Три дня он провалялся в глухой комнатушке, прекрасно понимая, что жизнь его потеряла всякий смысл. У Сергея был жар, и он бредил. В минуты мнимого просветления он молил небеса о скорейшей смерти, ведь, будучи врачом, прекрасно понимал, что смерть – лишь вопрос времени.
Постепенно Сергей заново научился жить, тем более его окружали такие же, потерявшие все люди. Жизнь в бункере со временем наладилась, запасов хватало на несколько лет, так что о голоде беспокоиться было преждевременно. Находясь в лесной глуши, бункер оказался отрезан от Москвы, но несложно было предположить, что вряд ли в городе уцелели многие. Да что там в городе – во всем мире, наверное, человечество изрядно поредело. Жизнь была непростой, на поверхности бушевала ядерная зима – высовывать нос наружу оказалось небезопасно даже в спецодежде, которой в бункере хватало. Вот и не высовывали уцелевшие носы из убежища, пока нужда не заставила.
Рано или поздно, но выйти наверх пришлось. А снаружи был уже совсем другой мир, эволюция сошла с ума, и каждая вылазка сопровождалась огромным риском. Тем не менее, Сергей старался как можно чаще выходить из бункера. Его пытались отговорить – врачи всегда были в почете – но не смогли.
Что случилось дальше, Сергей вспоминал, как в кошмарных снах. Он бы предпочел навсегда избавиться от этих мыслей, вырезать их скальпелем, но это было выше его сил. Воспоминания каждый раз причиняли ему страдания. Свидетелей тому, что приключилось с Сергеем, не осталось. Все жители бункера погибли от напасти, объяснения которой не нашлось.
Какое-то время врач жил один в бункере, а затем решил отправиться в последний путь наверх. Удивительным образом судьба пощадила его снова, предоставив еще один шанс. Поплутав по Царицынскому парку, он вдоль железной дороги добрался до района Люблино, где его подобрал отряд сталкеров. Две недели покоя и лечение пошли на пользу организму. К своему глубокому удивлению, он все-таки пришел в себя, боль спряталась внутри, превратилась в постоянное ноющее чувство, терзающее тело и душу, но позволяющее жить. Находиться среди людей с того момента стало для Сергея тяжело, наедине с собой он чувствовал себя спокойнее. И поэтому он исчез со станции Печатники, едва поправившись.
Сергей некоторое время жил на заброшенной Зябликово, пока не пришло туда злосчастье в виде творений нового мира, странных существ, похожих на летучих мышей, только в три раза больше. Летуны, а так прозвали их сталкеры с Печатников, которые пробовали огнем вывести ужасных созданий, высасывали из жертв кровь – всю до последней капли, оставляя после себя бледные, выбеленные тела несчастных. Рейды печатниковцев большого успеха не принесли, да и не было смысла бороться за станции, которые были отрезаны от Конфедерации затопленными Братиславской, Марьино и Борисово. Конечно, популяция летунов заметно сократилась, но их способность прятаться в вентиляционных шахтах, ответвлениях, многочисленных проходах и щелях позволила им выжить.
В любом случае Сергею пришлось искать другое место. Большого выбора у него не было: обжитых станций он сторонился, выше по ветке – Борисово, сырая, безлюдная, подтопленная станция. Оставалось два варианта – либо на поверхность, либо на соседнюю ветку. Боковое ответвление за станцией Зябликово в оборотном тупике вывело его к туннелю, ведущему на Алма-Атинскую, где он и поселился – в сбойке, ведущей к вентиляционной шахте. Недалеко отсюда, на поверхности, находилась та самая больница, в которой Сергей работал врачом до Катастрофы, – клиническая больница № 83 со складом медикаментов в подвале. По ответвлениям и коммуникациям Сергей пробирался в этот подвал, откуда таскал антибиотики. За лечение больных ему стали приносить все необходимое. Тем и жил.
И вот сейчас у Сергея возникло стойкое чувство, что визит нежданных гостей изменит его жизнь. В какую сторону – он не мог предположить. Но ощущение чего-то неизбежного закралось в душу. Сомнений быть не могло – те двое направлялись к нему.
Может, затаиться, и они пройдут мимо, не заметят? К чему лишние неприятности, да и кому взбредет в голову идти к Алма-Атинской? Поживиться там абсолютно нечем, кроме того, жить на этой станции тоже не представляется возможным. Об этом знали на соседних станциях, поэтому вдвойне странно, что кто-то пожаловал в гости. Сергей прислушался к внутреннему голосу, не зная, как поступить – выдать себя или спрятаться от путников. И пока он раздумывал, до его слуха донеслись хлопки выстрелов и отборная ругань. Тут же послышался приближающийся топот чьих-то ног, и, осторожно выглянув из укрытия, Сергей увидел человека с факелом, бегущего первым, за руку он тащил второго, поменьше ростом. Вглядевшись внимательнее, он понял причину столь поспешного передвижения: чуть поодаль, настигая незнакомцев, скакал голиаф, похожий на исполинскую лягушку. Он отталкивался от стен и пола и издавал отвратительные утробные звуки. Первый мужчина несколько раз обернулся и выстрелил из «калаша», но пули не причиняли особого вреда голиафу. «В туннеле у них нет шансов», – промелькнуло в голове Сергея. Пока он раздумывал, бегущие практически поравнялись с туннельной сбойкой, где обитал отшельник.
– Сюда, поворачивайте сюда! – выкрикнул он, высунувшись из своего укрытия и махнув рукой.
Секундное замешательство – и путники последовали совету Сергея, бросившись к спасительной сбойке. Пропустив их, отшельник захлопнул зарешеченную дверь прямо перед носом разбушевавшегося голиафа. Тварь навалилась на выглядевшую ненадежно конструкцию, решетка противно заскрипела, но выдержала напор.
Сергей вгляделся в голиафа, отметив про себя, что он слеп, и указал на горящий огонь в руке Немова:
– Его тепло и звук привлекают. Давайте отойдем дальше.
Сталкер, бросив подозрительный взгляд на дозиметр, охотно кивнул.
– Немов! – воскликнул Сергей, брови которого поползли вверх от удивления, когда он разглядел лицо сталкера. – Тебя как сюда занесло?
Они отошли дальше от проема, завернули за угол, к лестнице, ведущей наверх к вентшахте, чтобы не быть на виду у бесновавшейся твари – та, надо сказать, успокоилась, поняв тщетность своих попыток проникнуть через решетку и, видимо, потеряв след беглецов (слава богу, создание не отличалось развитым обонянием), но уходить пока не собиралась.
– Вильдер, – расплылся в улыбке сталкер и крепко обнял отшельника, – тебя-то я и ищу.
Вторым в паре оказался молодой парень лет восемнадцати на вид. Сергей взглянул на него с интересом. Что же может быть общего у двух столь разных на вид людей, стоящих сейчас перед ним? Все это выглядело даже немного комично. Врач протянул руку для рукопожатия и коротко представился.
– Сергей, – и тихонько хохотнул, совсем не к месту.
Миша с удивлением и беспокойством вглядывался в лицо отшельника. Он даже немного испугался цепкой хватки странного мужчины. Что-то в этом человеке не давало покоя парню. Немов говорил о странностях отшельника, которого они искали. Быть может, он от одиночества свихнулся, кто его знает, как же он тогда сможет провести их по поверхности к войсковой части? Увидев бледного врача, Миша засомневался в его способности здраво рассуждать и вопросительно взглянул на Немова. На что тот лишь неопределенно пожал плечами.
