Слезли с сёдел.
Признаться, здесь я и сам чувствовал себя несколько неуютно. Уже привыкнув к окружающей среде, в которой человеческий взор максимум через пятьдесят метров упирается в зелёную стену густого тропического леса, я отныне не мог спокойно стоять на открытой площадке такого большого размера! На дикой суше — и свободная от растительности площадь! Я то и дело оглядывался, поворачивался из стороны в сторону, готовый быстро присесть или спрятаться за квадроцикл.
Винни зачем-то пару раз с силой топнул ногой по лежащей в самом центре панели, я машинально повторил. Чего мы ожидали? «Сим-Сим, откройся», загадочной вибрации и последующего появления огромного люка?
Ошалев от открытого пространства, Леха тем временем на полной скорости нарезал по «стартовому столу» круг за кругом, постепенно уменьшая радиус. Скутер порой чуть ли не на камень ложился.
— Прекрати зря бензин жечь! — рявкнул я.
С сожалением снизив скорость, парень плавно повернул и подъехал к нам, лихо остановившись с заносом.
— Нет ожогов! — бодро доложил он.
— Каких ожогов? Ты о чем? — напрягся Винни.
— На плитах этих, каких ещё? Ну, там, гари какой-нибудь, следов адского пламени, когда дюзы на старте выжигают всё вокруг…
— Тьфу ты, фантазёр! Детский сад! — сплюнул я на землю.
— Зря ты, командир, слюной кидаешься, точно тебе говорю! Это космодром! — больно уж понравилась ему версия, что таинственная площадка представляет собой стартовый стол космических кораблей Хозяев.
— Кстати, я тоже не заметил следов пламени, — невозмутимо изрек вьетнамец. — Пойду, пройдусь, посмотрю ещё.
И он, как ни в чем не бывало, направился в сторону озерца, внимательно разглядывая поверхность под ногами.
Что ты будешь делать, они сговорились!
Хотя, красиво, конечно — космос, межзвёздные корабли. В глубине души я бы и сам хотел поверить во всё это.
Винни вернулся через десять минут и сообщил:
— Чисто, Дар, никаких следов. Как построили, так всё и лежит нетронутым. Знаете, ребята, есть у меня одно предположение…
— Ну-ка, ну-ка?! — нагловато бросил Лешка.
Охотник не обратил внимания на борзость подростка.
— Это фундамент под городок. Или же под замок, который по каким-либо причинам так и не построили. Что мы до этого находили? Одинокие башни в джунглях! То поменьше размером, то побольше, как Диксон. Пару раз попадались развалины каменных домиков по соседству. И всё. Но ведь из документа следует, что на Кристе могут встречаться и другие формы поселений, да ещё и с сателлит-комплексом! Здесь должен был встать крепкий замок приличных размеров, вот что я думаю, — уверенно завершил он.
— А чего ж не построили-то? — насмешливо спросил юнец.
— Действительно, Винни? — поддержал я.
Вьетнамец хитро улыбнулся.
— Не знаю, ребята, что вы сразу с деталями? — развел он руками. — Может быть, не успели, может, передумали. Или времени у людей не было. Вероятна и ошибка некой управляющей программы.
— У людей? — хмыкнул я.
— Точно! — радостно крикнул Леха, глухо стукнув ладонью по бензобаку скутера. — Глюк! Самый настоящий глюк! Программа у Хозяев засбоила, вот и недоделали.
— Даже программа имеется? — недоверчиво уточнил я.
— Командир, ну, не сами же они кирпичи носят! — усмехнулся Лешка.
— Плиты, — поправил вьетнамец.
— Ну да, плиты, какая разница. Это делают роботы! Ба-альшие злые роботы! На толстых ногах такие, блестящие, серебристые! Может, даже на колесиках… А ими управляет робот-сержант. А сержантом управляет что? Правильно, компьютерная программа-майор! Которая глюканула. Солдафон запросто глюкануть может.
Лешке так понравилась его придумка, что он соскочил на землю и за то время, пока произносил фразу, успел обежать вокруг нас три раза.
— Много ты про солдафонов знаешь, салага, — приструнил я фантаста.
— И всё-таки, это обычная стройка, объект для людей, а не для космических кораблей. В этом есть что-то реальное, — признал Винни. — Как ты думаешь, Дарий?
Я представил себе стоящий на фундаменте большой город или замок, конечно же, опять нежилой, внешним видом напоминающий сюрреалистические заброшенные крепости, полные загадок и ловушек, подвалы которых набиты магией, спрятанной в артефактах, и непонятными колдовскими знаками из популярных компьютерных игр. Однако вожделенной фэнтези-красоты нет и в помине… Ров отсутствует. Мёртвый Замок ограждает периметр огромной, метров десять в высоту, стены, опять же незавершённой в строительстве, с несколько хаотично поставленными зубцами. Виден центральный въезд без полотен ворот, внутри — начало единственной улочки замка. Массивный донжон громоздится слева от улицы, больше башен не предусмотрено… Странная планировка, непонятную цель преследовал архитектор Хозяев.
— Не знаю… Неожиданно всё, — наконец ответил я. — Но, признаю, парадоксальным образом это жизненно.
— А может, для огромных вертолётов, которые облетают планету? — оценив внимание к своей персоне, мальчишка продолжал гнать дальше.
— Да ну тебя! — рассердился вьетнамец. — Ты их видел хоть раз? Никто не видел. В небе ни одного спутника. Сам поначалу спать не мог, всё пытался высмотреть…
Запись в дневнике:
«Я рассеянно слушал напарников и, наверное, соглашался с доводами. Мало ли недостроя приходилось встречать, обычное дело! Что, только у людей такое бывает? Наверняка, и у инопланетян есть незавершенные объекты. Нехватка ресурсов или финансирования… Есть у Хозяев финансирование? Ведь затраты энергии на перемещение таких грузов будут одинаковыми и для рабов со слонами, и для машинистов суперкранов или гигантских дирижаблей. А энергия — это всегда дорого.
Тем не менее, мне представлялось совершенно другое. Гораздо более романтическое. И в то же время жутковатое, пугающее…
Огромный космический корабль опускался всё ниже и ниже.
Этот потрепанный монстр был похож на крупнотоннажный грузовоз „Nostromo“ из знаменитого кинофильма „Чужой“. „Nostromo“ — от итальянского „наш человек“. Типа „свой чувак“. А ещё это название анаграммирует слово „Monstr“. Именно понятием „наш, свой“ создатели этой модели грузовоза противопоставили межгалактический корабль чужому Пространству… Бездушному монстру, который, возможно, попытается напасть, и, как водится, в самый неподходящий момент. Кроме того, „Nostromo“ — знаменитый роман польского гения Джозефа Конрада, где герои оказываются в некой нравственной изоляции, в наивном мечтательном одиночестве. А именно это нередко и ощущает истинный фанатик открытого космоса, простой работник галактических просторов. Тоскливое одиночество необычного творения посреди бесстрастного универсума.
Ржавый корпус со следами многочисленных ремонтов, защитная броня которого испещрена бесчисленными попаданиями микрометеоритов. Угловатые, даже уродливые формы, провалы и впадины, непонятного предназначения металлические конструкции, выступающие за основной габарит. Параболические антенны в защитных коконах, часть разрушена. Этого гиганта никогда не интересовали вопросы обтекаемости, монстр входил в синее марево плотных слоев атмосферы медленно и спокойно, не тревожа планету пламенем сгораемых от скорости слоев защитного покрытия…
