Книга Братья и сестры по оружию. Связные из будущего, страница 138. Автор книги Юрий Валин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Братья и сестры по оружию. Связные из будущего»

Cтраница 138

С сорочкой Катя не мудрствовала, отобрала серую мужскую, вроде бы не слишком просторную. С сапогами пришлось повозиться, — хуторские бабы запаслись обувью впрок, видать по случаю. Катя подобрала пару по ноге. Правда, сапоги оказались слишком мягкие, из козлиной кожи, зато пришлись практически впору. Портянок девушка не нашла, пришлось в спешке нарезать самой из холщовых полотенец. Но освободиться от изящных полусапожек было истинным счастьем, — уж до чего в них бегать неудобно, кто б поверил.

В дверь неуверенно постучали.

— Что там? — рявкнула Катя, придвигая к себе кобуру с «маузером».

Сунулся Пашка. Глянул на раскрытые сундуки, на девушку:

— Я, это… харчи собрал. Уходить бы.

— Сейчас уходим. Ты куда смотришь, твою мать? — Катя живо сдвинула голые колени.

Парень поспешно перевел взгляд, взглянул командирше в лицо и открыл рот.

— Да иди ты на хер! — окончательно обозлилась Катя. — Пулеметом займись, самец-недоросток.

— Так я это… Рана-то у вас где?

Катя метнула в него сапог. С реакцией у парня был порядок, — успел голову убрать и дверь захлопнуть. Девушка натянула галифе, сапоги, нерешительно покосилась на зеркало. Заглядывать в него очень не хотелось. За день трудновато привыкнуть к мысли, что твою привлекательную внешность в одночасье сделали куда менее привлекательной, зато гораздо более неординарной. Впрочем, Катя привыкла смотреть правде в глаза. Прихватив для поддержки «маузер», подошла к мутноватому зеркалу. Лицо бледное, влажные волосы небрежно зачесаны со лба. Глазища, как обычно, пронзительно зеленые, взбешенные. Остальное вроде тоже как обычно. А где же расколотый череп, где мозги, ветерком обдуваемые? Катя недоверчиво потрогала лоб. Череп был на месте, твердый и холодный. Э, подруга, да ты, видать, твердолобее, чем думала. Как же так? Ведь кровью истекала, кожа лоскутом болталась. Нет, шрам имеется, но какой-то несерьезный, тонкая розовая полоска, как будто неделю назад веткой поцарапалась. Бровь, правда, на две половинки разошлась. Вот, блин, сюрприз. Не сказать, что неприятный.


Когда Катя спрыгнула с крыльца, личный состав топтался у брички. Раззявили рты, видно, давно баб в галифе не видели. Катя сердито швырнула в бричку «вечный» саквояж, поправила на точеной талии ремень с оружием:

— Чего стоим? Пашка, о конях позаботился?

— Ага, — парень разобрал вожжи. — Куда направляемся-то?

— Для начала подальше отсюда, — Катя поднялась в седло. — Потом совещание устроим, с обозрением местности и определением личных индивидуальных маршрутов.

— У бандитов карта уезда имелась, — прапорщик мрачно толкнул прикладом щегольской портфель. — Я полюбопытствовал.

— Отлично, — Катя подбодрила каблуками недовольного гнедого. — Поехали…


Вслед бричке и всаднице тоскливо заскулил забившийся в конуру кобель. Хутор опустел.

* * *

Село обошли по петляющей сквозь дубраву дороге, остановились на опушке. Впереди тянулся заросший заболоченный яр, дорога его пересекала и уходила в сторону села, расположенного в низине, у прудов, мягко сверкающих в свете предвечернего солнца.

— Это Старый Бабай, — прапорщик интеллигентно указал травинкой точку на истрепанном листе карты. — То село, в виду которого мы с бандой столкнулись, — Новый Бабай. Вот нитка железной дороги. Здесь, соответственно, город. Вот к югу — Мерефа.

— Север-то у карты срезан, — глубокомысленно заметил Пашка, склонившийся над измятым листом.

