Книга Братья и сестры по оружию. Связные из будущего, страница 32. Автор книги Юрий Валин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Братья и сестры по оружию. Связные из будущего»

Cтраница 32

В последний момент старик рассмотрел девушку. В глазах мелькнуло удивление. И в тот же миг благородная седина усов окрасилась кровью.

Катрин отскочила. Рука усача вяло приподнялась, но полоснуть саблей не хватило сил. Большое тело завалилось назад. Печально брякнул клинок.

«Давненько меня не пытались именно зарубить, — Катрин лихорадочно вталкивала в барабан „нагана“ патроны. Руки тряслись. — Ненавижу револьверы. И старость ненавижу. Дурь одна. И я дура».

Катрин перешагнула через еще хрипящего усача, подняла «парабеллум». Теперь затвор послушно встал на место. В обойме оставалось еще два патрона. Не оружие, а чистый фашизм. Девушка выдернула из-под тел старый кавалерийский карабин. Кто-то из сгрудившихся в узком коридоре людей еще дышал. Пробитые легкие судорожно ловили воздух. Под эти ужасные хрипы Катрин перешагнула через тела. Держа наготове карабин, заглянула в комнату. Пусто. Перевернутые стулья, составленные к стене горшки с цветами, большой портрет Тараса Шевченко, висящий между книжными шкафами. Пододвинутый к окну стол. Распотрошенные пачки патронов. На улице почему-то стреляли активнее. Нервно огрызался пулемет на чердаке. Девушка поспешно сгребла со стола патроны. С отяжелевшими карманами выскочила в коридор.

На лестничной клетке поскользнулась и чуть не загремела вниз. Черт, кровищи! Горестно подумала о себе: «После тебя, сержант, как на бойне». Карабин тоже лип к рукам.

На улице, судя по пальбе, шел форменный бой.

Катрин на цыпочках поднялась по лестнице. На чердаке клубился жаркий пороховой воздух, в слуховое окно падал сноп рыжего закатного солнца. Блестела россыпь гильз. Пулеметчики почему-то переместились к другому окну.

Пригибаясь, девушка прокралась между пыльными столбами, обошла корзину со старыми игрушками. Подслеповатый заяц укоризненно смотрел на пришелицу единственным глазом.

У окна возились двое.

— Швыдче! Швыдче! — пробормотал один. Пулемет выдал короткую очередь и захлебнулся. Мужчина яростно задергал затвор старого «браунинга». — Пся крев! — пискляво выругался другой, звеня пулеметной лентой.

Катрин прислонила к балке карабин, вытащила из-за пояса «наган». Негромко сказала:

— Кончайте бал. Москали пришли.

Пулеметчик дернулся, словно ошпаренный, обернулся. Его товарищ взвизгнул. Катрин дважды выстрелила. Большой бандеровец повалился без звука. Тот, что щуплее, жалобно вскрикнул, поворачиваясь, опустился на колени. Лучше бы не поворачивался, — совсем мальчишка — усишки едва пробились. Сопляк.

Стиснув зубы, Катрин выстрелила еще два раза.

На улице действительно шел бой. Десятка полтора разномастно одетых мужчин с двухцветными повязками на рукавах отступали по направлению к Соборной площади. Очевидно, их и прикрывали пулеметчики с чердака. На отступающих наседал взвод красноармейцев, поддержанный броневиком. Юркий «ФАИ» [20] щедро поливал пулеметными очередями улицу. Огонь бронеавтомобиль вел практически неприцельный, по-видимому, считая основной задачей напугать всю округу и не оставить ни единого целого окна. Тем не менее повстанцы несли потери. Раненый мужчина в светлом, перехваченном ремнем пиджаке пытался отползти к тротуару. Еще один вис на плечах собратьев по оружию. Да, удрать от шустрой бронированной черепахи, вооруженной пулеметом, — дело сложное.

