— Ты в который раз совершаешь невероятную глупость. Сейчас я нужнее всего в столице!
Хамуди взглянул на Яннаса с нескрываемой ненавистью.
— Исполняй приказ правителя, флотоводец, и не умничай слишком!
Апопи сжег оскорбительное послание Яххотеп и бросил гонца в лабиринт. Замысел правителя не осуществился. С досады он заперся в потаенном покое башни. Красная корона богини Уто, хранительницы фараона, сжигающего ока, не давала ему покоя. Согласно преданию, она наделяла царя даром ясновидения. Апопи глядел на красную корону, брал ее в руки, но надеть не мог.
Она была легкой, как перышко, яркой и гладкой, словно драгоценный камень. Никто не ведал, из чего она сделана.
В один прекрасный день Апопи убьет проклятого Камоса и снимет с него белую корону. Вот тогда и Верхний и Нижний Египет покорятся ему, обладателю священной двойной короны.
Он вновь попытался водрузить красную корону на голову, но сейчас же согнулся пополам от невыносимой боли в боку.
Висевшая у него на поясе волшебная фаянсовая фляга вдруг раскалилась докрасна, будто огромная капля расплавленного металла, и обожгла его. Пришлось поспешно перерезать кожаный ремешок.
Фляга упала и разбилась.
Правитель лишился магической карты, что служила ему столько лет. Без нее он не мог следить за перемещениями египтян и вредить им на расстоянии.
Стадо обезумевших бегемотов достигло рва у восточной стены Авариса. Оно распугало всех рыбаков, лодочников и стражников.
Заслышав истошные крики и шум, Танаи, супруга правителя, пожелала узнать, в чем дело. Вместе с тремя рабынями она поднялась на башню.
Внезапно над водой вспыхнул яркий свет и ослепил их.
— Сюда плывет золотая барка и что-то белое на ней! — в ужасе закричала одна из рабынь.
Послышался громкий голос фараона Камоса:
— Боги покровительствуют мне. Я сражаюсь за Истину и Закон. Египет воспрянет, освобожденный. Трепещите, жалкие твари, пришел час возмездия!
Напуганные до полусмерти рабыни и Танаи распластались на вершине башни, словно ящерицы. Слушая глас с небес, они боялись пошевелиться.
Египтянам было недосуг любоваться величественной и прекрасной столицей. Они разбивали одно за другим суденышки стражи, орудуя огромными камнями на канатах, иными словами, собственными якорями. Вскоре все стражники пошли ко дну.
Хамуди был в отчаянии.
Яннас далеко, на пути в Шарухен. А правитель Апопи заперся у себя в башне, и никто, даже распорядитель казны, не мог сообщить ему о случившемся.
Казалось, казначею снится кошмарный сон.
Проворные и быстрые египетские барки беспрепятственно сновали под носом у защитников крепости. Фараон в сияющей белой короне отдавал приказ за приказом. Правда, когда на стены поднялись лучники и осыпали нападавших стрелами, враги дрогнули.
— К этому чудовищу не подступиться! Даже разлив Нила не поможет нам подойти совсем близко, — доложил Камосу Хонсухотеп. — Они перебьют нас, стреляя со стен.
— Что ж, поплывем по западному рву и атакуем их с тыла.
Египетские барки вдруг повернули на запад. Теперь гиксосам было их не достать. Камос повел свой флот по широкому рву-каналу, прямо к торговой гавани Авариса, куда только что прибыли барки с дарами от всех номов Египта и других земель, плативших правителю дань. Чего только не было у них на борту! И ларцы из кедра, и золото, и серебро, и лазурит, и бирюза, и бронза, и боевые топоры, и кувшины с лучшим вином и маслом. Разгрузка только началась. При виде египтян носильщики завопили и побросали в страхе тюки на землю. Началось немыслимое столпотворение.
Люди бежали с пристани в надежде, что стражники их спасут, но те лишь награждали бегущих пинками. Носильщики обозлились и принялись прокладывать себе дорогу кулаками. В гавани завязалась ужаснейшая драка.
Усач и Афганец первыми соскочили с борта передового судна, исполненные решимости не оставить камня на камне от твердыни темного владыки. Они вовсю работали кинжалами и топорами, однако их опередили: главу стражи Авариса уже растоптали носильщики, разъяренные, как бегемоты.
— Египтяне захватили все торговые суда, — доложил один из военачальников распорядителю казны. — Нужно немедленно отправить в гавань воинов, по воде и посуху, иначе Камос ворвется в город!
Хамуди никак не мог поверить, что все это ему не приснилось. Воевать он не умел, и считал, что главное — отстоять дворец, а город спасать не стоит.
— Воинов в гавань посылать нельзя! Иначе крепость лишится защитников. А неприступные стены Авариса им все равно не одолеть!
— Отряд, что охраняет ворота, слишком мал. Ему не сдержать натиска египтян. Всех стражников перебьют!
— Не беда! Пусть выполняют свой долг и не пускают врага в столицу как можно дольше. Лучшие воины не должны отлучаться из дворца. Важнее всего — сохранить жизнь владыке!
И когда же, наконец, Сет его подери, старик спустится с башни?
— Распорядитель казны, египтяне близко!
Вновь раздался грозный голос Камоса:
— Презренный Апопи, развратный и малодушный! Неужели ты и теперь твердишь: «Я владыка Египта, все города мне покорны: и Гермополь, и Гебелен»? Знай, жалкий самозванец и лжец: я освободил многие номы, истребил тысячи гиксосов, поля залил их кровью, спалил горы их трупов, а пепел развеял по ветру. Стер с лица земли все, что ты воздвиг жестокостью и неправдой. Покарал предателей и палачей.
Камос высоко поднял кубок.
— Твои рабы собирают виноград и давят его, а вино выпью я! Я выкорчую твой сад выжгу твои поля, заберу твоих слуг. Отныне я буду жить в твоем дворце!
Египтяне между тем грузили драгоценные приношения обратно на барки, готовясь отправить их в Фивы.
Хамуди вместе с другими гиксосами слушал разинув рот речь величественного стройного юноши в белой короне. Внезапно он очнулся, обернулся к дверям и похолодел.
Завернутый с головой в красно-коричневый плащ владыка гиксосов невозмутимо наблюдал за своим незадачливым помощником.
— Владыка, — пролепетал Хамуди. — Я думал, нам будет лучше…
— Немедленно вернуть флотоводца Яннаса! Пусть ведет сюда все наше войско.
57
Ветра не было, и поэтому барка Яххотеп плыла медленно. Прошло несколько дней, прежде чем вдали показался Сако. Воины взялись за оружие, настороженно прислушиваясь и всматриваясь в проступающие очертания города.
Остался ли в живых хоть один египтянин? Если все убиты, то сколько гиксосов поджидает их тут? Что они задумали, где устроят засаду?
Царица с удивлением смотрела на Весельчака Младшего. Обычно умный пес раньше всех чуял опасность, но на этот раз спокойно лежал в тени под навесом и умильно смотрел на хозяйку, будто никаких гиксосов не было и в помине!
