«Пристегиваться нужно было, – совершенно не к месту вспомнился бородатый анекдот, еще не придуманный в этом времени. – Кто не пристегнулся, сразу погибли, а остальные сидели, как живые. Оп-па, а это там что… то есть кто?»
Торопливо приникнув к трофейному – спасибо механику, с тем эсэсом он, конечно, напортачил по самое не балуйся, зато оптику добыл – биноклю, всмотрелся. Метрах в трех от фюзеляжа лежал человек в немецкой форме. Лежал ничком, отбросив в сторону неестественно вывернутую руку, возле которой валялся портфель, прикованный к запястью тоненькой цепочкой. Ого, явно не пилот, а пассажир! Причем немалого ранга: даже с такого расстояния Дмитрий мог рассмотреть серебристый витой погон с двумя необычного вида «кубарями». Та-ак, а теперь быстро складываем два и два, получая положенные уставом пять: офицер, судя по погонам – чуть ли не оберст, то бишь полковник, к руке чемодан пришпандорен, самолет явно штабной, а по лесу «электрики» бродят… м-мать твою! Вот и ответ, что этой группе тут понадобилось! Они ж этот самый самолет и ищут! А уж почему он на грешную землю спланировал, вопрос второй. Может, с мотором что-то произошло или наши истребители ссадили, но факт в том, что вот он, самолетик, а рядом какая-то серьезная шишка. И портфель при ней. Или по́ртфель. А внутри явно не накладные на получение порошка от вшей или партии презервативов для отводимого в тыл личного состава. Следовательно… следовательно, они попали, и серьезно! Это же надо было ухитриться, не имея карты, совершенно случайно выйти именно в ту точку, куда прут эсэсманы! Точнее, которую они ищут, поскольку, знай точное место падения, уже были б здесь. Так, ну и что теперь делать?
Пару минут Дмитрий, опустив бинокль, просто лежал в кустах, во множестве обрамлявших поляну, размышляя и наблюдая за окрестностями. Затем решился. Игра это или реальность, но оставлять врагу ценные бумаги он просто не имеет права. А уж потом разберемся, кто прав, а кто ошибался. Еще раз осмотревшись – вроде чисто, да и не стали б немцы в кустах прятаться, им-то кого бояться? – он рванул в сторону разбитого «Аиста», затормозив только возле фюзеляжа. Ага, вот и причина экстренной посадки. Очень такая уважительная причина: аккуратная строчка пробоин вдоль борта. Да и остекление, похоже, не при ударе разлетелось, как он думал, а пулями разбито – продырявив фюзеляж, очередь прошлась и по кабине. Значит, все-таки наши истребители поработали.
Перепрыгнув через оберста, мельком оглядел кабину. Уткнувшийся головой в залитую кровью приборную панель пилот определенно мертв. На полу еще один труп, офицер рангом пониже, видимо, адъютант. Темный от крови китель на спине изодран пулями, голова практически отсутствует – стреляли явно из крупнокалиберного. Теперь понятно, откуда столько крови, что даже остатки плекса забрызгало. Да уж, авиационный «крупняк» – штука жуткая. Как, впрочем, и любой иной. А вот пилот, видимо, сам убился, уже при посадке.
Три секунды на осмотр, время пошло. Вещи? Нет, чисто. Ладно, тогда займемся полковником. Ого, так он тоже пулю словил, правая рука почти оторвана по локоть и держится только на остатках кожи и пропитавшемся кровью рукаве. Поискать по карманам ключи от наручников, явно не стандартных полицейских, а на длинной цепочке? Стоило бы, но время, время… да и кто знает, у кого они, у самого оберста или у порученца? Ладно, и без ключей справимся, главное, чтобы ручка у портфеля металлической внутри не оказалась, а то ведь придется фрицу кисть пилить. Дмитрий вытащил из-за голенища трофейный штык. Да, кстати, нужно и документы полковника прибрать, всяко важная птица.
Так, смотреть, что в чумудане, некогда, это подождет. А вот оставить эсэсам привет – как без этого?! Тут не просто прирезанный по-тихому «электрик», а цельный оберст! Жаль, «эфка» всего одна осталась, но с другой стороны, если подтащить фрица поближе к капающему бензину, уже образовавшему на земле приличную лужу, то… ага, вот так нормально будет. Документы из кармана кителя забираем, пистолет из кобуры – тоже. «Вальтер» Р-38, знакомая машинка. Обобрать адъютанта и летчика? На фиг, на фиг, он и так с огнем играет, уходить нужно. Да и в кровище перемазаться неохота. Нет, все, уходим, жадность фраера губит… только почему ему так не нравятся кусты по ту сторону поляны? Замеченное боковым зрением движение? Ага, точно движение! Б…ть!!! Вот и все, нарвались они! Вернее, он нарвался, мужики-то пока в стороне. Жопа! Не успел уйти, буквально полминуты не хватило. Хотя, с другой стороны, пока еще не факт, что немцы его срисовали. Скорее всего нет, благо самолет прикрывает, а вот если он попытается добраться до спасительных зарослей, его увидят однозначно. И снимут с первого выстрела.
Присев за фюзеляжем, Дмитрий продолжал наблюдать. Интересно, что немцы станут делать? Наверняка все к самолету не попрутся, оставят прикрытие. Балакин шестерых насчитал, но одного сам же и грохнул. Значит, к самолету добралось пятеро. Минимум двоих оставят в зарослях – опять же, про пулемет забывать не стоит. Конечно, с MG и один справится, но немцы-то аккуратисты и прочие педанты, значит, второй номер всяко будет иметь место. А вообще… эх, знать бы наперед! Такую шикарную засаду можно было забабахать! Мехвод со стрелком сняли б прикрытие, а он расправился с теми, кто станет «Шторх» осматривать. А так? Хрен его знает, что дальше. Ему отсюда дороги нет, товарищей предупредить тоже не может. Когда эсэсовцы подойдут к самолету метров на десять-пятнадцать, его по-любому заметят. Принимать бой? Против пяти отлично обученных спецов да с пулеметным прикрытием? Бой-то он примет, разумеется, но с каким результатом? Остается одно: дождаться, пока фрицы на открытое место вылезут, да и положить их из автомата. А с пулеметным расчетом потом разберется. Кроме того, есть шанс, что Балакин с Сашкой, услышав выстрелы, на помощь придут. Короче, хватит философствовать. Ждем, пока немцы к самолету пойдут – и стреляем. Все равно другого варианта нет. А уж там по обстоятельствам. Собственно, ничего нового, в Афгане точно так же бывало.
Хмыкнув себе под нос, Дмитрий ужом отполз за подломленную стойку шасси, глубоко зарывшуюся в грунт, и приготовил оружие. Один магазин в автомате, еще два на запас. И трофейная граната. Одна. Хотя нормально, бывало и хуже. Вот только интересно, какого хрена, спрашивается, он остальные магазины с собой не взял? Ладно, что уж теперь… А вот позиция полное дерьмо. От пуль дюраль не защитит, стальные стойки дадут рикошет, а капающий в нескольких метрах бензин грозит превратить его и так-то не шибко надежное укрытие в весело полыхающий костер. Впрочем, тоже ладно, выбирать не из чего, так что ждем…
Немцы появились минуты через две. Ага, все как он и предположил – трое. Пулеметчик с помощником, стало быть, остались в кустах. Ну-ну… Шли эсэсовцы, не особо таясь, что не могло не радовать: значит, его не засекли. Но шли грамотно, сектора огня не перекрывали, ни друг другу, ни пулеметчику. Двое сразу двинулись к лежащему в траве оберсту, третий пошел в обход самолета со стороны Захарова. Ну, тебе и первая пуля. Главное, к трупу оберста их не подпустить, иначе рискует получить осколок от своей же хитрушки. Или сгореть, когда бензин полыхнет. Разложив приклад, пристроил поудобнее автомат, попутно подумав, что все-таки творение сумрачного тевтонского гения не слишком удобно, то ли дело родной «калаш». Впрочем, с ППШ ему оказалось бы еще сложнее – и тяжелый, и держать проблематично. Ну что, хватит оттягивать неизбежное? Пожалуй…