Катрин с тревогой глянула на свою полуторку. Лейтенанта не было видно. Или затаился, или его все-таки подстрелили.

«Жовто-блакитны» попробовали выломать дверь двухэтажного дома, чтобы укрыться внутри. Дверь не поддалась. От метких выстрелов красноармейцев упали еще двое. Повстанец в фуражке выбил прикладом окно в полуподвал, начал вышибать сапогом остатки переплета. Остальные залегли прямо на мостовой, отчаянно отстреливаясь.

«Ну уж нет, — подумала Катрин, — сейчас засядете здесь, а мне ночевать на чердаке придется?»

Националисты были видны как на ладони. Девушка прижала к плечу приклад пулемета. «Браунинг» выдал скупую очередь и заткнулся, патрон опять перекосило. Но и этого хватило. Один из повстанцев упал. Остальных поразило поведение изменившего национальным интересам пулемета. Завертели головами. От пули со стороны красноармейцев ткнулся в мостовую еще один «двухцветный».

Повстанцы начали бросать винтовки и поднимать руки. Поскольку делали они это лежа, оставались сомнения, заметят ли капитуляцию красноармейцы. Бронеавтомобиль, правда, строчить из своего «ДТ» прекратил. Националисты начали осторожно подниматься и тянуть руки выше. Человек в фуражке прислонил винтовку к стене. Неторопливо вытащил из кармана брюк небольшой револьвер, поднес к виску. Катрин видела, как дрогнула его рука. Человек кинул ненавидящий взгляд на столпившихся с поднятыми руками повстанцев и вдруг бросился бежать.

— Стой, гад! — заорал кто-то из подошедших ближе красноармейцев. — Стрелять будем!

Бандеровец метался из стороны в сторону. Застучали выстрелы, с беглеца слетела фуражка, но сам он, резко меняя направление, несся по брусчатке. Сейчас скроется за замершей посреди мостовой полуторкой.

«Лихой, однако», — с уважением подумала Катрин, поднимая карабин. Выстрелить не успела. Из-за капота грузовика поднялась окровавленная голова Любимова. Он прицелился из «нагана». Бандеровец заметил лейтенанта, метнулся в сторону, поднимая свой кургузый револьверчик. Стукнул выстрел «нагана». Беглец споткнулся и покатился по мостовой. Когда он замер, широко раскинув руки, его голова почти касалась сапога убитого Ефремова.

«Безумие какое-то. Чекисты, „бандеры“, политруки, гитлеровцы, беженцы. И никакого просвета впереди. Совсем больной мир». Катрин машинально вытащила из пулемета затвор, зашвырнула в дальний угол чердака. Посмотрела на лежащие у окна тела. «Это будет длиться бесконечно. Каждый уверен, что прав. У каждого Родина, Фатерлянд, нэнька Украйна. И у меня Родина. Недобрая, вороватая, своя. Все равно Родина. Еще немножко, товарищ сержант».

Катрин нагнулась и принялась стягивать с убитого парнишки короткие сапоги. Размер вроде бы подходил.

Держаться на ногах Любимову было тяжело. Пуля, чиркнувшая по лбу и подпортившая ухо, порядком контузила лейтенанта.

— Плывет все, — пожаловался парень. — Стрелял как во сне. Дом-то едва видел. Как ты там справилась?

— Да, горожане, аптекари. Они и норм ГТО ни разу не сдавали, — пробормотала Катрин, осторожно накладывая пластырь на рассеченное ухо.

Любимов зашипел от боли.

— Терпите, товарищ лейтенант. А то ваш слуховой аппарат совсем отвалится.

Они сидели в аптеке. Бойцы комендатуры взломали дверь, обыскали дом. Забрали оружие и погрузили в подошедший грузовик убитых. Вопросов девушке никто не задавал. Катрин выбралась из дома проверенным путем через балкон и на глаза злым бойцам не попалась. Теперь на углу торчал патруль с пулеметом.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация