– Ага! О них мы сейчас и поговорим! – встрял в разговор Коготь. – Скажи, союзничек: если ты не шпик, то как ухитрился выбраться из Жуковки? Молчи, Бронкс! Знаем мы вас поэтов-песенников. Друг дружке глотки перегрызете…
– Выбрался? – Черкес пожал плечами. – Думаете, это было так просто? Корниловские прихвостни перекрыли все подземные ходы. Я едва успел проскочить и теперь не смогу вернуться. Так вы будете слушать?
Взмахом руки Коробцов призвал всех к молчанию.
– Говори, Черкес. Какие еще нюансы?
– Первое. Корнилов знает о том, откуда будет нанесен удар. Он готов к нему. Второе. Этот лес – гиблое место. Люди там сходят с ума. Творят невообразимые вещи. Все из-за начинки американской ракеты, выпущенной по России в самом начале Катаклизма. Вам придется туго. Придется все время быть начеку. Правда, то же самое ждет и солдат Корнилова. Обосновавшаяся в лесу мерзость не видит различий между людьми.
– Пока, Черкес, я не услышал ничего существенного, – покачал головой Коробцов. – Все, что ты сказал – не более чем добрые напутствия.
– Есть и существенное. Жуковская элита готова вас поддержать. Корнилову и его приспешникам придется воевать на два фронта. Мы подкупили некоторых гастов, часть военных тоже будет на нашей стороне. Есть оружие, есть желание помочь вам свергнуть Корнилова. И еще… Бронкс должен будет пойти со мной. С ним – отряд. Не меньше пятидесяти человек. Конструктор рекомендует…
– Да плевал я на вашего Конструктора и его рекомендации! – воскликнул Еронов. – Мы не станем дробить наши силы!
– Дракон, ты начинаешь меня утомлять, – процедил сквозь зубы Коробцов. – Предупреждаю в последний раз: будешь мотать языком, когда я разрешу. Черкес, продолжай.
– По нашим сведениям, Корнилов поведет свой отряд лично. Как только он удалится от Жуковки, группа Бронкса займет позицию между Периметром и лесом, отрезав корниловцам путь к отступлению. И последнее… – Черкес снял со спины украшенный стразами рюкзачок, расстегнул «молнию» и вытащил пять зазубренных обручей. – Это все, что есть. Эти штуки сделаны Конструктором по заказу самого Рамзеса. Специальный сплав циркония и титана. Какое-то время они смогут защищать вас от того, что таится в лесу. Правда и сам Конструктор не знает, как долго будет действовать защита, а значит, вам действовать придется быстро.
– А че? Этот Конструктор – голова! – воскликнул Еронов, позабыв о предупреждении Коробцова и своем нежелании дробить силы. – Толково придумано. Особенно с тем, как перекрыть Корнилову дыхалку. Давай сюда эту хреновину, Черкес.
– Оно-то может и хорошо придумано, – задумчиво пробормотал Коготь. – Только с какой стати этому Конструктору нам помогать. Мотивы? Лично я не склонен верить людям, не зная, что ими движет. Как бы там ни было, а этот обруч напяливать на голову не стану! Другого скомороха поищите…
– Дело твое, – Руслан Ашотович первым принял из рук Черкеса обруч, надел его поверх противогаза и защелкнул магнит. – Только если что-то случится – пеняй на себя. Серый, держи этого сатаниста на мушке. В случае чего – вали! Развели мне тут анархию!
Коготь тоже взял защитный обруч, повертел его в руках и сунул в вещмешок.
Коробцов опять взял слово и отдал новые приказы – с учетом корректив, озвученных Черкесом.
Старой лисе тоже не очень-то хотелось идти на поводу у какого-то Конструктора, но предложенный невидимым союзником план действительно был хорош. К тому же Руслану Ашотовичу казалось, что при всей своей непредвзятости, Конструктор не слишком жалует Корнилова. Разборок между союзниками, конечно, не избежать, и разборки эти будут жесткими, но пока есть программа-минимум – уничтожить Корнилова. А ради этого стоит потерпеть и конструкторов, и горлопанов-певцов, возомнивших себя полководцами.
Первым на выполнение боевой задачи выдвинулась группа Дракона. Следом за ней к лесу начал пробираться основной отряд. Черкес и Бронкс с полусотней солдат остались на месте, чтобы двинуться к Жуковке уже после того, как разгорится бой.
Как и предупреждал Коробцов, какое-то время отряду пришлось пахать землю брюхом – сразу за ложбиной началась открытая местность. Не меньше двух километров пришлось пробираться то ползком, то короткими перебежками.
Снегопад закончился. Выглянуло солнце. Его блики плясали в грязи и лужах. Коробцов торопил людей. Большинство из них, выслушивая трехэтажные маты предводителя, едва сдерживалось – все считали, что выкрики Руслана Ашотовича направлены на то, чтобы еще раз подчеркнуть, кто в доме хозяин. На самом деле спешка имела практическое объяснение – солнце светило в сторону Жуковки и, несомненно, мешало корниловцам вести наблюдение.
Как и многие другие, Коготь не придавал значения этому обстоятельству. Он намерено отстал и шел, почти не пригибаясь. Расстрел сатанистов в Ромашково стал для Когтя тем Рубиконом, после перехода которого уже невозможно возвращение к прошлому. Лидер дьяволопоклонников окончательно уяснил для себя, что альянс с Коробцовым не принес ему ничего, кроме утраты власти. Он пошел ва-банк и проиграл.
Даже в случае победы над Корниловым, в которой Коготь очень сомневался, ему не светит тепленькое местечко в системе, которую собирается выстроить Коробцов. Рано или поздно Серый выстрелит. Так зачем же дожидаться пули?
Коготь лихорадочно думал над тем, как выбраться из трясины, в которую он попал. Перейти на сторону Корнилова? Сдаться в плен и рассказать о том, что замышляет Коробцов? Было бы неплохо, но ему не позволят сбежать к жуковским. Такой случай может представиться только во время боя, когда остальным будет не до него. Вариант номер два – спрятаться в лесу, а потом вернуться в Метро. На Тимирязевской ведь еще остались преданные ему люди. Пусть их и очень мало, но шанс начать все заново оставался.
Коготь добрался до опушки леса последним. Не сбавляя шага, прошел мимо Серого и двинулся между деревьями, за которыми занимали позиции солдаты. Время для побега было самым подходящим. Если на него и обратят внимание, то подумают, что он осматривает местность. Коготь осторожно оглянулся. Так и есть. Серый о чем-то разговаривает с Коробцовым. Болтайте, ребятки. Когда поймете, что Когтя больше с вами нет, будет слишком поздно.
Сатанист юркнул за ствол ближайшего дерева и выждал пять минут, чтобы убедиться – его отсутствие не вызывает подозрений.
Уже через пять минут Коготь убрался достаточно далеко и не перебегал от дерева к дереву, а просто шел, поглядывая на наручный компас.
Оставшись один, он вспомнил о предупреждении Черкеса и начал присматриваться к тому, что его окружало. Гиблое место? Сильно сказано. Лес, конечно, не выглядел чересчур гостеприимно, но и на реальную угрозу намеков не подавал. Птички здесь не щебетали, а темно-серые стволы деревьев, скривившиеся от выпавших на их долю испытаний, больше походили на мертвые камни, чем на растения. И все-таки – ничего необычного. Радиация изменила все. Пора бы привыкнуть к тому, что любое место, будь то станция Метро, туннель или подмосковный лес, стало для человека гиблым. Вот почему не стоить попусту паниковать…
