Царица вдруг осознала, где затаилась опасность.
— Послушай, вот здесь нас поджидает флотоводец Яннас. Его колесницы сметут нашу армию.
Яххотеп указывала на Мемфис.
Древняя столица Старого царства, священный город Птаха! Сердце Египта, он занимал ключевую позицию на границе Дельты и южных номов. Неслучайно правитель гиксосов приказал своим воинам выжигать поля и вырезать селения вплоть до Мемфиса. Считал, что нет лучшего места для встречи египтян с его непобедимым войском. Не сомневался, что наконец-то передавит всех бунтовщиков.
— Допустим, под Мемфисом состоится решающее сражение, — согласился Камос. — Но неужели Апопи не предвидел, что мы можем догадаться о его замысле? Слишком простая ловушка. В такую египтян не заманишь. Полагаю, нас ждет засада в ином месте, где-то на подступах к городу. Хотя, возможно, он так уверен в превосходстве гиксосов, что не таится и попросту смеется над всеми нашими попытками освободиться от его владычества!
Яххотеп выслушала сына в глубокой задумчивости.
— Помнишь, я задала три вопроса, Камос? На первый мы с тобой ответили. Осталось еще два. Мемфис слишком заметен, ты прав. Скорее всего, Апопи выбрал его для отвода глаз. Приберегая для нас что-то неведомое и грозное.
— Как же мы узнаем, что он замышляет?
— Давай помолимся Амону. Да благословит он нас и да подаст нам знамение!
53
Афганец и Усач всегда просыпались раньше других. Они привыкли вставать до света с первых дней восстания, когда боялись соглядатаев и стражников, и поныне придерживались этого правила. Пока остальные спят, кто-то должен следить, все ли в порядке и нет ли какой опасности.
В ту ночь у Афганца после обильных возлияний не на шутку разболелась голова. Он поднялся затемно, прошелся среди шатров и вдруг почувствовал приближение какой-то неведомой силы. Афганец поспешно растолкал Усача.
— Что случилось?
— Скажи, мы сегодня выставили дозорных?
— А как же! Я сам отдавал приказ. Если приблизится враг, они поднимут тревогу.
Афганец принюхался, будто хищник, почуявший дичь, и безошибочно определил, откуда на них надвигается нечто неизвестное.
— Кто-то идет к нам с юга.
Через мгновение послышался топот копыт.
Из зарослей тамариска, тяжело ступая, показался огромный овен с закрученными рогами. Величественный и грозный, он сурово окинул взглядом двух воинов. Его глаза горели нездешним огнем.
— Зови скорей царицу и фараона! — крикнул Усач Афганцу.
Яххотеп и Камос низко склонились перед священным животным Амона.
Овен посмотрел им прямо в глаза и неспешно направился к западу.
— Амона в обличии овна особенно почитают в Нубии, — сообразила царица.
— Бог подал нам знак, что нубийцы готовят бунт? — удивился Камос. — Странно! Ведь мы их усмирили, и Нубия так далеко!
— Я последую за священным животным Амона! — решила царица.
— На западе нет ничего, кроме пустыни с редкими оазисами, — возразил Камос.
— Как только пойму, в чем смысл посланного знамения, или получу следующее, немедленно пошлю тебе весть с Плутишкой.
— Нам же предстоит сражение под Мемфисом! Без тебя мы гиксосов не одолеем!
— Нельзя сражаться вслепую. Пусть армия пока отдохнет. Собери пополнение. Продумай вместе с военачальниками план будущего боя во всех подробностях. Необходимо избежать столкновения на суше. Барки — лучшее наше оружие. Разлив Нила — наш вернейший союзник.
Северный Ветер шел во главе отряда разведчиков, сопровождавшего Яххотеп. Ослик чутьем угадывал, куда их ведет священный овен. И вопреки обыкновению двигался все быстрее. Воины едва поспевали за ним. Царица понимала, что спешит он не зря. Приходилось постоянно быть начеку и идти вперед скорым шагом, без передышки.
Внезапно на груде камней они увидели белоснежную антилопу.
Северный Ветер остановился и ткнулся мордой в плечо Яххотеп.
Царица медленно приблизилась к дивному зверю. Боги снова послали ей знамение! Ведь антилопа — священное животное богини Сатис, почитаемой в Нубии супруги Хнума, демиурга-гончара, которого, подобно Амону, изображали иногда человеком с головой овна. Нужно спешить на юг, сомнения нет.
Антилопа лизнула руку Яххотеп и ласково, ободряюще заглянула ей в глаза. Царица поняла, что богиня не оставит ее до конца.
В оазисе Бахария, далеком от Дельты, спокойном и сонном, никто и не ведал об ужасах войны.
Здешний градоправитель не ссорился с гиксосами, радушно принимал у себя гонцов, направлявшихся в Нубию, и не ждал беды, полагая, что владыка думать забыл о таком захолустье.
Но он ошибался. Через Бахарию лежал путь из Авариса в Керму, к могущественному союзнику Апопи, Неджеху. Долгий утомительный путь, неведомый египтянам.
И внезапно все переменилось. В оазис вместе с очередным гонцом прибыл большой отряд неотесанных, жадных и грубых воинов в черных кожаных доспехах. Хуже того, вскоре сюда же нагрянули столь же многочисленные и еще более свирепые нубийцы. Апопи предписывал жителям Бахарии кормить его войско, потчевать пивом, вином и финиковой настойкой.
— Вели своим охламонам не грабить население и не бесчинствовать, — сердито сказал градоправитель гонцу.
Прибывший из столицы чиновник с удивлением смерил взглядом бородатого толстяка, посмевшего давать ему указания.
— Разве оазис Бахария не принадлежит нашему владыке, покорителю Египта? Похоже, ты забылся, невежа!
— Мы исправно платим Апопи непомерную дань, отдаем последнее. Так пусть, по крайней мере, оставит нас в покое! Мы ему не нужны. Фивы далеко!
— Ошибаешься, приятель. Вы нужны владыке. Да еще как!
Градоправитель недовольно нахмурился:
— Зачем мы ему понадобились?
Гонец наслаждался своим превосходством над деревенщиной.
— А вот затем, любезный, сейчас поймешь. Видишь ли, мне поручено доставить Неджеху послание государственной важности. И вскоре здесь будет столько чернокожих вояк, что тебе и не снилось. Принимай дорогих гостей, градоправитель, ублажай их, снаряжай в долгий путь!
— Так не пойдет! Я отказываюсь, я…
— Отказываешься исполнить приказ владыки? Дерзко возражаешь его союзнику Неджеху? Да кто ты такой? Предатель? Пособник мерзкой Яххотеп?
— Нет, клянусь, я верен владыке!
— Напрасно клянешься, я тебя сразу раскусил. Тем лучше. Мне надоело быть гонцом, вечно на побегушках… Пожалуй, из меня выйдет отличный градоправитель Бахарии.
Градоправитель в ужасе бросился бежать. За ним погнались два воина-нубийца.