— Москва, Кремль и товарищ Троцкий на месте, не сомневайся, — пробурчала Катя. — Как я понимаю, путь твой, товарищ физкультурник, лежит в Советскую Россию. Валяй, там сейчас как раз Буденный 1-ю конную армию формирует, может, успеешь шашкой помахать, под шрапнель угодить. К конягам у тебя явная склонность. А вы, ваше благородие? В город? Там, пожалуй, нынче лечиться гораздо спокойнее, чем по курортам шастать.

— Я обещал за мальчиком и святыми сестрами присмотреть, — пробормотал Герман. — Плохо у меня получилось. Не знаю, есть ли смысл сейчас мальчика в Лозовую переправлять.

Катя оглянулась на пацана. Прот сидел в бричке, обхватив двумя руками полюбившийся саквояж, жмурился на солнышко. Похоже, мальчику было совершенно безразлично, куда именно направляться.

Катя потянулась было почесать лоб, отдернула руку:

— Предлагаю до темноты передохнуть тут, укрывшись на опушке. Засветло шастать на виду у селян неблагоразумно. Полагаю, наши вольные стрелки были не последними в здешних миролюбивых местах.


Пашка с прапорщиком увели лошадей с дороги. Катя срубленной веткой замела следы колес на съезде с дороги, расправила траву, примятую колесами.


Прот поджидал, сидя под дубом:

— Побеседовать желаете, Екатерина Григорьевна?

— Ты весьма догадливый юноша, — Катя села рядом, кончиками пальцев потрогала лоб.

— Чешется? — спросил Прот. — Надо бы компресс поставить. Дня два еще свербеть будет.

— Я потерплю. Вообще, большое тебе спасибо. Повязку ты наложил просто замечательную. Талант. На доктора тебе нужно выучиться. Ну а пока ты мне о себе расскажи. Краткую биографию, так сказать. Знаешь, что такое биография?

— Знаю. Прот Владимирович Павлович. 1907-го года рождения. Мать из мещан. Отец неизвестен. Сирота. Воспитывался при Свято-Борисо-Глебском монастыре. Грамоте обучен. Немного учился врачеванию. Плотью слаб — левая сторона тела плоха. После разорения обители отправлен в Змиёво-Марьинский женский монастырь. Да не добрался пока дотуда.

Катя кивнула, барабаня пальцами по прикладу карабина. Все вроде верно: слабость здоровья налицо, ехал с монашками, которые, судя по идиотским поступкам, были самими неподдельными святыми сестрами. По малолетству агентом какой-либо службы этот малый Павлович быть никак не может. Хотя, если Павлика Морозова вспомнить, или Леню Голикова… Все равно маловероятно. Серьезный тихий мальчик. Может, из-за болезни пришибленный, может, из-за монастырского воспитания. Умненький… даже слишком. Историю со лбом и странными ощущениями пока отложим в сторону. Возможно, это из-за кровопотери приключилось. Не может же он лечить наложением рук? Или может? Неестественный пацанчик. Да, собака где-то здесь порылась. Он — неестественный. Анкету изложил, будто в сотый раз на собеседование вызвали. Наводящих вопросов ему не нужно, лишнего тоже не сболтнет. Может, в монастырях вообще общепринято резюме составлять?

— А знаете, товарищ Мстиславский, меня терзают смутные сомнения, — пробормотала Катя.

Удивился. Даже левый глаз приоткрылся. Нормальный глаз, смутно-серый, зрячий. И то хорошо. Кате очень везло на кривых знакомых, а этот так, лишь относительно кривой.

Мальчик полез под оборванную рубашку. Катя с опозданием сообразила, что на хуторе забыли пацану нормальную сорочку прихватить. Нехорошо, что ж он такой оборванный будет шляться? Прот отстегнул большую «английскую» булавку, снял матерчатый мешочек. Несколько царских ассигнаций, бережно сложенные бумажки гербового вида. Катя покосилась на впалый и бледный, сроду не видавший солнца живот, взяла протянутую бумагу. Метрическая выписка.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация