— Да.
— Нужно говорить: «да, сэр», — поправил отец. — Пока мы просто беседуем, мы — родственники. Но когда речь заходит о служебных делах, я — твой верховный главнокомандующий. Вы уяснили, капитан?
— Да, сэр. Но… разрешите один вопрос.
— Разрешаю.
— Так ли обязательно сразу производить меня в капитанский чин? Ведь шкипер корвета, как правило, носит звание лейтенанта-командора.
— Это на Октавии, на Земле, на других планетах. Но Ютланд находится в особых условиях, у нас иная структура Военно-Космических Сил. На двух третях наших кораблей демонтированы вакуумные излучатели, они принадлежат к Группировке Планетарной Обороны, и там действует общепринятая градация званий. В Звёздном же Флоте офицер чином младше капитана может командовать только катерами и шаттлами; а командиры кораблей четвёртого класса и выше — капитаны, исключительно капитаны. Так что от этого звания тебе не отвертеться… Гм-м. Разве что попросишься на катер.
На катер я проситься не стал. Я вовремя сообразил, что в глазах отца это станет свидетельством моей капитуляции, признанием собственной несостоятельности. Для него мой минимум — корвет.
По завершении обеда, как только отец ушёл, Лина тотчас бросилась ко мне.
— Сашенька, поздравляю! Я так рада за тебя!
— И тебя не смущает, что теперь я служу адмиралу Шнайдеру?
— Ты служишь планете, — серьёзно ответила Лина. — А что касается твоего отца… Ты просил ничего не говорить о нём, но раз уже сам начал, то я скажу тебе, что он очень милый человек, совсем не такой, каким его изображают на Октавии.
— Он именно такой, не заблуждайся. Просто в определённых обстоятельствах и свирепый волк может показаться кроткой овечкой.
Лина покачала головой:
— Как ты можешь, Саша? Он всё-таки твой отец.
— Хватит, — твёрдо сказал я. — Оставим это.
Яна поднялась из-за стола и небрежно взмахнула рукой, изображая салют.
— Мои поздравления, кэп.
Я поморщился:
— Пожалуйста, не иронизируй.
— Я не иронизирую. Это от души. Просто… — Она замолчала.
Я отстранился от Лины и подошёл к сестре.
— Ты тоже хочешь, да?
— Хочу, — ответила она сухо. — Но не могу. Мы с тобой в разном положении, Алекс. Тебе не пришлось переступать через свою гордость — а только через упрямство. Но мне нужно многое простить ему — к чему я пока не готова. Кроме того, у меня есть долг перед родной планетой, а у тебя его нет. Октавия потеряла право требовать от тебя верности ещё семнадцать лет назад, когда убила твою мать.
— Но ведь и тебе она не чужая. Я её сын, а ты моя сестра, значит…
— Нет, Алекс. Это может служить предлогом, но не причиной. А я не стану спекулировать такими серьёзными вещами. — Она хлопнула меня по плечу. — Ещё раз поздравляю, братишка.
Яна развернулась и быстрым шагом покинула столовую. Лина, добрая душа, хотела было последовать за ней, но я удержал её.
— Нет, детка. Сейчас Яне нужно побыть одной.
Мы не спеша поднялись на второй этаж. Лина сказала:
— Саша, я не стану уезжать к Элис. Сегодня вечером позвоню ей и скажу об этом. Через неделю ты надолго улетаешь, и я хочу провести оставшееся время с тобой.
Я тихо вздохнул. Элис по-прежнему упорствовала в своём нежелании иметь со мной дело, и Лина разрывалась между нами двоими, через каждые несколько дней переезжая от меня к ней и обратно. Все мои попытки поговорить с Элис заканчивались неудачей: когда я звонил ей, она сразу отключалась, дверь квартиры мне не открывала, а если я пробовал перехватить её вне дома, она от меня убегала…
— Как же мне это надоело! — сказал я в сердцах. — Пора положить этому конец… Вот что мы сделаем, Линочка. Ты позвонишь Элис прямо сейчас и скажешь, что приедешь к ней не завтра утром, а сегодня вечером.
Она вопросительно посмотрела на меня:
— Ты что-то задумал?
— Кое-что задумал, — ответил я с мрачной решимостью.
8
Я вышел из лифта на этаже, где жила Элис, но в другом конце вестибюля. Держась вплотную к стене, я подкрался к её квартире и остановился так, чтобы оставаться вне поля зрения дверного монитора. Затем набрал на телефоне номер, сигнализируя Лине, что уже на месте.
Через минуту Лина поднялась на лифте, подошла к двери, стараясь не коситься в мою сторону, и нажала кнопку звонка. Почти сразу дверь открылась, и голос Элис произнёс:
— Привет, солнышко, заходи. За тобой Сашка, случайно, не увязался?
— Случайно увязался, — ответил я, проскользнув впереди Лины в квартиру. После чего быстро закрыл дверь и уже через переговорное устройство сказал: — Спасибо, Линочка, можешь возвращаться домой. Я скоро приеду — сам или с Элис.
Я отключил интерком и повернулся к Элис, которая неподвижно стояла на месте, ещё не опомнившись от моего наглого вторжения. На ней был шёлковый халат кремового цвета, схваченный вокруг талии тонким пояском, её щёки всё больше разгорались румянцем негодования, карие глаза метали гневные молнии — словом, выглядела она сногсшибательно.
— На меня не рассчитывай, — наконец заявила она. — Никуда я с тобой не поеду. А теперь выметайся, или я вызову полицию.
Я изобразил на лице циничную ухмылку:
— Вызывай. Кому, по-твоему, служит здешняя полиция?
Элис досадливо закусила губу.
— Ага! Уже вжился в роль папашиного сынка, золотого мальчика… Но если бы твой отец захотел, он бы давно заставил меня переселиться к тебе. А он позволил мне выбирать. И я выбрала. Я не хочу тебя видеть. И эту предательницу Линку тоже.
— Она не предательница, — возразил я. — Просто она хочет, чтобы мы жили вместе, чтобы у нас всё было по-прежнему.
— Ничего по-прежнему у нас не будет. Всё изменилось.
— Хорошо. Давай обсудим эти перемены.
— Ничего я не хочу обсуждать! — упрямилась Элис.
— А мы всё-таки обсудим, — твёрдо произнёс я, взял её за плечи и заставил пройти в небольшую уютную гостиную. — Ты ненавидишь меня из-за отца?
— Да! — дерзко, с вызовом ответила она. — Ты чёртов ублюдок недобитого фашиста.
— Ответ не принимается. Будь это так, ты бы не избегала меня, а при первой же возможности высказала всё, что думаешь. Ты бросила бы мне в лицо, что по вине моего отца ты стала пленницей и лишилась любимой работы, что он негодяй и пират, что ты ненавидишь его, а заодно и меня…
