Но нет. Вроде действительно уходят. То ли решили, цель не стоит затрат, то ли выполняют иную задачу, то ли просто успели расстрелять боекомплект. Хотя одни улетели, другие могут прилететь. Одна надежда – интереса в расстреле им мало. Война продолжается, бомбить не перебомбить, стрелять не перестрелять. Армия еще борется, не сдалась, как было в Ираке, и первая задача противника – расправиться с организованной воинской силой. Прочее – по мере освобождения средств и необходимости.
– Кажется, на этот раз пронесло, – прокомментировал рядом Володя.
– В каком только смысле? Надо хоть предупредить пассажиров, чтобы в случае чего десантировались и разбегались подальше. Все кому-то шанс…
Спустя каких-нибудь минут пятнадцать, ну, может, двадцать от силы, путники увидели последствия нерасторопности или элементарной невезучести. Дорог все не было, пустыня лежала подобно песчаному океану – от горизонта до горизонта, разве что был тот океан не ровным, лишь в той или иной степени покрытый барашками волн, а холмистый, с возвышающимися тут и там барханами.
Идущий далеко впереди и пылящий джип вдруг на какие-то мгновения застыл, а затем резко повернул в сторону. Александру осталось повторить его маневр, а позади уже поворачивал замыкающий крохотную колонну Руслан. Смысл маневра стал ясен чуть позднее. Так же, как причина прогремевших взрывов.
Караван, почти такой же, подвергся удару с воздуха. Почему пара автобусов и столько же грузовых автомобилей, явное подобие тех, на которых ехали беглецы, двигались по пустыне без дорог, было, в общем-то, все равно. И почему неведомые летчики вдруг решили выпустить имеющиеся ракеты по мирным машинам – тоже. В подобных трагедиях важнее результат, но каким он мог быть, если смерть вдруг обрушилась с воздуха? Один автобус выгорел дотла, другой был опрокинут взрывом и частично усеял кусками металла и человеческих тел окрестный песок. Такая же судьба постигла грузовик, разве что от него осталось еще меньше обломков, а одно из колес вообще валялось в полусотне метров от машины. Последний автомобиль выглядел чуть получше. В том смысле, что стоял на обгоревших колесах с почти снесенной кабиной, зато без малого половина играющей роль кузова будки находилась на положенном месте. Но вряд ли бывшим в ней пассажирам было легче от подобного факта. Разве что тех, кто находился ближе к кабине, разнесло на куски тем самым роковым попаданием, а кто сидел у заднего борта, частично уцелел. То есть уцелели какие-то фрагменты их тел.
Как ни странно, даже в рукотворном аду кто-то сумел выжить. Кто-то ходил между остовов и останков, один, два, три… Нет, все-таки два, третий лишь померещился. На появление колонны люди не отреагировали. Наверное, все еще пребывали в шоке от случившегося и плохо воспринимали окружающее, если оно напрямую не было связано с налетом и его последствием.
Джип Вояки остановился, не доезжая полсотни метров. Остальные машины застыли чуть подальше. Раз уж привела сюда судьба, то надо помочь хоть чем-нибудь тем немногим, кто нуждается в этой помощи, а вот надо ли демонстрировать последствия бойни кое-кому из бывших отдыхающих…
– Ну что? Пошли? – Александр привычно подхватил автомат. Не для защиты, но без оружия он уже вновь чувствовал себя неуютно. Как в давно минувшие годы в чужих краях. – Эй! Мужики, на выход! Женщинам оставаться на местах. Выбраться и размяться можете, а вот ходить смотреть не советую.
Позади заохали, запричитали, или гораздо проще – помянули матерным словом и летчиков, и собственные отпуска, и весь мир. Про женщин говорить не стоит, однако на лицах мужчин тоже было написано единственное желание – бежать отсюда без оглядки, дабы не видеть жутких реальностей войны. Общая беда сплачивает, одиночке элементарно труднее выжить, и компания постепенно стала приобретать черты отряда с определенной иерархией. Потому приказаний слушались, сказано идти – шли, а вот особого желания…
Неприятная штука – ходить среди разорванных людских тел. А уж смесь ароматов будет долго преследовать тех, кому довелось побывать в подобной ситуации – наравне с картинами ужасов.
– Ищите живых! – прикрикнул Вояка.
– Есть живой! – немедленно отозвался Виктор, как раз склонившийся над лежащим мужчиной. Любитель Востока демонстрировал редкую выдержку. В отличие от большинства туристов, едва сдерживавших рвотные позывы, он довольно спокойно принялся перевязывать раны прихваченными из джипа материалами.
Кажется, двое бродящих арабов лишь сейчас заметили прибывшую к ним помощь. Женщина приподняла голову и стыдливо поправила сползший хиджаб, зато прихрамывающий мужчина, склонившийся еще над одним лежащим, что-то гортанно заорал, то и дело вздымая руки кверху, да все пытался объяснить случившееся, будто оно нуждалось в пояснении.
Рядом с кричавшим лежал довольно богато одетый юноша. Вряд ли ему было больше двадцати лет. Но халат был украшен узорами, на пальцах поблескивали перстни, и наряд опровергал первоначальное предположение, будто крики раздаются над сыном. Хромой выглядел намного скромнее, обычный житель не слишком богатого края, каких здесь девяносто девять из ста. Но юноша…
Халат на груди парня был порван и пропитывался кровью, кровь выступала на правой ноге, а рядом лежал мужчина в летах, чья спина покраснела от осколочных попаданий, причем складывалось впечатление, будто перед смертью он пытался прикрыть юношу своим телом, если уж не получалось спасти его иначе. Здесь же валялся автомат, опять привычный «калашников».
Пока картина вырисовывалась простая. Задняя дверца в будке была открыта настежь, из машины явно выпрыгивали перед роковым попаданием ракеты, а вот что большинство не успело, так сколько времени требуется, чтобы роковой снаряд ударил в цель? Еще двое неподалеку подавали признаки жизни, однако у одного был вспорот живот и уже начиналась агония, у другого одна рука была почти оторвана, и кровь медленно выливалась из страшной раны.
– Это ты виноват! – внезапно вспылил Сергей. Бывший десантник схватил Леву за грудки и несколько раз тряханул. Лицо израильского пилота было зеленоватым от открывшейся картины. Летчики практически не видят последствий своих ударов, а тут такое…
– Отставить! – весомо прикрикнул Вояка. Руки Сергея опустились. – Нет у них времени заниматься ерундой. Наверняка работа доблестных союзничков, которые любят наводить порядок во всем мире. Лучше ищите уцелевших. И юношу перевяжите. Жалко парня.
Хорошо еще, туристы постарше худо-бедно проходили всякие курсы по оказанию первой медицинской помощи. Пусть теоретические знания – одно, а перевязывать реально человека раненого, истекающего кровью, – несколько иное, тем не менее возились, старательно бинтовали.
Судьба была благосклонна к пришедшим на помощь. Рядом с машиной-будкой нашлись шесть автоматов. Два, к сожалению, явно не подлежали ремонту. Детище Калашникова безотказно, неоспоримый факт, но ведь уничтожаемо. Ствол у одного искривился, у второго ствольная коробка погнута, да еще приклад обгорел. Зато четыре явно могли функционировать. Таким образом, огневая мощь небольшого отряда удваивалась, а вот становился ли он вдвое сильнее, это уже вряд ли. Оружие хорошо в умелых руках. В неумелых оно лишь сочетание металла и дерева, более опасного для владельца, чем для врагов.
