— Я нашел в сейфе одну занятную книжку. Льюис Кэрролл, «Алиса в стране чудес». Читала в детстве? Так вот… на одной странице, переломленной пополам по диагонали, была подчеркнута карандашом фраза — «Выпей меня». Я и выпил…
Анна вскочила, как ужаленная, прижалась к борту вертолета и, выхватив пистолет, направила на Николая. Ее глаза округлились.
— Эй, ты чего… — Ник медленно поднялся.
— Не подходи! — почти выкрикнула девушка. — Иначе я вышибу прямо сейчас тебе мозги! Ты теперь не человек! Я обязана тебя убить, пока ты полностью не превратился в нечто… нечто страшное. Вот почему у тебя все переломы срослись и синяки исчезли! Не было у тебя вывиха и ушибов! Я видела твою руку! Она была сломана!
Воронов опустился на пол, почесал макушку, вздохнул.
— Аня, ты так ничего и не поняла…
— Все я поняла! — На глазах у девушки появились слезы. — Зачем! Зачем ты это сделал? Что ты в капсулу налил?
— Ауреа плювиа,
[33]
— ответил Ник, хохотнув.
— Что?! — почти вскрикнула Анна и немного смутилась. Она знала латынь и значение этого словосочетания. — Это то, о чем я подумала?
— Угу. Я помочился.
— И?.. — Анна всхлипнула. — Какая разница! Если не он — Шельга! — так ты погубишь мир! Ты хоть это понимаешь?
— Ты знаешь, почему о бриллианте говорят, что он «чистой воды»? — задумчиво спросил Николай.
— Почему?
— Все просто, Аня. Если его погрузить в воду, то он становится невидим.
— К чему ты это?
— Все дело в том, что мой дед еще тогда, в сорок шестом, часть препарата ввел в свой организм. А я, благодаря этому, унаследовал иммунитет к внешней мутации…
— Но зараза останется у тебя внутри! — воскликнула она задыхающимся голосом. — Из тебя извлекут ЭТО, понимаешь?
— Возможно, у меня появятся какие-то новые способности, как мое быстрое исцеление после травм, но внешне я не изменюсь, да и заразить никого не смогу. А исследовать меня не получится, уверяю. Наша наука еще не в состоянии это сделать. Ни один анализ ничего не покажет. Я стал новым человеком, таким, каким его хотел создать мой дед, понимаешь? У деда не получилось то, что от него требовали нацисты, но он понял главное — нормально человек может усовершенствоваться лишь в том случае, если унаследует это генетически. Понимаешь? В ином случае — мутация.
Девушка опустила оружие и приблизилась к Воронову:
— Не врешь?
— А смысл? Я исполнил волю деда. А «зараза», как ты выразилась, сидела у меня внутри с самого рождения, и я никому не принес вреда. Ведь так?
Анна присела на корточки рядом с Николаем, положила оружие на пол, она тихо плакала. Воронов обнял ее, прижал к себе, покрыл ее дрожащие, полуоткрытые губы страстными поцелуями.
— Не бойся, — ласково сказал он, — теперь все будет в порядке…
— Верно… — Девушка полезла в один из карманов куртки, достала лист бумаги и, помахав им перед носом Николая, слабо улыбнулась. — У меня тоже есть маленький бонус.
— Что это?
— Список секретных нацистских баз и их точное месторасположение. Шельга не все у меня реквизировал, а этот документ я успела спрятать в твоем кармане, а потом достала обратно.
— Молодец, — похвалил ее Ник. — И что нам с этим теперь делать?
— Пока не знаю. Нужно будет в архивах порыться, кое-что сверить…
Воронов вздохнул:
— Лучше бы это уничтожить.
— Нет! — резко отрезала Анна.
— Почему?
— Мало ли… — Она убрала лист обратно в карман. — Мы немного переждем, а потом будем выбираться отсюда.
— Каким образом?
Девушка улыбнулась:
— Ты забыл, что я специалист по выживанию?
— И? Что это дает? Нас окружают сотни километров снежной пустыни. Куда мы пойдем? Где нас ждут? Кругом одни проблемы…
— На родине, Коля. А ты спокойно можешь поселиться в Швейцарии на те деньги, что оставил тебе дед.
— Сам?
— Вместе со мной, — поняла его Анна и мило улыбнулась. И вот еще…
Девушка полезла в карман и достала миниатюрный радиомаяк:
— Шельге, думаю, он не понадобится. А в нашем деле сгодится.
Николай смотрел на прибор, зачарованный.
— Ты…
— Ага. Завтра вызовем вертолет и вернемся на Новолазоревскую.
— А Шельга?
— А что — Шельга? — девушка даже немного удивилась. — Он будет молчать. Думаю, к тому времени покинет станцию. Да и мы ему больше неинтересны. Свидетелей убирать не будет. Нет смысла. Он, как считает, получил свое. А мы будем молчать.
— Как скажешь… — Ник обнял Аню. — Замерзла?
— Угу. — Она прильнула к нему и посмотрела в глаза. — Нужно согреться.
* * *
Аня и Николай разжигали костер, стараясь экономить доски ящика, будто это были сокровища махараджи. Теплые языки пламени приятно согрели их ладони и лица. Забравшись в спальный мешок, они обнялись и пролежали так несколько часов, вслушиваясь в каждый звук. В стук своих сердец. В дыхание. В потрескивание огня. В дикие звуки снежной пустыни — далекие, приносимые ветром. Сначала они тихо беседовали. Затем их губы снова встретились, и они были не в силах себя сдержать. Анна была нежна, как перышко, и порывиста, словно бабочка. Это была страстная, неутолимая, безумная любовь. Волна чувств, внезапно их охватившая. А потом они уснули, обнявшись, как заблудившиеся в лесу дети.
Любовь… Это и есть настоящая жизнь. И они верили, что она спасет людей от любого зла, исцелит от любого инопланетного яда. Ради этого и существует мир.
