь еще не могла выставить сильного войска, собранного воедино для отражения новой военной беды. Можно предположить, что собранная в Новгороде князем Александром Ярославичем русская рать была самой большой для тех лет.
Когда новгородское ополчение и суздальско-владимирская рать соединились, князь Александр Невский не стал мешкать и зимними дорогами выступил в поход. Войско он вел быстро, стараясь прежде всего перерезать все коммуникации с Ливонией вражеского гарнизона, засевшего в псковском детинце. Это полководцу вполне удалось и немецкий гарнизон даже не смог подать просьбы о помощи орденскому начальству.
Русские полки появились перед Псковом внезапно и ворвались в город «изгоном». Гарнизон крестоносцев состоял из немецких рыцарей и большого числа оруженосцев, а также рядовых пеших воинов — кнехтов. Ливонцы едва успели укрыться в псковском детинце. Восставшие псковичи открыли освободителям городские ворота.
Завоевателей «меньшого брата» Новгорода не спасли крепкие крепостные стены. Немецкий гарнизон попытался отбиться от нападавших, но в ходе яростного приступа был почти полностью уничтожен. После отчаянного сопротивления остатки орденского гарнизона сложили оружие. Хорошо организованный штурм города-крепости завершился скорой и полной победой.
В бою погибло семьдесят знатных орденских братьев, много рядовых воинов-ливонцев. Шестерых рыцарских начальников пленили и затем казнили за совершенные злодеяния. В плен попали и два немецких наместника-фогта, присланные магистром ордена для управления псковскими землями. Их заковали в цепи и отправили в Новгород.
Псковские «переветники»-изменники из числа бояр разделили судьбу изменников-копорцев. Князь Александр Ярославич за измену Русской земле карал самым беспощадным образом людей всех сословий и званий. Простой люд и ратники не могли не приветствовать такой скорый и правый суд своего князя-правителя.
После освобождения древнего Пскова Александр Невский, чтобы не дать ливонским рыцарям прийти в себя от поражения и усилиться, во главе новгородских и отцовских полков двинулся на крепость Изборск. Крестоносцы не стали ее защищать. Орденские братья поспешно бежали из русских пределов, не утратив при этом жажды завоевания восточных земель.
Поражения немецких рыцарей на новгородских и псковских землях вызвали новые восстания в покоренной меченосцами земле эстов. Особенно сильным стало восстание непокоренных жителей эстонского острова Эзель, современного Сааремаа. Ливонскому ордену пришлось спешно подписать с сааремаасцами мирный договор.
Очистив от рыцарей-крестоносцев русские земли, князь Александр Ярославич двинулся в поход на Ливонию. Он дал право своему войску воевать «зажитнем» — то есть наносить противной стороне максимальный материальный ущерб. Орденские поместья безжалостно разорялись. В схватках уничтожались отдельные вражеские отряды, не успевшие укрыться за стенами крепостей. Русские полки, не обремененные обозами, быстро и легко передвигались по зимним дорогам.
Тем временем немецкий орден спешно собирал воедино все наличные воинские силы, чтобы нанести ответный удар по Новгороду и вернуть все ранее завоеванное. Для похода собиралась тяжеловооруженная рыцарская конница из всех крепостей Ливонии — Риги, Феллина, Оденпе и других. Не поскупились на присылку воинских отрядов католические епископы — Дерптский, Рижский и Эзельский.
Легкие пешие войска набирались из покоренных прибалтийских народов — эстов, ливов и других — силой принуждения. Хотя они являлись вспомогательными отрядами ордена, но составляли большую часть его пешего войска, которое в случае неудачи бросалось конными рыцарями на произвол судьбы.
В ливонском войске оказалось на сей раз немало «людей датского короля» — датских рыцарей. Король Дании Вальдемар II прислал ордену из города Ревеля солидную помощь под начальством двух принцев крови — Кнута и Абеля. Но все же самую большую поддержку воинскими отрядами орденские братья-крестоносцы получили из немецких земель.
Объединенным рыцарским войском командовал опытный военачальник вице-магистр (вице-«мейстер») ливонского ордена Андреас фон Вельвен. Под его командованием могло собраться огромное по численности для того времени войско — до 20 тысяч человек. Ядро воинских сил ордена, как и прежде, составляли тяжеловооруженные всадники, хорошо обученные сражаться в конном строю и дисциплинированные в бою.
Орденские братья подчинялись строжайшей дисциплине. «Ни один член ордена не имеет права без разрешения атаковать или оставить свое место в рядах», — гласил устав немецкого ордена. Дисциплинированность крестоносного рыцарства основывалась на существовавшей в пределах ливонских владений суровой системы наказаний за любое уклонение от участия в бою. Наказания выражались в изгнании из рядов рыцарского ордена и лишении прав землевладения, что практически означало позор и смерть. Возвратиться в германские земли такой рыцарь-изгой просто не мог, а в самой Ливонии он терял все средства к существованию.
Суровая дисциплина в рядах ливонского рыцарства и помогла вице-магистру ордена Андреасу фон Вельвену в самые короткие сроки — в начале 1242 года — собрать сильное войско. Поэтому он решил выступить в поход на противника зимними дорогами, не дожидаясь лета.
Александр Невский в это время со своими полками находился на западном берегу Псковского озера, продвигаясь все севернее к Чудскому озеру, рассылая во все стороны сильные дозорные отряды конницы. Русский полководец словно чувствовал, что предстоит решающая битва с крестоносным воинством в чистом поле и потому старался не углубляться в ливонские земли.
Один из таких дозорных отрядов под начальством брата новгородского посадника Домаша Твердиславича и одного из «низовых» (тверских) воевод Кербета сторожил врага на полпути от Пскова к Дерпту. Эта русская «сторожа» не могла быть значительной по числу воинов и, по всей вероятности, представляла собой кавалерийский отряд. Князь Александр Ярославич предупреждал воевод сторожевых частей, не ввязываться в схватки с неприятелем, когда тот превосходил русских в силах, а искать другие решения.
Близ эстонского селения Хаммаст (ныне Моосте) дозорный отряд Домаша Твердиславича и Кербета неожиданно наткнулся на объединенные силы крестоносцев. Хотя летописных данных о том нет, можно предположить, что ливонцы смогли заманить русскую «сторожу» в засаду и напасть на нее. Силы сторон были неравными и русский дозорный отряд в жарком бою был разбит, а большая часть его ратников погибла. Среди убитых оказался и «муж честной» Домаш Твердиславич.
