– Дельный план. – Согласно кивнул генерал. – Действуйте. Только – не рискуйте понапрасну.
А Ренки, тем временем воевал… Не столько с зуурскими егерями, сколько с мушкетерами 11-ого.
Увы. Но раньше, ему обычно приходилось иметь в основном дело с солдатами из роты Бида – а туда, как правило попадали наиболее толковые и опытные бойцы, которым объяснять по два раза было ненужно. – Они и сами, подчас, все могли объяснить молодому офицеру, в два раза больше, причем с первого раза.
Да и сказывалась принадлежность к другому полку. – Хотя и солдаты и сержанты, весьма почтительно слушали приказы офицера в мундире цветов другого полка. – Но выполнять их, почему-то старались по собственному разумению. – Что ни говори, а хоть Ренки и был фигурой в армии довольно известной – в бою солдаты этого юнца еще не видели, и авторитета у него тут не было никакого.
Но худо-бедно – а дело начало налаживаться. – Никто больше не пытался выстроиться посреди улицы строем, чтобы палить залпами во врага. (Для того чтобы перекрыть все улицы – просто не хватило бы сил). – Сержанты уразумели выгоды позиции, когда можно стрелять в противника, прячась за толстыми стенами, пусть это и не позволяло встретить его плотным дружным залпом, как то и было принято у мушкетеров, и что представляло особый предмет их гордости.
Из домов вытащили разный хлам – вроде кроватей и шкафов, снесли несколько заборов и ворот, умудрились даже свалить крышу с одного из зданий, почти полностью перекрыв ею улицу.
Вспомнив так же про выгоды фланкирующего огня, – Ренки посадил людей к окнам зданий, смотрящим на эти баррикады. А где не было окон – велел пробить бойницы в стенах.
Все эти работы, приходилось делать под, пусть и редкими, но меткими выстрелами, зуурских егерей. Вот уж кто вовсе не стремился палить залпами выстроившись плотной линией. – Мало того что рассыпной срой, был весьма распространен среди этого рода войск. Так еще и немало повоевавшие в северных лесах горцы, были весьма искусны в подобного рода перестрелках. Как и привычны воевать, не притираясь локтем к локтю товарища, но умудряясь при этом сохранять связь между солдатами, когда те находятся в десятке шагов друг от друга. Казалось бы – офицер не мог эффективно командовать при такой бестолковщине, но у зуурцев это как-то получалось, с помощью особых свистов и жестов.
Противопоставить такой тактике, Ренки мог только крепкие стены домов, да надежды на то, что хоть одна пуля из выпущенного по одной мишени, десятка, найдет свою цель.
Егеря же, в ответ на это, учитывая свою малочисленность (по слухам – не более сотни.) – либо пытались поразить своих врагов издалека… чаще впустую тратя весьма ограниченный запас пороха и пуль. Либо – пробовали подкрасться поближе, и нарывались на убийственные залпы.
Сам же Ренки, и его, успевшие потренироваться в с точной стрельбе «со-бандиты», стреляя из длинноствольных мушкетов, весьма высокого качества, (Ренкин мушкет, обычно таскал за ним Гаарз, ибо юному офицеру с одной стороны – не пристало это солдатское оружие, а с другой – без этой надежной вещи, на поле боя было как-то неуютно.), конечно не могли составить серьезную конкуренцию егерям, но все-же тревожили их своими выстрелами заставляя быть более осторожными.
– Что там? – Спросил Ренки после очередного выстрела, заметив что Таагай махнул ему рукой.
– Вон, в том доме… – Показал Таагай на одно из зданий напротив. – Сдается мне там собралась целая стая этих черномундирников, никак решились повоевать всерьез!?
– Уверен? – С сомнением спросил Ренки, глаза у которого, были не столь остры как у этого бывшего ворюги.
– Давно присматриваюсь… – Ответил тот. – Со всех сторон туда понемногу стекаются… И палят оттуда намного чаще.
– Удобное место, чтобы пойти на прорыв. – Согласно кивнул головой Ренки. – Если они пойдут через баррикады – мы их всех постреляем. – Думаю – они это понимают. Так что – вероятнее всего, кредонцы попытаются захватить «наш» дом, для чего и накапливают силы, а дальше им прямая дорога к башне. …Сержант – окликнул он знакомого унтера 11-ого полка. – Тех, с соседних улиц… Оставить по пять человек на каждой баррикаде. Остальные пусть подтягиваются сюда. Бегом!
Ты. – Ткнул он пальцев в другого сержанта, спустившись на первый этаж. – Сейчас возможно кредонцы пойдут на штурм. – Все должны их встретить дружным залпом! Пусть только двое твоих постреливают, для отвлечения внимания, из разных окон. У остальных – мушкеты должны быть заряжены! Мушкеты убитых и раненных, тоже зарядить, и поставить возле окон. Самые меткие твои стрелки, пальнут из них по второму разу. Штыки примкнуть, палаши приготовить. Кажется намечается хорошая драка!
Этот выстрел был намного более удачен, чем несколько сотен других – пуля попала солдату в ногу, он свалился, и щит, край которого он держал над головой оу Готора – долбанул того по макушке.
– ****** *** ******* *** **** – Весьма благочестиво выразился первый лейтенант, к большому изумлению всех присутствующих, даже не помянув «сраного небесного верблюда». – Гаарз, долбани по кладке еще разок, как следует… Отлично… Киншаа, воткни в дыру бочонок… Короткий запал, минут на пять. Отойти успеем. Сделал? Все ребята. Аккуратно отходим. Держите щит. Гаарз, Киншаа, возьмите раненного!
Импровизированная «черепашка» отползла на безопасное расстояние, старясь не выходить из мертвой зоны, чтобы не попасть под выстрелы из башни. Из одной из бойниц на них сбросили не то стул, не то еще какой-то предмет мебели, но вреда от этого не было никакого.
Раздался грохот взрыва, и «черепашка» поползла обратно, прямо в облако пыли и дыма, появившегося у угла башни.
– Отлично! – Констатировал Готор, увидев что взрывом разворотило угол кладки, и теперь в башню можно было войти колонной по два, не пригибаясь. Я вперед, – начал приказывать он. – Гаарз, Киншаа, за мной… приготовьте пистолеты, с мушкетами в башне особо не развернешься. Вы трое, у кого тюки с соломой, мушкеты оставить тут, и сразу за нами. Сержант возьми еще двоих, держи щит, и смотри чтобы нас не полезли с тыла. Остальные – приготовьтесь подавать свою тюки…
Вытащив из-за пояса двуствольный пистолет, Готор, по своему странному обычаю, взял его двумя руками и нырнул в темноту пролома.
В стороне кто-то громко застонал, и дуло пистолета мгновенно метнулось в направлении звука.
– Не боец. – Констатировал Готор, давя тошноту, при виде полуобоженного и посеченного кирпичной крошкой тела, все еще подающего признаки жизни. И двинулся дальше… Вот дверь… Перекошена. Удар ногой. – Открылась. Пистолет, а следом за ним и Готор, метнулись дальше… Ага, – каменная стена…. Вдоль нее… вот проход в старую башню… Входим. Кто-то мелькнул впереди. Выстрел, Шаг назад за дверь, ответная пуля с противным визгом рикошетит о стену. Шаг вперед, и новый выстрел. Пистолет за пояс. Достаем второй… Помещение полно порохового дыма, но лестница подозрительно скрепит… – Быстро метнуться в сторону. к противоположной стене. Пуля опять пролетает мимо… Выстрел на вспышку…, тяжелое тело скатывается под ноги.
