Элис дёрнула было рукой, чтобы по-уставному ответить на приветствие, но вовремя сообразила, что здесь она находится в качестве гражданского лица.
— Приятно с вами познакомиться, капитан. А вы довольно неплохо говорите по-нашему.
Комплемент был более чем сомнительным — ведь «довольно неплохо» означало «хорошо, да не совсем». А между тем, командир корвета «Орион», капитан Ольсен, был урождённым эриданцем, и первые двадцать три года его жизни были связаны с Октавией. В год отцовского путча он только закончил гражданский лётный колледж Астрополиса, после которого решил пойти на военную службу и поступил во флот в звании уорент-офицера. Он служил пилотом-стажёром на крейсере, который отец избрал флагманом мятежных войск. В заговоре Ольсен не участвовал и ничего о нём не знал, но когда непосредственно перед выступлением всем желающим было предложено покинуть корабль, он, как и многие другие, остался. Не знаю, какими соображениями он руководствовался — идеологическими или меркантильными; но как бы то ни было, отец сразу же произвёл его в мичманы. После провала путча и инсценировки гибели крейсера, якобы подбитого глубинной бомбой, Ольсен вместе с остальными членами экипажа корабля оказался на Ютланде, который стал его новой страной. Здесь он обзавёлся семьёй и местным акцентом, дослужился до капитана корвета, а теперь его ожидало повышение по службе — командование крейсером.
— Наша бригада отлетает через восемь с половиной часов, — сообщил капитан Ольсен. — За три часа до старта мы должны быть на борту корабля. Так что в нашем распоряжении остаётся пять с лишним часов. Наверное, леди желают осмотреть станцию?
— Неплохая идея, — сказал я. — На всё про всё у нас есть четыре часа. Потом мои… — я на секунду замялся с непривычки, — мои невесты улетают обратно. Места на челноке уже забронированы.
Поначалу мы планировали, что Элис с Линой пробудут на станции до отлёта корабля, но затем мы отказались от этой идеи, поскольку отец пытался навязать нам провожатых — а вернее, надзирателей. Если Лину он принял безоговорочно и испытывал к ней искреннюю симпатию, то в отношении Элис держался настороженно и опасался, что она, оставшись без меня на станции, может выкинуть какой-нибудь фортель.
Говоря откровенно, я отчасти разделял опасения отца. Сознательно Элис не планировала никакой диверсии, но я не мог на все сто поручиться за неё, если вдруг ей подвернётся удобный случай. Как и Яна, как и остальные лётчики, она болезненно переживала свой плен, своё отлучение от полётов, которое могло затянуться надолго…
— Тогда для начала посетим диспетчерскую на контрольной вышке, — предложил капитан Ольсен. — Оттуда вся станция видна, как на ладони. Вряд ли вы сумели хорошо рассмотреть её из челнока.
— Мы совсем ничего не рассмотрели, — ответил я. — В иллюминаторы не очень-то много увидишь.
— Вот как? — удивился он. — Вы не заходили в пилотскую кабину?
— Нет.
Удивлённое выражение на лице Ольсена уступило место пониманию. Он оказался весьма догадливым и быстро сообразил, что я не решился навязывать своё общество пилотам челнока из-за того, что мой отец — верховный правитель планеты. Надев капитанский мундир, я старался чётко разграничивать, что есть моим правом по званию и должности, а что — привилегией по происхождению.
— Вообще-то у нас, — заметил Ольсен, — старшие офицеры Звёздного Флота, даже будучи пассажирами, имеют беспрепятственный доступ в пилотские кабины самолётов и челноков и на мостики кораблей. Но ладно. Значит, начинаем экскурсию?
Мы согласились.
