Из бока лежащего человека к Дани Ли устремились тонкие зеленые нити. Казалось, надо бежать, но он не мог даже шевельнуться – как в дурном сне. Тысячи нитей вошли в китайского лаборанта и потянули к зеленоватому сиянию, озарившему прозрачное тело.
Лучи, исходящие толстыми пучками из прозрачной человекоподобной особи, ветвились и извивались в стиле первобытного орнамента, заполняя все пространство испытательной зоны.
Тело встало – разом поднялось, повернулось к Дани Ли и «распахнуло» прозрачные кожные покровы. Страдалец лаборант еще отметил, что оно стало напоминать ангела… падшего ангела.
Уже расплывались ботинки, один из них растекся как карамель на солнце, другой обвил первый шнурками и с жадностью поглотил. А затем и сам пропал из виду. Следом Ли почувствовал, что и куртка на нем начинает шевелиться, истончаться, покрываться прорехами, выпускать нитки и как-то слишком тесно его обхватывает.
Что-то впилось острыми крючками в его кожу, сразу в печень и мозг, в каждую его клетку. Из каждой клетки поплыла наружу внутриклеточная жидкость. Отчаявшийся Дани заметил, как тончают его руки и ноги, а живот тянется к спинному хребту.
Тело человекоподобной особи расплющилось, утончилось и лопнуло, превратившись в воронку. Но отчаяние лабората уже сменилось счастьем – он освободился, можно было уплывать вдаль. Впереди Дани Ли ждала огромная оранжевая планета с ее бесконечными ледяными дворцами. Там жили бесчисленные копии Дани Ли, и доброго дядюшки Хо, который вырастил его, и нежной Лю Шао, которая когда-то подарила ему свою любовь…
Последующее вскрытие Дани Ли показало наличие в его мозгу и других частях тела образований, напоминающих цисты эхинококка. Но внутри них не нашлось ничего, только пустота, несмотря на тщательный микробиологический и гистологический анализ.
А еще исчез микроскопический биообъект, доставленный из Зоны.
Восставший из ада
Для автоматического отеля японского типа, где он единственный постоялец, здесь слишком много звуков. А вообще-то он здесь единственное живое существо. Идеальное место, чтобы окончательно сбиться с катушек. Комната в девять квадратных метров, или сколько там в футах… Он так и не привык к англосаксонской системе…
Когда он прибыл два дня назад, кибероболочка отеля поздравила его с возращением. Оказывается, что тут уже жил постоялец с тем же именем и фамилией, с той же датой рождения, целых полгода. Но он об этом ничего не помнил. Он знал название немецкого городка, в котором родился, но не мог оживить никаких воспоминаний о детстве. Странно, но он даже не помнил, где находился, прежде чем оказаться на Ориджин-стрит и пойти в гостиницу.
Кажется, его держали в каком-то обезьяннике и усиленно потчевали транквилизаторами, ему разрушили фармакологией большую часть памяти. Может, это были албанские бандиты? Он, кажется, должен им крупную сумму, его поставили на счетчик. Но он как-то утек, раз – и наружу. Наверное, там кто-то элементарно забыл дверь закрыть.
А вот обиды, полученные от киностудий, он помнил хорошо. Бегство актеров в тот день, когда он уже почти нашел деньги на свой первый фильм. Помнил и украденный сценарий. Запечатлелись в памяти каждая его буква, как и каждый кадр в том фильме, который сделали по его сценарию, свистнутому агентом Верховена-младшего.
Сиреневый пластик стен в самом деле кажется знакомым, как и неистребимая плесень в санузле, где душ напрямую общается с унитазом. Впрочем, жилые гробы из дешевого пластика – это стандарт для проживания неудачников от восточного до западного побережья. А грибок появился раньше нас на Земле и истребит его разве что взрыв Солнца. Он – сама вечность.
– Хотите перекусить, господин Лауниц? – настойчивым звуковым пучком влезла в уши медийная стена. – Я знаю, что вы не любите пиццу, так что предложу вам донер или питу.
– Ты меня с кем-то путаешь, тупая штукатурка, – отозвался Лауниц. – Я нормально отношусь к пицце. Есть жратва на свете и получше, но пицца мне больше в кайф, чем этот дурацкий донер, который слепили из какашек на механохимической фабрике.
– Спасибо. Заказ произведен. Доставка в течение получаса.
– Учти, я выйду ненадолго пробздеться.
– Не страшно. Если вас не будет в номере, то рободоставщик оставит коробку с пиццей у робопортье.
Через двадцать минут он надел куртку – зачем он только купил такую пеструю – и вышел из номера. Когда проходил мимо видеокамеры на этаже, одним движением прицепил к ней зеркальце со скобой. Будет теперь показывать другой конец коридора, внешне точно такой же, как и тот, в котором находится его номер.
Система доставки пиццы не обманула – рободоставщик вступил на этаж через двадцать пять минут. Такой паучок, высотой с чемодан, на четырех рычажных конечностях. Выйдя из грузового лифта, он повернулся к Лауницу, так сказать, задом и важно направился к его номеру. Хорошо, что датчики видеорегистратора у паучка располагались только спереди. Догнать его не представляло труда, как и накинуть тросик на две его задние лапки. Другой конец тросика Лауниц уже навязал на ручку ближайшей двери.
Отвертка у Лауница была с собой. Свинтил у паучка нижнюю боковую панель, за которой открывался наилучший доступ к устройствам, находящимся на системной плате. Когда вытаскивал из сокета чип-контроллер, было полное ощущение, что тащит какой-то орган из живой твари. Паучок еще задними лапками так жалобно шевелил. «Тьфу, ненавижу вредить животным, это как детдомовца обидеть», – подумал он. Ладно, отмучился рободоставщик, отдал чип.
Лауниц спустился на первый этаж, вышел во двор, где припарковываются пиццамобили – яркие и крикливые, как дешевые пластиковые игрушки.
Лет пять назад они окончательно победили девок на электроликовых коньках, которые разъезжали с пиццей, помахивая куцей юбочкой над круглыми булочками. Может, потому, что булки у местных дев оказались уж слишком увесистыми – с многолетними отложениями хот-догов и бургеров… А вот и пиццамобиль. На месте заднего сиденья держатель с выдвижной аппарелью для паука-доставщика – сейчас там пусто.
На приборной панели пиццамобиля мигнула синяя лампочка, значит, он опознал чип от паучка, который Лауниц положил в нагрудный карман, и зафиксировал его возвращение «к мамке».
Ага, поехали. Лауниц пригнулся, когда выезжали с парковки отеля. На первом ярусе парковки стояла странная машина. То есть обычная, но неуместная в данном месте. Приличный такой «БМВ». Что он тут делает? Постояльцев в отеле никого, на ближайшие метров сто ни одного мирного жителя, да и дальше почти на километр до жилого комплекса «Бомберс» почти что пустырь. Только пара-тройка ржавых трейлеров с семейками алкашей – а там все ханурики от прадеда до правнука – так что они на вечном приколе. Машины, которые их когда-то таскали, давно уже сгнили.
Теперь отдираем панельку у пиццамобиля. Извини, друг, за небольшое насилие. У тебя ж нет нормальной консоли.
Задания в него вводятся через радиоадаптер или через то, что можно поставить в слот расширения на место радиоадаптера.
