Пришел доктор — светловолосый американец. Но по-испански он говорил прекрасно.
— Уж слишком он молод для доктора, — заметила Гортензия.
— Он и раньше приходил в лагерь, люди ему доверяют, — сказала Ирен. — Да и мало кто из врачей соглашается сюда приходить.
Альфонсо, Хуан и Мигель ждали на крыльце. Исабель сидела на матрасе, в ее глазах застыл страх. Эсперанса беспокойно ходила под дверью взад и вперед, пытаясь услышать, что происходит внутри.
Когда доктор наконец вышел, он выглядел измученным. Он подошел к столу, за которым сидели все женщины. Эсперанса последовала за ним.
Доктор дал знак мужчинам и подождал, пока все соберутся в доме.
— У нее «лихорадка долины».
— Что это значит? — спросила Эсперанса.
— Это заболевание легких, вызываемое спорами пыли. В легкие людей, не привыкших к здешнему воздуху, иногда проникают споры пыли — они и вызывают инфекцию.
— Но мы все попали в пыльную бурю, — сказал Альфонсо.
— Все живущие в этой долине могут вдыхать споры пыли, но в большинстве случаев организм справляется с инфекцией. У некоторых вообще не появляется никаких симптомов. Кое у кого болезнь протекает как простуда и длится несколько дней. А другие, которые по какой-либо причине не могут бороться с инфекцией, заболевают серьезно.
— Насколько серьезно? — спросила Гортензия.
Эсперанса села.
— Лихорадка может затихать и вновь начинаться, и так несколько недель. Она будет кашлять, у нее будут головные боли и боли в суставах. Может появиться сыпь.
— А мы можем от нее заразиться? И дети? — спросила Жозефина.
— Нет, — ответил доктор. — Это не заразно. Дети, скорее всего, уже перенесли эту болезнь в ослабленной форме, когда вы даже об этом не подозревали. Если организм один раз переборол инфекцию, человек уже не заболеет. У тех, кто живет здесь давно, уже выработался иммунитет. Тяжелее всего приходится взрослым, которые переезжают сюда и еще не привыкли к сельскохозяйственной пыли.
— И когда она выздоровеет? — спросила Эсперанса.
Лицо доктора выглядело усталым. Он провел рукой по коротким светлым волосам.
— Она может принимать лекарства, но и в этом случае если она выкарабкается, то на полное восстановление сил уйдет еще полгода.
Эсперанса почувствовала за своей спиной Альфонсо. Он положил руки ей на плечи. Кровь отхлынула от ее лица. Ей хотелось сказать доктору, что она не может потерять еще и маму, что папу она уже потеряла, а Абуэлита была слишком далеко. Эсперансу душил страх. Она смогла только шепотом повторить слова доктора: «Если она выкарабкается…»
КАРТОФЕЛЬ
Эсперанса почти не отходила от маминой постели. Она протирала ее холодной водой и поила мясным бульоном из чайной ложечки. Мигель предложил подметать помост вместо нее, но Эсперанса ему не позволила. Ирен и Мелина приходили каждый день, чтобы узнать, как себя чувствует мама, и взять малышей. Альфонсо и Хуан обклеили спальню дополнительными слоями газет и картона, чтобы защитить маму от ноябрьских холодов, а Исабель нарисовала картинки и развесила их на стенах. Она подумала, что маме будет неприятно смотреть на эти газеты.
Через несколько недель приехал доктор с новыми лекарствами.
— Ей не становится хуже, — сказал он, покачав головой, — но и лучше тоже не становится.
Мама почти все время спала, но ее сон был прерывистым. Просыпаясь, она звала Абуэлиту. Эсперансе с трудом удавалось сидеть спокойно. Часто она вставала и ходила взад и вперед по маленькой комнате.
Как-то утром мама слабо позвала:
— Эсперанса…
Эсперанса подбежала к ней и взяла ее за руку.
— Одеяло Абуэлиты, — прошептала мама. Эсперанса вытащила чемодан из-под кровати.
Она не открывала его со дня пыльной бури и обнаружила, что пыль проникла даже внутрь. Как и в мамины легкие.
Она достала вязание, которое начала Абуэлита той ночью, когда умер папа. Ей казалось, что это происходило совсем в другой жизни. Неужели прошло всего несколько месяцев? Девочка развернула вязание: это была полоса шириной в несколько ладоней, которая скорее напоминала длинный шарф, чем неоконченное одеяло. Эсперанса видела вплетенные в одеяло волосы Абуэлиты — ее добрые пожелания, ее любовь к ней и маме. Она поднесла вязание к лицу и вновь почувствовала запах дыма от огня в камине и чудесный аромат перечной мяты.
Эсперанса посмотрела на маму. Она закрыла глаза и с трудом дышала. Было ясно, что ей нужна Абуэлита. Она была нужна им обеим. Но что могла сделать Эсперанса? Она взяла мамину слабую руку и поцеловала ее. Потом протянула вязание. Мама прижала его к груди.
Что сказала Абуэлита, когда давала ей это одеяло? Она вспомнила. Абуэлита сказала: «Закончи это для меня, Эсперанса… и пообещай, что позаботишься о маме».
Когда мама заснула, Эсперанса взяла вязание и начала с того места, где остановилась Абуэлита. Десять петель до верхушек гор. Добавить одну. Теперь девять вниз до долины. Пропустить одну. Ее пальцы стали более ловкими, а петли ложились ровнее. Она легко справлялась с горами и долинами на одеяле. Но в жизни стоило ей взобраться на гору, как она снова возвращалась в долину. Удастся ли ей когда-нибудь выбраться из долины, в которой она живет сейчас? Долины маминой болезни?
Что еще говорила Абуэлита? Когда она преодолеет множество гор и долин, они снова будут вместе. Эсперанса сосредоточенно склонилась над своей работой, а когда волос падал ей на колени, она поднимала его и вплетала в одеяло. Она плакала, когда думала о пожеланиях, которые навсегда останутся в этом вязанье.
У нее было одно желание — чтобы мама не умерла.
Одеяло становилось длиннее, а мама становилась бледнее. Женщины из лагеря приносили Эсперансе клубки пряжи, и ее вовсе не волновало, что они не сочетались друг с другом. Каждую ночь, перед тем как лечь спать, она накрывала маму этим одеялом, одеялом цвета надежды.
Потом Эсперансе стало казаться, что мама потеряла всякий интерес к окружающему.
— Пожалуйста, мама, — умоляла она, — ты должна есть больше супа. Мама, ты должна пить больше сока. Мама, позволь, я расчешу тебе волосы. Ты почувствуешь себя лучше.
Но мама оставалась безразличной. Часто Эсперанса слышала, как она плачет в тишине. Неужели после всех трудностей, которые им пришлось преодолеть, чтобы они здесь очутились, ее сильная, ее решительная мама сдалась?
Поля покрылись инеем, и мама начала задыхаться. Снова пришел доктор и сообщил им плохие новости:
— Ее нужно положить в больницу. Она очень слаба, но что еще хуже — она находится в депрессии, и ей необходим постоянный врачебный присмотр. Это окружная больница, поэтому вам придется платить только за лекарства.
Эсперанса покачала головой:
