«Какая, на хрен, разница, – раздраженно подумал Погранов. – «Айсат», «Моторолла»… Принцип действия один и тот же. Врет, поди, что не умеет пользоваться…»
Телефон был весьма устаревшей модели – таких «монстров» журналист помнил по своей прежней работе собкором в нью-йоркской редакции некогда известного, а ныне почившего в бозе телеканала. Сынок нефтяника – а техасец назвался Сэмом Делани, владельцем нефтяного бизнеса – явно отдал папаше свою старую игрушку, а сам обзавелся новой, поизящнее. Но за неимением гербовой…
– Дайте-ка сюда, – протянул он руку, и техасец, чуть помедлив, расстался с угловатым «пеналом».
«Разве могут эти русские дикари что-либо понимать в передовой американской технике? – ясно читалось в его крошечных глазках. – Сломает еще не ровен час дорогую вещь!..»
Но репортер уже уверенно нажимал нужные клавиши на пульте.
– Молитесь, господа, чтобы спутник не ушел в тень, – весело сообщил он товарищам по несчастью, лица которых озарились надеждой.
* * *
– Вы уверены, что говорили именно с представителем американского командования?..
Все сидели как на иголках уже больше двух часов. Горящий танкер наконец остановился, но дыма от этого не стало меньше.
– Я уже устал вам повторять, – голос Айзека действительно звучал устало. – Меня заверили, что за нами будет выслан вертолет военно-морских сил США, а все виновные в том, что мы сейчас торчим здесь, – наказаны. Поверьте мне на слово – такие высокие чины, как полковник Мэрдок, не обманывают.
Словно подтверждая его слова, откуда-то донесся басовитый гул, в который чуть погодя вплелся характерный посвист винтов.
Мгновение – и вся компания уже была снаружи. Звуки их не обманули. Чуть в стороне на посадку заходил тяжелый транспортный «Сикорски», как пояснил остальным немного разбиравшийся в технике Джон Бойтон – самый молчаливый американец из всех – новый, девяносто второй.
Из корпусов выходили, выбегали или выглядывали люди. Пусть на геликоптере были опознавательные знаки US NAVY
[2]
, но некоторым хотелось верить, что нынешние властители планеты, в полном согласии с многочисленными голливудскими фильмами, попытаются спасти если не мир, то хотя бы попавших в беду людей, без различия рас и национальностей.
Из застывшего вертолета, пригибаясь под лениво вращающимися лопастями, торопливо выпрыгнули четверо солдат с винтовками наперевес. Похоже, бравые морпехи, или кто они были, чувствовали себя не в своей тарелке на чужой территории и готовы были открыть стрельбу по любой подозрительной фигуре.
– Мы здесь! – громко выкрикнул Айзек, когда над территорией отеля прозвучал усиленный мегафоном голос, призывавший граждан Америки откликнуться.
Урсула деловито извлекла откуда-то из чемодана небольшой звездно-полосатый флажок, подняла его над головой, и так, почти как под знаменем, вся компания направилась к летательному аппарату.
Остальным обитателям отеля осталось лишь с завистью наблюдать за счастливцами, имеющими право на пролет в этом чуде заморской техники.
Впрочем, многие узнали репортера и врача и теперь с плохо скрываемым злорадством ждали, как примазавшихся к чужому могуществу людей завернут назад.
– Документы! – рослый негр, явно бывший старшим в четверке морпехов – маловразумительные знаки различия, едва видные на песочном камуфляже, ничего не говорили ни репортеру, ни врачу, – требовательно протянул руку к Погранову.
– Эти трое – с нами, офицер, – Урсула при виде вертолета мгновенно пришла в себя и теперь с оттенком покровительства представила троицу с иным гражданством. – Видите ли…
– У меня приказ не брать на борт никого, кроме граждан Соединенных Штатов! – отрезал негр, но женщина наклонилась к нему поближе, что-то зашептала, и в конце концов свирепый цербер сдался.
– Ну, раз так, – пробурчал он, косясь на «этих русских». – Пусть летят. Места на всех хватит. Но ответственность на вас, мэм.
– Офицер!
– Давайте быстрее. Обстановка беспокойная. Сами видите. – Негр кивнул в сторону горящего танкера. – Придется некоторое время идти над сушей и лишь затем повернуть к эскадре.
Кто-то из толпы попытался шагнуть к геликоптеру, но прозвучала команда, и три винтовки предостерегающе уставились на людей.
Трое русских оказались почти без вещей, большая часть багажа осталась в их номерах, однако стоит ли жалеть о наживном, когда на кон поставлено спасение?
Двигатели взревели, а в следующий миг земля ушла вниз, и счастливцы в последний раз посмотрели на многочисленные корпуса, уступами сходящие к морю, на голубые фигурные линзы бассейнов и на все уменьшающиеся фигурки людей, остающихся на злополучном курорте. Отсюда, с высоты, они казались насекомыми. И отношение к себе вызывали соответствующее.
Каждому свое…
* * *
Салон вертолета – не лучшее место для разговоров. Гул двигателей глушит большинство звуков, приходится кричать, а затем напрягать слух, чтобы разобрать ответ, однако Погранов все-таки был репортером, и его в первую очередь интересовало творящееся в мире, от которого он был отрезан последние дни.
– Офицер! Кто с кем воюет? Мы же сидели без связи и новостей! Ничего не знаем.
– Иран с Израилем, – пояснил негр, затем подумал: можно ли выкладывать такую важную информацию русскому, но все-таки снизошел до него и добавил: – Израильтяне разбомбили атомные объекты мусульман. Радиоактивные осадки выпали почти на всех прилегающих территориях. А там, понимаешь, сплошь арабы… В общем, вместо того чтобы разобраться и осудить главного виновника, они дружно выступили против Тель-Авива.
– И Египет?
– Египет не поймешь. Он то ли воюет, то ли нет… По крайней мере, наши самолеты пока не сбивают, а вот израильтянам пришлось несладко… Так что сейчас тут везде жарковато. Да и в других местах тоже неспокойно. Арабы везде устраивают теракты. Даже у нас было несколько взрывов.
– Понятно, – кивнул Григорий Яковлевич. – НАТО еще не вмешалось? Надо же навести порядок!
Ответа на этот раз он не дождался. Негр просто отвернулся от назойливого пассажира и принялся высматривать что-то на пробегающей внизу земле.
Остальные солдаты то посматривали наружу, то сидели в глубокой задумчивости. Вступать в разговоры с пассажирами им явно не хотелось. Репортер отметил среди рядовых молодую, весьма симпатичную мулатку, кроме лица, мало чем отличающуюся от остальных солдат в камуфляже и бронежилетах, делающих все фигуры одинаковыми, но последняя даже не снизошла до ответного взгляда.
Ерунда. Некогда о красотках размышлять. Прежде – дело. Основное понятно, а подробности частью можно будет узнать потом, частью – домыслить самостоятельно. Одних личных впечатлений хватит не то что на цикл передач, но и на толстую книгу. Главное – умело поднести материал, а в подобных делах Погранов был настоящим профессионалом.
