— Что это за штуковина? Ты сам ее выдумал?
— Нет, не сам. Это барабан. Звук барабана вселяет в сердца храбрость. Ты скоро в этом убедишься.
Афганец оказался прав. Непривычный ритмичный звук отогнал тревогу и подбодрил молодых воинов.
Яххотеп поцеловала маленького Яхмоса и наказала ему ухаживать за бабушкой. Теперь она смотрела, как отважные люди, готовые пожертвовать жизнью ради свободы Египта, всходят на барки. Многие не вернутся домой из похода, и только она одна будет виновата в их гибели.
Супруга бога думала о своем муже, уплывшем в далекое царство правогласных. Утрата с каждым днем тяготила ее все больше. Твердя про себя слова прославляющей молитвы, что поддерживала память о Секненра на земле и вечную жизнь его духа на небе, царица также черпала в них силы не отчаиваться и продолжать борьбу. Молитва помогала ей ощутить присутствие мужа, его сочувствие и помощь.
В безоблачной вышине засиял серебряный диск луны.
21
— Милостивые боги! До чего же прекрасна моя родина! — восторженно изумился Усач.
— Трудно с тобой не согласиться, — подхватил Афганец. — Египет — красивая страна, хотя мне здесь не хватает высоких гор с заснеженными вершинами.
— С какими вершинами?
— Покрытыми снегом. Снег — это небесная вода, загустевшая, ледяная, падающая на землю дивными, белоснежными хлопьями.
— Ледяная небесная вода?
— Невероятно холодная. Ее холод обжигает, если притронешься.
— Жуть какая! Нашел о чем тосковать! Забудь эту ужасную белую воду и полюбуйся лучше зелеными берегами Нила.
Передовой корабль плыл на юг. Люди на его борту наслаждались покоем и умиротворением. Какое счастье, что нет пока ни сражений, ни опасностей, ни врагов, ни тревог! Лишь тихая речная гладь, а над ней кружат ибисы и цапли.
Высокий пожилой капитан, худой и мускулистый, стоя на носу барки, промерял глубину длинным шестом с вилообразным наконечником. Исследование дна было важнейшим делом, ведь кормчий вел судно, избегая мелей и мелководья.
— Как тебя зовут? — спросила капитана Яххотеп.
— Хонсухотеп, «Бог луны доволен», царица.
— Хонсухотеп! Так мы с тобой тезки, ведь Хонсу и Ях — имена одного бога.
— Если бы ты знала, царица, как я мечтал об этом походе! Боялся не дожить до того дня, когда египтяне бросят вызов гиксосам и их союзникам. Благодаря тебе, царица, наша жизнь обрела смысл. Поверь, плавание пройдет благополучно. Уж я приложу все усилия, клянусь.
Искренняя преданность в глазах кормчего, его открытая улыбка растрогали Яххотеп.
— Сейчас мы должны сбавить ход, Хонсухотеп.
Египетские военные корабли, спустив паруса, в строгом порядке пристали к берегу.
Простые воины и гребцы сели за полуденную трапезу. Между тем Яххотеп и Камос созвали военачальников на совет: следовало разработать план взятия Гебелена.
— Нам не следует подходить к крепости слишком близко, — сказала царица. — Иначе нас заметят со стен дозорные.
— Так это и к лучшему! — возразил один из военачальников. — Мощь нашего военного флота напугает их, и они сдадутся!
— Они едва ли сдадутся, — проговорила Яххотеп. — Я видела Гебелен, город неприступен. К тому же гиксосы гораздо больше боятся гнева собственного правителя, нежели египетского флота. Крепость — основной заслон на пути к южным пределам Египта.
— А может быть, посадить гребцов на весла и как можно быстрее миновать проклятую крепость?
— Тогда лучники со стен осыплют нас огненными стрелами, и большинство кораблей запылает. Вдобавок с помощью сигнальных зеркал они предупредят о нашем приближении гарнизоны нубийцев и гиксосов в Элефантине. Там начнут пытать и казнить египтян. А потом войска Апопи разграбят и разрушат Фивы, зная наверняка, что город неприкрыт. Нет, чтобы беспрепятственно ходить по Нилу, нужно сначала разрушить Гебелен, причем стремительно, пока к ним не пришло подкрепление. Нам следует действовать осторожно. Не забывайте: с караульных башен река хорошо просматривается.
— Но незаметно подойти к Гебелену невозможно! Они в любом случае нас увидят, пойдут наши войска на приступ или осадят крепость. Что же делать? — воскликнул Камос.
— Для начала хорошо бы разведать, что там и как, — ответила Яххотеп. — А потом уже принимать решение.
— Я отберу десяток верных людей и отправлюсь туда под прикрытием темноты, — сказал фараон.
— Нет, сын мой. Глава освободительного войска не должен рисковать собой. В разведку отправлюсь я.
— Матушка, я не отпущу тебя, это слишком опасно!
— Если царица позволит нам сопровождать ее, мы позаботимся, чтобы с ней ничего не случилось, — заверил фараона Усач. — На нас с Афганцем можно положиться, мы люди бывалые.
— Собирайтесь, к ночи двинемся в путь, — приказала Яххотеп.
— Ничего не скажешь, удачно они выбрали место для своей дрянной вышки, — процедил сквозь зубы Усач с немалой досадой.
Царица и два ее спутника подобрались к самым стенам Гебелена, прячась в высокой траве. И теперь осматривали огромные прямоугольные башни, крепкие ворота, прочную кладку, глубокие рвы, бесчисленных дозорных. Да, такую крепость приступом не возьмешь!
Яххотеп вспомнила, как возле Гебелена их с Секненра едва не захватили в плен стражники, отправленные в наряд за продовольствием.
— Ты у нас сорвиголова, тебе все нипочем, — поддел Усач Афганца. — И на этот раз скажешь, что дело плевое?
— На этот раз не скажу, — мрачно отозвался Афганец.
Оба заметно приуныли. Одна царица не сдавалась.
— Подождите, и у неприступной твердыни отыщется уязвимое место.
Три раза в сутки стражники-гиксосы выходили за стены крепости и прочесывали окрестность. Если бы не Усач и Афганец, отлично изучившие все обычаи и хитрости врага, стражники снова застали бы Яххотеп врасплох. К счастью, верные сподвижники вовремя предупредили царицу, и она успела хорошенько спрятаться.
Отряд прошел в двух шагах от лазутчиков, не заметив ничего подозрительного.
— Перебить этих молодцов не составит труда, — шепнул Афганец, когда стражники отошли на приличное расстояние.
— Может, попробовать ворваться внутрь, когда они открывают ворота, впуская стражу?
— Допустим, нескольким нашим воинам это удастся, но внутри их ждет верная смерть. Нет, так не пойдет, — покачала головой царица.
В гавань близ крепости пришла грузовая барка с юга.
Рабы-египтяне стали разгружать ее, сгибаясь под тяжеленными тюками и необъятными кувшинами. Надсмотрщики-гиксосы подгоняли их ударами и руганью. Один из носильщиков поскользнулся на сходнях и выронил кувшин с пивом. Пенистый напиток рекой полился на настил пристани. Гиксос занес над виновным копье. Несчастный не попытался бежать, даже не заслонился руками. Острие вонзилось ему в затылок. Надсмотрщик пинком ноги столкнул труп в воду.