Осмотр Станции-Один оказался познавательным не столько в техническом, сколько в историческом плане. Эта орбитальная станция, первая из шести ныне существующих, отражала все этапы стремительного возвращения Ютланда в космическую эру. Снаружи она выглядела довольно уродливо — как, собственно, и все космические сооружения, построенные не «под ключ», по единому плану, а год за годом прираставшие новыми модулями и секциями. При их добавлении, естественно, исходили не из соображений красоты и элегантности, а заботясь о максимальной устойчивости и функциональности конструкции. В основу, в «фундамент» станции был заложен огромный авианосец времён Второй проционской войны, который более ста лет пылился в локальном пространстве Вавилона, пока отцовское правительство не выкупило его через посредников якобы на металлолом. Кстати, доставка этого старья до Ютланда заняла больше года.
Станция-Один служила базой для Звёздного Флота, тогда как четыре других обслуживали Группировку Планетарной Обороны, а шестая станция являлась орбитальной верфью. Там не только ремонтировали, но и модернизировали корабли, снимая с одних вакуумные излучатели и устанавливая их на другие в дополнение к уже имеющимся. Как я уже говорил, лишние излучатели — или более мощные, чем требуется для данного класса судов, — не увеличивают их быстроходность в спокойном вакууме, однако Ютланд, расположенный почти в самом центре обширной вакуумной аномалии, находился совершенно в иных условиях, чем остальные населённые планеты. Его флот нуждался в таких межзвёздных кораблях, которые бы свободно преодолевали полсотни световых лет аномальной области и могли выдерживать усиленный гравитацией шторм в инсайде хотя бы на расстоянии нескольких астрономических единиц от звезды, чтобы не тратить целую неделю на полёт с досветовой скоростью в окрестностях системы.
— Сперва мы думали, что придётся потратить уйму лишних средств, — рассказывал капитан Ольсен, глядя вместе с нами сквозь прозрачную стену диспетчерской на медленно плывущий мимо эсминец, оснащённый пятью парами вакуумных излучателей, вместо обычных трёх. — Покупать не только корабли, но и дополнительные комплекты излучателей к ним — это весьма накладно, к тому же вызовет лишние и ненужные вопросы. Однако адмирал Шнайдер сразу указал нам на просчёт в наших рассуждениях. Кораблям, предназначенным для обороны планеты, излучатели совсем не нужны, от них не будет никакой пользы. Здесь, в окрестностях Ютланда, не годится обычная тактика ведения сражений, основанная на манёврах с погружением и всплытием. Достаточно противнику нырнуть в апертуру, не говоря об инсайде, и обратно он уже не вернётся. Даже наши корабли, оснащённые дополнительными излучателями, и те не способны провернуть этот номер в такой близости от звезды. Так что в случае нападения основные силы врага будут вынуждены сражаться с нами по правилам четырёхсотлетней давности, в старом добром эйнштейновом пространстве. Они к этому непривычны, а мы… ну, скажем так — готовы. По крайней мере, регулярно проводим учения, разбираем в деталях все давние сражения не с исторической, а с практической точки зрения, изучаем тактические схемы ведения оборонительных боёв, разработанные ещё в XXII–XXIII веках, адаптируя их к нынешнему уровню техники и вооружения.
— И как в старину, — произнесла Элис, — первым этапом сражения будет битва на подступах к системе.
— Совершенно верно, мисс. Тут мы имеем значительное преимущество перед противником. Если случится нападение, то вражеский флот ещё в четырёх десятках астроединиц от планеты будет вынужден перейти на досвет. А на таком расстоянии наши корабли с дополнительными излучателями будут чувствовать себя в вакууме, как рыба в воде. По пути к Ютланду мы неплохо потреплем незваных гостей, а потом уже ими займётся наша Планетарная Оборона. Хотя… — Капитан Ольсен покачал головой. — Всё это выглядит красиво только в теории. Если какая-нибудь из крупных планет обрушится на нас всей своей мощью, то даже преимущества аномалии нам не помогут. Сами по себе мы ещё недостаточно подготовлены для отражения массированной агрессии.
