«Пьяная сволочь», — подумал Клаус. Мальчишка исчез, а появившись прямо у преступника за спиной, схватил того за волосы и крепко приложил физиономией о прилавок. Гад взвыл от боли.
— Считай, что арестован, — не давая тому опомниться, выплюнул Клаус.
Он швырнул преступника на пол и ловко закатал в длинный пыльный коврик. От парня разило отвратной выпивкой. Клаус даже жалел, что все получилось так просто. Ни тебе хорошей драки, ни настоящей опасности. Россыпь медяков поблескивала в свете фонарей, пробивавшемся сквозь витрину с улицы.
Убедившись, что торговец всего лишь без сознания, мальчишка открыл зеркальце и вызвал полицию.
— Ты кто такой? — облизывая разбитую губу, гнусаво спросил преступник.
— Помалкивай, колбаса, — лениво бросил Клаус.
— Магазин закрыт, я сын хозяина. — Он сделал попытку выпутаться. — Примчится полиция, укажу на тебя, скажу, что ты на нас напал. Папочка меня не выдаст. Я, может, и паршивая овца, но своя. Проваливай, а?
— Полные карманы денег у тебя и кругом твои пальчики. — Разговор с побежденным немало развлекал. — Чем ты, кстати, родственника… огрел? Я б на его месте после такого упек бы тебя в тюрьму и передачек бы не носил.
— А ты что? Никогда своего папашу не хотел по башке отоварить? Или твоя мамаша-проститутка не призналась, кто он?
Клаус развернулся и с улыбкой пнул сверток туда, где по логике вещей все еще должен быть живот. Затем он удобно устроился на ковровом бревне и вытянул ноги.
— Никогда, — уверенно соврал Клаус. — Молчи и жди готового. С полицией наболтаешься.
— Лупить лежачего и беспомощного! Прямо герой! — огрызнулся парень. — Отпусти меня, и посмотрим, кто кого!
Игнорируя последнюю реплику с пола, он взял ближайшую книгу и принялся листать.
— Штаны намочил? — не унимался пьяный тип. — Нагнись, чучело, я тебе нос откушу! Меня же отпустят! Я тебя найду, и мы с друзьями тебя так вздуем, что твоя мамочка месяц рыдать будет! Любишь почитать? Так после нас забудешь все буквы!
— Либо ты закроешь рот, либо я тебя вырублю. Выбирай.
Клаус развернулся и крепко схватил парня за горло.
— Ладно, ладно, — пискнул тот. — Ты босс.
Тут дверь в магазин открылась и вошли двое полицейских.
— Аааа! Убивают!! — заверещал преступник.
— Я предупреждал.
Один удар, и парень затих.
— Что здесь происходит? — строго спросил рослый крепкий мужчина, вынырнувший из-за стеллажа.
— Ничего принципиально нового, офицер. — Клаус встал и поклонился. — Молодой человек утверждал, что является сыном вон того джентльмена. Но это не помешало ему напасть на отца. Когда я пришел, преступник выгребал деньги из кассы.
— Я ж говорил, Дрю, — мужчина обернулся к своему спутнику.
— Говорили, сэр, — вздохнул тот. — Бедняга… Дал же Бог сыночка.
— А сам ты что здесь делаешь? — нахмурился офицер. — И чьих ты есть?
— Я покупатель, — спокойно ответил мальчишка. — Клаус Раббе, к вашим услугам. Связной Сэра Джулиуса Коллоу. Можете проверить, если желаете.
Полицейский присвистнул.
— Вот ты, конечно, молодец, — продолжил он. — Но вместо того, чтобы стеречь эту… колбаску, сходил бы, принес воды, привел бы потерпевшего в чувства.
— Виноват, не догадался. — Клаус потупился.
Естественно, полицейские не дураки и прекрасно поняли, что «колбаска» вела себя весьма активно до последнего времени. Наверняка каждый из них с радостью наподдал бы завернутому в ковер парню, если бы не служба и честь мундира.
С соблюдением всех формальностей Клаус вернулся в университетский комплекс глубоко за полночь. Дорога от ворот до порога дома заняла несколько минут. Мальчишка чувствовал, что устал, как собака.
В окнах кухни горел тревожный свет, и металась из стороны в сторону длинная тень. Клаус превратился в ворона, перелетел на карниз и осторожно постучал клювом в стекло.
— Где ты был? — сдвинув брови к самой переносице, спросил отец.
— Рад, что ты волновался, Карл, — улыбнулся он, принимая привычный облик.
— Повторяю. Где ты был?! — не сдавался тот.
Клаус сел за стол и вдруг от души расхохотался! Он смеялся и смеялся, как сумасшедший, утирая выступившие слезы.
— Каково искушение, Карл! — задыхался мальчишка.
— У меня что? Все еще чернила на лбу? — смутился отец.
— А они там были? — Клаус попытался удержать смех внутри, набрав воздуху в грудь.
— Увы.
Он вкратце пересказал, как решил вздремнуть между парами, опрокинул чернильницу и проснулся с синим лицом. На той части, где Карл с невозмутимым видом давал студентам задания перед тем, как отправиться смывать «боевую раскраску», Клаус уже, рыдая, растекся по крышке стола и молотил по ней кулаком.
— А с тобой что? — закончив историю, поинтересовался отец.
— Не поверишь, помогал полиции, — улыбнулся мальчишка.
— Подробнее?
— Не стоит, па. Это не так весело, как мне казалось.
— «Па»? — Коротенькое слово, и всю настороженность сняло, как рукой.
— Авансом, Карл, — отмахнулся Клаус. — Я с ног валюсь. Пойду спать.
Он поднялся и побрел наверх, чтобы, не раздеваясь, рухнуть на подушку.
Глава 24. Равноценный обмен
Солнце еще не взошло, а Тангл уже спешил по дорожке к часовне, у которой дежурил неприлично бодрый Вильгельм. Обогнув здание, мужчины остановились перед тяжелой боковой дверью. Руф вынул ключи, повозился с замком, и оба Танцора оказались в средних размеров комнате с квадратным столом в центре.
— Это место снится мне в кошмарах, — признался Тангл.
— Не унывай, — ободрил Хьорт. — Маленькое окошко готово, осталось самое интересное.
— И трудное, — добавил Руф. — Непрерывно задаюсь вопросом: зачем… зачем я так?
— Из-за женщины! Чего непонятного? — Вильгельм склонился над россыпью цветных стекляшек. — Большинство глупостей с фатальными последствиями совершается из-за алых губок бантиками, наивных глазок и всего, что пониже. Если ученые еще этого не доказали, значит они ослы.
Руфус тоскливо разглядывал тысячи бесформенных осколков, разложенных на грубой ткани.
— По-моему, мы староваты для подобных головоломок, — зевнул он.
— Смешной, — отозвался Вильгельм. — Вот сколько тебе лет? И сколько из них ты по-настоящему прожил? По-моему, кто-то просто пытается отлынивать от работы.
— Ничего я не пытаюсь, — обиделся Руф. — Размышляю, только и всего.
