Однако прежде, чем Херсонесский наместник Калокир осторожно, по своим проверенным каналам начал протаскивать шепелявого рыбака-разведчика к Летнему дворцу княгини Ольги, там произошло несколько важных событий.
Неожиданно во дворец приехал сам великий воевода Свенельд. И не один — его сопровождал молодой — почти юный — воин, ладно скроенный и крепко сбитый, с сабельным шрамом на щеке.
— Морозко, — представил вновь прибывшего Свенельд, низко склонившись перед юным великим князем. — Подвоевода младшей дружины. Не единожды бывал в битвах с кочевниками, отличился. Знает все приемы защиты и нападения степняков и ромеев. Поможет тебе, великий князь, создать собственную дружину, а наставниками будут его воины.
— Будешь моим помощником, — сказал Святослав, протягивая руку.
— Прими мою благодарность, великий князь. — Морозко почтительно поцеловал протянутую руку.
После официальных поздравлений Свенельд отошел к Руслану. Расспросив, как живется воспитаннику, подозвал внешне почти незаметного молчаливого человека с хорошо развитыми плечами воина.
— Его зовут Неслых. У него — особая служба, и я очень хотел бы, Руслан, чтобы ты четко и быстро выполнял все его распоряжения.
— Исполню все, что он мне повелит, великий воевода, — Руслан почтительно склонил голову.
Свенельд вернулся к князю Святославу, а Неслых тихо, впрочем, он всегда говорил еле слышно, но так, чтобы его поняли, сказал:
— Наша обязанность защищать великого князя Святослава, наследника Великого Киевского княжения. Ты — в его будущей дружине, а потому зорко смотри и внимательно слушай. Среди наставников Морозко будет мой человек. Он сам найдет тебя, и ты будешь докладывать ему обо всем, что видел и слышал, и точно исполнять то, что он тебе прикажет.
— Я исполню все.
— Верю, — скупо обронил Неслых и сразу же отошел от Руслана.
Внезапный приезд Свенельда в Летний дворец и появление там же Неслыха были неслучайными. Великий воевода был щедр и еще более щедро платил отряду «неслыхов» за их труды. А золото открывало все двери и развязывало языки. Не успел сын Правителя Причерноморья Калокир получить личное послание императора Византии, как Свенельду было о том доложено. Содержание императорского послания, естественно, осталось неизвестным, но, судя по намекам приближенных, речь в нем шла о необходимости иметь в окружении великого князя Святослава своего человека.
2
— Кого может заслать к князю Святославу Калокир? — спросил Свенельд.
— Только не взрослого мужчину, великий воевода, — убежденно сказал Неслых. — Либо парня, который скажет, что мечтает сражаться под стягом князя Святослава, либо славянского парнишку, способного чем-то удивить нашего князя.
— Святослав ничему не удивляется.
— Князь — да, а его молодцы? Подростки — народ восторженный.
— И что же ты предлагаешь? Ждать, пока в окружении великого князя не окажется кто-то нежданный? Можем опоздать.
— Я не предлагаю, великий воевода. Я прошу. Мои люди внедрены в дружину Морозко, но я очень прошу приказать вашему воспитаннику Руслану докладывать лично моим людям о всех новеньких, кто пожалует в Летний дворец.
— Ты как-то сказал, Неслых, что золото развязывает любые языки. — Воевода по старой привычке мерил шагами палату. — У меня много золота. Может быть, это золото поможет выяснить, кого именно заслал к нам наместник Калокир?
— Он придет сам. Не надо тратить золото понапрасну, оно еще может пригодиться, великий воевода. Когда провалится первый посланец.
— Ты уверен, что он провалится?
— Да, мой повелитель. Значит, будем ждать и второго, поскольку Калокир получил повеление императора.
— Не люблю ждать…
— Ты — великий воевода, твое нетерпение есть нетерпение воина, и поэтому оно — естественно. А я — Неслых. Я привык к выжиданию, как зверь, который до времени затаился в своей норе.
— Я не привык ждать удара в спину в битве, потому что меня прикрывают лучшие дружинники, — сказал Свенельд. — Но когда я не знаю, кто у меня за спиной, не могу вести бой. А ты — можешь. Поэтому разыщи врага.
— Великий воевода, там нет врагов. Ты отвечаешь за жизнь князя Святослава, тебя беспокоит судьба Малуши, на которую посягали вятичские стрелы. Всего лишь стрелы, мой повелитель, а не сами вятичи!.. Говорю так не только потому, что в этом сомневался твой побратим великий боярин Берсень, но и потому, что у меня в рязанской земле много своих людей.
Неслых доселе ни разу не говорил столь длинно и горячо. Свенельд с удивлением слушал его, и тревога в его душе постепенно гасла.
Он даже улыбнулся, хотя в беседах с подчиненными никогда себе этого не позволял. И добавил:
— Я доволен твоими людьми. Но если они найдут пути, по которым Калокир переправляет своих разведчиков к нам, я буду полностью удовлетворен. А награда будет соответствовать моему удовлетворению.
— Торговые люди, — не задумываясь, предположил Неслых.
— Византийские?
— Не только, великий воевода.
— Кто же тогда?
— Для торговых людей нет понятия родины. Есть лишь доход.
— Значит, наши купцы тоже?
— Для торговых людей пособничество — тоже товар. Византия не считает золота, великий воевода.
— Я тоже, Неслых. Почаще напоминай об этом своим людям.
3
Если бы об этом разговоре узнал Обран, он бы очень встревожился. В отличие от своего друга Барта он был несуетлив и последователен. С Византией у него были крепкие торговые связи, он не желал их терять, а потому по-доброму приятельствовал с Калокиром, и его корабли, набитые товарами, не застаивались на выходе в Черное море.
На обратном пути караваны Обрана брали на корабли пассажиров. Мелких торговцев, странников из Византии, случайных попутчиков, которые стремились в Киевское княжество. Обран не мелочился, не требовал с них платы за проезд, зато с интересом расспрашивал бывалых людей о Византии, о ценах на ее рынках, потребностях в товарах, которые могла поставить Киевская Русь. Сведения из первых уст были для опытного торговца дороже любой платы.
И поэтому когда на замыкающую насаду сел никому не известный паренек, никто на него и внимания не обратил. А как стали спрашивать, кто он, да откуда, да далеко ли собрался, паренек только мычал. Немой, решили. Накормили, кинули рядно в затишок, чтобы ветром не продуло, да и забыли про него. Даже когда в обход порогов суда волоком перетаскивали рабы, паренька не тронули. Помощи от него никакой, а груз невелик.
Только на подходе к Киеву этот пассажир исчез. Как в воду канул. Без всяких следов.
Встревоженный человек Неслыха, сопровождавший караван, тотчас доложил прямому начальнику, позволив себе предположить, что паренек мог сам свалиться в воду. Но такие чудеса Неслыху не нравились.
