Хорошо, что старатель этот момент предусмотрел и привёз с собой большую шкуру альпаки, подстреленной в долине поблизости от горных выработок западнее Манауса, здесь таких зверей нет.
Рабочую поверхность бутары можно увеличить дополнительными панелями, но это я рисовать не стал, дай бог сделать то, что уже вычерчено, есть у меня некоторые сомнения в плотницких способностях группы… Главной характерной особенностью в бутаре Неделяева являются волнистые шлюзы. Волнистый шлюз — это пара «лесенок», накладывающихся одна на другую так, что более высокие ступеньки верхней лесенки лежат между ступеньками нижней. Между лесенками выкладывается сукно или шкура, принимающая после прижима волнистую форму, — всё это зашибись улавливает мелкое и даже плавучее золото. Благодаря этому снос, смыв в отходы, то есть потеря драгметалла на бутаре Неделяева значительно меньше, чем на обыкновенной бутаре.
— Никакой отсебятины! Как начертил, так и стройте.
— Зачем мне что-то выдумывать, если серьёзный человек всё показал! — уважительно отметил Карлос.
Я действительно хочу, чтобы у них всё склеилось.
Естественно, весь урожай Карлосу не достанется, Ростоцкий уже определил свою долю.
— Получится, — машинально прошептал я, допив остаток.
— Да? — в очередной раз обрадовался старатель. — Сегодня же начнём!
Почти над нами, стоя на самом краю зубца стены, старший сын Карлоса Адам привязывал к обрезку бревна длинный металлический штырь антенны. Мария, его жена, стояла чуть ниже, протягивая мужу очередной моток отожжённой проволоки.
— Опасно твой сынок манипулирует, — заметил я. — Как бы не свалился.
— Тут мягко, кусты, — небрежно махнул рукой заботливый папаша и тут же добавил: — Срубить их надо, чтобы не мешали… Дайма, ко мне!
Огромная овчарка тут же подбежала к хозяину, на всякий случай снова обнюхав меня чёрным носом.
— Сбегай, девочка, по ту сторону дороги, — Карлос присел и показал рукой. — Проверь, кто там водится.
К моему удивлению, собака поняла сложную команду и чёрной молнией метнулась мимо двух наших квадроциклов, стоящих на магистрали. Там есть путь в долину, Карлос при желании может туда наведаться. А что, вдоль потока, осторожненько… Небольшой косогор, а сбоку проход, если есть время, то стоит двигаться вдоль сильно меандрирующей речки по набитой звериной тропе, она там наверняка есть. Квадр пройдёт. Интересные останцы в низине! Объекты для исследования — вдруг там есть что-то интересное?
Тем временем Винни медленно закатывал в проём квадроцикл, который выделен форту, остающаяся здесь семья должна иметь средство передвижения. Лёшка бегал из стороны в сторону и охотно подсказывал.
В принципе, здесь почти все дела закончены, ещё полчаса, и нашей разведгруппе можно будет двигаться дальше. Конечная цель моторизованного перехода была озвучена мной загодя: нам надо добраться до ближних отрогов огромного хребта со снежниками на острых вершинах. Пятитысячники, не меньше…
Именно в этом месте Лета подходит к массиву относительно близко. В бинокль уже просматриваются серебристые ленты нескольких высоких и узких водопадов. Красиво там, наверное! Кроме всего прочего, предстоящее путешествие сулило нам наслаждение прекрасным. И неведомым…
На моей самодельной карте-схеме постоянно появляются новые пометки, а сколько их ещё будет нанесено! Приятно чувствовать себя первооткрывателем. Достаёшь новенький офицерский планшет — а там маленький карандашик, ставишь очередную метку, приписку, пояснение. Ни с чем не сравнимое ощущение!
На этот раз с радиосвязью будет проще.
От форта «Восток» до Диксона тридцать километров. До гор отсюда — примерно восемьдесят, точное расстояние предстоит узнать.
Интересную историю расскажу!
Вернувшись с Земли, Герман среди прочего привёз с собой два лёгких беспилотника-разведчика. Естественно, с хорошими цифровыми камерами, пультами и прочими приблудами. Исследователям мерещились заманчивые перспективы: вот запустим, и сразу всё сверху увидим!
Боцман рассказал о беспилотной эпопее коротко и ёмко:
— Запустили, значит. Сидим, смотрим, наслаждаемся. Красота, действительно всё видно! Вот только непонятно, что… Зелёный ковёр под крылом и ничего больше, порой даже русла ручья не разберёшь! Полетает, вернётся, а деловой информации нет как нет… В таком массиве даже руины башни сразу не разглядишь! Что искать? Скопление чужих войск? Бронетехнику? Движение колонн по шоссейным магистралям? Нет объектов! И это ещё не всё! Ну, допустим, увидел ты что-то интересное в пятидесяти километрах в непроходимой сельве, и что дальше? Пройти невозможно! Хрен доберёшься… Решили использовать их только на реке. Тоже невелик смысл! Осматривать берега на предмет выброшенных судов? Так всё едино пароход взад-вперёд ходит, сами глазками видим. А потом один аппарат канул в Лету, не смогли поймать… Нашли, из воды вытащили, да куда теперь его, только выкинуть… Второй потерялся в джунглях, сел на деревья. Вроде бы и недалеко, а не нашли. В общем, дурной эксперимент. Не для нашего времени вещь.
Между прочим, в последних словах опытного человека кроется глубокий смысл.
Здесь, в другом технологическом времени, в другой материальной среде, быстро понимаешь: жить нужно в уровень, без лишних фантазий.
Незачем покупать крутейший смарт-телевизор огромного размера, если у тебя нет оптоволокна, широкополосного доступа, достаточного для потокового видео, и денег, чтобы всё это оплачивать. Надо жить по эпохе.
Ростоцкий это понимает, и об истории с беспилотниками рассказывать не хочет — говорит, что лучше бы чего другого взял… Хорошо, что привезённый им большой токарный станок представляет собой простой аппарат, без всяких чипов. Здесь ещё долго не будет острой нужды в микросхемах.
— Командир, мы всё закончили, можно отправляться, — сообщил мне подошедший Винни.
Я посмотрел на дорогу.
Довольный Лёха уже сидел на своём скутере, он в колонне пойдёт первым.
Потом бросил взгляд на антенну форта, махнул рукой довольному Карлосу и пошёл к своему квадру. Я опять еду позади, но без прицепа, он теперь у Винни.
Снова втроём. Снова не могу взять людей побольше…
Зато есть «Восток», с которого всегда можно вызвать подмогу!
Покатили!
* * *
Впереди так и шёл Лёха.
Ни автомат за спиной, ни обвязанная вокруг пояса куртка ему ничуть не мешали. Пацан ехал гладко, словно по асфальту. Было заметно, что дисциплина движения даётся ему с трудом. Порой он с умилительной суровостью останавливался и поглядывал по сторонам, что-то там пыхтел себе под нос, смахивал пот со лба, всё по-молодому легко, даже больше — с индейским изяществом. Что же, по-настоящему бодрый разведчик в работе должен быть красив.
О рации не помнит в принципе, очень увлечён.
