Преодолев свыше 120 километров трудного пути, русская конница утром 14 июля подошла к невским порогам, проходы мимо которых уже прикрывала новгородская судовая рать. В месте, где перед речными рифами в Неву впадает река Тосна, у крутого поворота левобережья конные ратники соединились с пешими воинами. С насадов выгрузили оружие и доспехи конников, небольшой запас носимого при себе продовольствия.
Дальше идти по Неве на насадах было опасно. За речными порогами открывался широкий плес и шведские дозорные, внимательно наблюдавшие за рекой со шнеков и из лагеря, могли еще издали заметить подходившего на судах противника. В таком случае терялась вся внезапность нападения русских.
Здесь князь Александр Ярославич получил новое известие от «морской стражи» — шведское войско продолжает без движения стоять в неукрепленном временном лагере, наблюдая со всей бдительностью только за рекой. Нападения противника с суши, из леса, шведы не ожидали. Это обстоятельство во многом предопределило дальнейший план действий русского полководца в предстоящей битве.
Внимательно выслушав разведчиков-ижорян и реально оценив обстановку, князь Александр Ярославич принял смелое и неожиданное для крестоносцев решение. Он задумал атаковать шведский лагерь с «поля», использовав в полную меру неведение врага о местонахождении новгородского войска.
Новгородцы, их князь-правитель знали многое о своем противнике. Что свей (шведы) — опытные воины, которые трудно поддаются панике и сражаются даже в неравном бою с завидным упорством. Что рыцари-крестоносцы всегда хорошо вооружены, имеют добротные защитные доспехи и хорошо выученных коней. Что у них опытные военачальники и католические епископы, отличавшиеся воинственностью, умевшие «Божьим словом» поднимать дух воинов перед битвой.
Шведы, высадившись на чужой берег, обычно строились следующим боевым порядком. В первой линии ставились лучники и стрелки из арбалетов, которые не доходя до вражеских рядов метров сто, начинали часто обстреливать их с целью внести замешательство в противное войско. Затем в бой вступала тяжеловооруженная пехота. Она стремилась сковать действия противника, лишить его маневренности на поле брани. Конница из закованных в тяжелые доспехи рыцарей до поры, до времени находилась в резерве. В разгар сражения именно она наносила внезапный, разящий удар по неприятелю. Удар наносился обычно там, где во вражеских рядах замечалась «шаткость» боевой линии. Такая тактика много раз приносила победу шведским полководцам.
В случае же первой неудачи в начале сражения шведы не падали духом и не терялись. Лучники, стрелки из арбалетов и передние ряды пеших воинов прикрывали отход главных сил и прежде всего рыцарской конницы. Всадники перестраивались для новой атаки и шведское войско возобновляло битву с новой силой.
Все это прекрасно знал молодой новгородский князь-воитель. Поэтому он и без советов ближних дворян-дружинников понял, что только решительная и внезапная атака не позволит шведам вовремя развернуться в привычные для них боевые порядки. А если и позволит, то только частично, не по всему походному лагерю. Только так можно было не позволить крестоносному войску использовать в предстоящей битве на речном берегу свое заметное численное превосходство.
Проводники-ижоряне уверенно повели русскую рать вверх по реке Тосне. Насады на веслах с трудом шли по узкому речному руслу. Отойдя от устья шесть километров, в том месте, где сейчас в Тосну впадает ручей Широкий, конные и пешие воины соединились уже на твердой земле. Корабельщики поставили насады под берегом реки на якорях.
Дальше походная колонна конной и пешей новгородской рати резко изменила маршрут и двинулась на северо-запад густым лесом, по едва заметным тропам прямо к неприятельскому лагерю. Войско двигалось без излишнего шума, обученные кони не нарушали тишины. Поднявшийся ветер и шум леса глушили топот конских копыт, размеренные шаги нескольких сотен людей.
И здесь князь Александр Ярославич, строго следуя «Поучению» Владимира Мономаха, поостерегся. Он сразу же выслал вперед боевое охранение — «сторожи» из надежных, смекалистых дружинников. Полководец принял в расчет то, что и шведы могли не дремать, время от времени проверяя конными дозорами дальние подступы к стоянке королевской флотилии.
Но, как оказалось, к счастью для русских, шведские военачальники после стоянки у устья реки Охты не выставили постов вокруг нового временного стана корабельной флотилии. Они, по всей видимости, надеялись, что глухие ижорские леса и непролазные даже в летнее время окрестные болота лучше всего охраняют лагерь королевского войска, тем более временный, с суши.
Пройдя 18 километров, новгородская рать остановилась на короткий привал. Последнюю часть пути русское войско двигалось по берегу реки Большой Ижорки, имея впереди себя конные «сторожи» и разведчиков-ижорян. Теперь шведов и новгородцев разделяли всего семь километров лесной глухомани.
Выслушав в последний раз наблюдателей-ижорян, старейшину племени Пельгусия, князь Александр Ярославич вечером 14 июля составил окончательный план предстоящей битвы. Очень вероятно, что или сам князь, или его ближние дружинники со всей предосторожностью ходили на рекогносцировку — разведку шведского лагеря. Как говорится, ушам доверяй, а глазами проверяй. Во всяком случае, русский полководец имел достаточно полное представление о расположившемся на невском берегу королевском войске Швеции.
Очень важным моментом являлось определение времени для нанесения внезапного удара по вражескому походному лагерю. Оно, как показали дальнейшие события, было выбрано исключительно удачно, на основании многодневных наблюдений «морской стражи» ижорян, хорошо изучивших распорядок дня чужеземцев. Князь Александр Ярославич решил атаковать крестоносцев около полудня, в час, когда по всему неприятельскому стану начнется приготовление обеда для проголодавшихся воинов и корабельных экипажей. Именно в это время большая часть рыцарских коней будет пастись на лугу.
Наступал день 15 июля 1240 года — день Невской битвы новгородского войска с крестоносным войском Шведского королевства. Первой и единственной битвы, положившей предел крестовому походу на Новгородскую Русь.
Невская битва 15 июля 1240 года
Полководческий дар князя-воителя Александра Ярославина из рода Всеволода Большое Гнездо открыл ему то, что лучшее бережение Русской земли от вражеского нашествия — это нападение на незваных пришельцев из-за Варяжского моря.
На восходе солнца, туманным утром новгородский князь разделил свое немногочисленное войско, численность которого не составляла и двух тысяч человек, на три примерно равные части, на три «полка». Каждый из них имел собственную задачу на предстоящее сражение, по крайней мере на его начало.
Княжеская конная дружина и часть конных новгородских ополченцев наносила мощный удар по самому центру вражеского лагеря. Конные витязи нацеливались на прибрежный бугор, где среди прочих походных рыцарских шатров возвышался златоверхий шатер полководцев шведского короля. Князь Александр Ярославич устремился в битву в первом ряду своей переяславской дружины.
