С последнего визита в джунглях совсем ничего не изменилось. А когда-то перспектива заселить плодородные земли выглядела безоблачной: мягкий климат, дружелюбные аборигены, превосходная почва. Высоколобые ученые заметили, что местная флора не выдерживала конкуренции с той, что пролезала в точках перехода. Привычные деревья здесь росли быстрее и выше. Колонисты высаживали целые рощи, оттесняя враждебные джунгли дальше и дальше от своих домов. Тогда никто не допускал мысли, что они совершают ошибку.
Поначалу свидетельства пребывания Тангла даже не приходилось искать. Мальчишка выполнял инструкции. Рубил побеги только там, где по-другому не получалось, оставлял маячки, осторожничал. Модуль веселым пятнышком скользил по крошечному экрану навигатора. Тратить время на изучение карты — роскошь. Поэтому Джулс пристегнул прибор к поясу покрепче и пустился в погоню.
Шлем и кислородный баллон неплохо справлялись с задачей. Плюс ко всему, Джулиус уже имел счастье переживать отравление здешними токсинами. Представлял, что его ждет, и был к этому готов. Однако у каждого плюса имеется свой минус. Коллоу опасался, что не успеет понять, когда его сознание изменится и настанет путаница. Он старательно перебирал в голове разные факты, чтобы убедиться в стройности мышления. Анализировал оставленные Руфусом следы. Пытался по ним оценить его состояние.
Чем глубже Тангл забирался в дебри, тем небрежней становился. Все больше скошенных стеблей попадалось на пути, больше сломанных шипов. Когда они превратились в проблему, Коллоу оторвался от земли и полетел. «Лучше воспользоваться этим преимуществом сейчас, пока голова в порядке, чем отстать и не успеть», — рассудил он.
Чередуя полеты и перебежки, Джулс успешно сокращал дистанцию между собой и движущейся мишенью. Когда же тропа за Танглом превратилась в натуральный салат, Коллоу начал всерьез опасаться за здоровье мальчишки. А после обнаружения брошенных фильтров воздуховода и вовсе испугался.
Положение модуля на карте тоже не прибавляло энтузиазма. Судя по показаниям, Тангл торчал на месте. Живое сердце взбесилось. Оно колотилось в висках барабанной дробью, мешая думать. Чувство вины распространялось по венам, как яд, с каждым ударом.
Маленький мальчик дерзнул решать взрослые проблемы. Неопытный, хрупкий… Посылать его сюда было настоящим преступлением, и Коллоу прекрасно понимал это. Жажда немедля исправить содеянное удушьем сдавила грудь.
Бить молниями наугад Джулс не решился. А совесть несмолкающим набатом звала вперед, не позволяя перевести дыхание. Кисти рук налились тяжестью. Кости деформировались, удлинялись и утолщались. Пьянящее зеленое сияние волшебным узором вплеталось в полумрак, тогда как когти разрывали все, что мешало, в клочья.
Брызги сока залили шлем, и от него пришлось отказаться. Точка на экране по-прежнему сохраняла положение. Коллоу призвал маску. Он уже не сомневался, что с Руфусом стряслась беда. Значит, время осмотрительности миновало. Джулс и так обеспечил себе солидную фору, чтобы жалеть о чем-либо.
Воздух джунглей помогал получать удовольствие от погони, несмотря на все тревоги. Под аккомпанемент мертвых певцов петляние среди поваленных шипастых стеблей превращалось в танец. Джулиус так увлекся, что запросто бы пересек грань между необходимостью и самолюбованием, но когти проскрежетали по чему-то твердому.
Искры с шипением прыснули Коллоу в лицо. От некогда овального камня откололся кусок, и в ту же секунду музыка обрушилась лавиной! Она словно пыталась вколотить Джулиуса в землю. Нарастающий шум достиг пика и смолк.
В обнажившейся сердцевине камня виднелись отпечатки костей. Джулс попятился, запнулся о стебель и не устоял. Между нелепой смертью и опасной глупостью Коллоу всегда выбирал второе. Одурманивающий мрак джунглей — не родная тьма. Но рискнуть гораздо лучше, чем насадить себя, как цыпленка на вертел. Джулиус растаял, позволяя острым шипам пройти сквозь невесомую мглу.
Реальность пошатнулась. В ту же секунду Танцор ощутил на себе миллионы взглядов. Не враждебных, не осуждающих, а скорее ласковых… даже снисходительных. Так смотрят на любимого ребенка, разбившего вазу.
В сгустившемся зеленом мареве проступали силуэты крошечных существ. Повсюду! Коллоу успел забыть, как выглядели местные жители, стертые с лица своей планеты ослиным упрямством благодетелей.
— Я был молод! Мы все были! Не могли понять… я и сейчас почти не понимаю. — Ничтожные оправдания, просто слова. — Ваше бессмертие отличается от моего представления о нем.
В непроницаемой тишине по стеблю сбежало тощее существо. Оно остановилось в нескольких метрах над землей и лениво облизнуло один глаз, затем другой длинным липким языком. Нечеловеческая пластика завораживала. Джулиус не просто видел странное создание, он чувствовал его всем своим естеством.
Смежив тяжелые веки, ящер раздувал щеки, выпуская на волю звук тугих барабанов. Затем призрак принялся монотонно раскачиваться из стороны в сторону, извиваясь всем телом. Шелест чешуек прибавлял гипнотическому дикому ритму объем. Существо вытянуло длинную шею и запрокинуло голову. Продолговатые бледные меха от подбородка до грудины наполнились воздухом. Они мелко дрожали, рождая невообразимые звуки, похожие на скрипку, дудочку и горловое пение одновременно.
Сольное выступление продолжалось меньше минуты. В незатейливую мелодию влились голоса. Сначала робко, исподволь. Они перебрасывались короткими репликами на утерянном языке, смеялись, читали нараспев. Мотив беспорядочно метался от ствола к стволу, как мячик в детской игре.
Музыка распространялась кругами по тихой воде. Улетая в джунгли, становилась стройным могучим хором.
Превозмогая желание оставить все, как есть, Джулс собрал себя воедино. Ему казалось, что какая-то часть его все еще болталась между реальностью и бредом. Джунгли отнимали время, которого у Тангла, возможно, не осталось.
Коллоу рывком поднялся с колен. Он знал, что не остановится, даже если небо начнет рушиться. В перекошенном сознании Руфус больше не был Танцором. Теперь Тангл виделся испуганным бледным подростком с мутным взглядом. «Я умру?», — слабым шепотом спрашивал он, едва шевеля губами. Джулс не представлял, откуда взялось это наваждение, но чувства, которые оно вызывало, ранили не хуже шипов.
Он замер у крутого склона. Сердце оборвалось. Глубокие борозды, сломанные или вывороченные из земли стебли — следы падения. А внизу лежал неподвижный модуль. Коллоу ринулся туда. Сапоги скользили. Он чудом не свернул себе шею.
Облегчение и разочарование навалились разом. Тангла в модуле не было. Жестянка всем своим весом рухнула на громадный шип. Корпус не выдержал, но крови внутри Джулс не нашел.
Руки дрожали. Коллоу прислонился спиной к помятому боку защитного модуля и попытался вернуть себе самообладание. Джулиуса отвлекло странное шуршание. Он поднял голову и встретился глазами со знакомым ящером. Тот висел рядом и с интересом разглядывал маску Танцора.
— Отстань, глюк. — Джулс махнул рукой и разогнал наваждение, как дым.
