Пять лет назад под началом Фэйта, Ветки и Скита оказалось уже больше десяти тысяч сотрудников, в том числе – три экипажа Сэфес и полсотни Безумных Бардов. Этому очень способствовало наличие в команде Маден своих Сэфес, ее экипажа…
Четыре года назад агентство «Рэй» стало ведущим у Свободных. Единственным, дающим только достоверную и всегда тщательнейшим образом проверенную информацию.
Три года назад на Фэйта было совершено первое покушение. По счастью, все обошлось, но это покушение стало хорошим маркером – значит, действия агентства сильно наступают на пятки Официальной.
И замечательно.
Если ты кого-то бесишь до такой степени, что тебя готовы убить, значит, ты движешься в правильную сторону. Надо продолжать.
– …Такими внуками можно только гордиться, – сказал как-то Скрипач. – И я буду гордиться. Потому что они молодцы.
– Хорошо, будем гордиться, – согласился Ит. – Единственное, чего я боюсь – что им могут оторвать головы. Впрочем, постоять за себя они, если что, сумеют. Что первый от нас излом, что второй.
– По-моему, руководит этим делом все-таки Маден, – проницательно заметил тогда Скрипач. – Но она не «светится».
– Правильно не светится, на ней же еще работа с Контролирующими оказалась, – пожал плечами Ит. – Ты хотел гордиться? Начинай.
– Я уже…
…Сейчас все было просто, как пресловутые грабли.
Ри попробует через Санкт-Рену перебросить «приглашение» Ильи для «Рэя» посетить объект.
Фэйт и Ветка придут по этому приглашению.
Им покажут госпиталь и расскажут, что тут и как. На самом деле это тоже важно, потому что с Земли-n никаких данных ни по раненым, ни по методикам работы с ними от независимого наблюдателя не поступало, причем очень долго.
А параллельно… это, конечно, риск, но он оправдан… параллельно им будет переброшена информация о портале – для Маден и группы. И, разумеется, эта информация дойдет до тех, кому она предназначена: научному сообществу, которое сейчас создают Свободные.
* * *
Корабль агентства «Рэй» прибыл ночью.
Скрываться Фэйт и Ветка не собирались. Их политика «делать тайное явным» распространялась на все, что они совершали, и свои действия они афишировали максимально, если, конечно, это было возможно.
Малая круизная яхта последней модели, постройки все той же Санкт-Рены, была вдвое меньше «Ветра» и никаким вооружением не комплектовалась. Единственным ее преимуществом были скорость и мастерство Фэйта, которого учили пилотировать такие преподаватели, о которых можно только мечтать, – мало кто летает лучше экипажа Сэфес, а Фэйт в обществе экипажа вырос.
Яхта была красивая, угольно-черная, обводы корпуса имела изящные – не привычный диск, а некая помесь катера Сэфес, «подсолнечного семечка» и капли воды. На обеих бортах светилась оранжевая надпись «РЭЙ» – кажется, языках этак на двадцати. Крупная – на всеобщем, разумеется, а под ней, блоком – переводы.
Яхта на несколько секунд зависла над госпиталем, а потом спланировала вниз, одновременно выпуская четыре опоры и открывая шлюз.
– Вот уж кто позер, – проворчал Скрипач, глядя на эти манипуляции. – Мог бы сначала сесть, потом открыть… Веточка, девочка моя, мы тут! – закричал он. – Илюша, ты бы хоть свет повесил, что ли.
Ветка, а затем и Фэйт спустились вниз по пандусу и подошли к встречавшим их врачам. Одежда у них тоже была фирменная, сделанная под заказ: черные комбинезоны и везде, где только можно, логотипы «Рэя». Но это и правильно, это такая политика, и хорошая, надо сказать, политика… Вокруг головы Фэйта роились похожие на то ли на светлячков, то ли на крошечные радужные капли воды детекторы – издали и по незнанию такое сопровождение запросто можно было бы принять за нимб. На самом деле детекторы просто фиксировали и все вокруг, и того, кто комментирует события. Свечение и видимость можно запросто было бы убрать, но Фэйт и Ветка этого не делали принципиально. «Мы фиксируем, – предупреждала стая светлячков. – Мы вас снимаем и все пишем».
Пара минут ушла на объятия и охи с ахами – три года не виделись, да что ж за жизнь такая придурошная, да как же вы тут и как же вы там…
– Ой, какие вы замученные, – покачала головой Ветка. – Бертик, и ты здесь? Расскажешь, почему?
– Обязательно, – кивнула Берта. – Причина серьезная. Светик, давай ты сначала с Ильей поговоришь.
– Мы с Фэйтом пройдем всех, кого положено, – кивнула Ветка. – А потом я тебя запишу отдельно. Ага?
– Ага, – улыбнулась Берта. – Беги, работай. Чудо, что вас пропустили…
– Не то слово, чудо, – кивнула Ветка. – И очень странное чудо, Бертик, потому что мы добивались чуда два года, а оно почему-то случилось только сейчас… Ладно, это потом. Мы пошли.
– Комнаты обязательно снимите! – крикнула Ветке вслед Берта.
– Какие?
– В которых живет персонал. А то я слышала мнение, что госпитальеры жируют, как сыр в масле катаются и наживаются на войне, – Берта осуждающе покачала головой. – Пусть увидят, что есть на самом деле. Причем разумные так живут годами.
* * *
– …то есть в среднем десять раненых за сутки боя? – уточнил дотошный Фэйт.
– Среднего числа нет, – отвечал Илья. – Наших клиентов получается от четырех до двадцати, скажем так.
– И потери?
– Чаще всего примерно одинаковые для обеих сторон.
– Илья, вы не знаете, сколько именно разумных принимает участие в одном бое одновременно?
– Это очень легко посчитать. Не больше, чем по пятьсот с каждой стороны, – Илья вывел визуал, отключил приватный режим. – В бой идет тысяча. Приблизительно восьмая часть из них получает те или иные травмы. Это от ста двадцати до ста тридцати разумных.
– Чем это обусловлено? Почему тысяча?
– Не знаю.
– Хорошо, следующий вопрос. «Вереск», равно как и другие мобильные госпитали такого размера, принимает одновременно…
– До шестнадцати разумных.
– А куда попадает остальная сотня?
– Мы берем только градации единицы, более высокие градации забирает другой госпиталь. Он называется «Сфинкс» и находится в пяти минутах полета отсюда.
– Чем это обусловлено?
– «Вереск» находится максимально близко от портала и берет тех, кто не в состоянии перенести дорогу. Вы можете прочитать о градациях первичной диагностики миссионерских госпиталей в общей базе данных
[6]
. Если без подробностей, то мы берем умирающих.
– У вас были случаи, когда так или иная сторона препятствовала вашим действиям?
– Нет. Единственное, что тяжело – жесткое ограничение по времени. Но не было такого, чтобы мы не успели кого-то забрать. Помощь всегда оказывается всем без исключения, вне зависимости от того, за Официальную службу сражался разумный или за Свободных. Для нас это не имеет значения. Мы лечим всех.
