— Хотите знать, почему теперь нет ни одного знаменитого салона? Потому что их целых два десятка; слава разделилась на много частей, но не сделалась от этого менее блистательной; если вам кажется, что ныне не умеет беседовать никто, то лишь по той простой причине, что теперь умеют беседовать почти все
[597]
.
— Вы решаетесь утверждать, что в Париже сегодня есть двадцать влиятельных салонов, завсегдатаи которых владеют искусством беседы? Назовите же их; ручаюсь, вам это не удастся.
— Отчего же? Вот три первых попавшихся имени: салон госпожи Рекамье, салон госпожи де Ламартин, салон госпожи Виктор Гюго
[598]
.
— Ну, эти-то салоны — знаменитые.
— Это еще не причина для того, чтобы о них забывать.
— Вдобавок их всего три.
— Продолжаю: салон госпожи де Буань и салон госпожи де Кастеллан
[599]
.
— Это салоны политические…
— И что с того? Это тоже не причина для того, чтобы отказывать им во влиянии… Продолжаю: номер шесть — салон госпожи де Курбон
[600]
.
— Это салон дипломатический.
— Так что же? Это опять-таки не причина для того, чтобы он не имел веса в обществе; номер семь — салон госпожи…
— Видите, вы уже с трудом подбираете имена…
— Напротив, я с трудом выбираю их из длинного списка. Вот целых пять салонов, каждый из которых достоин первого места: они принадлежат герцогине де Майе
[601]
, госпоже де Шастене
[602]
, герцогине де Лианкур, герцогине де Розан
[603]
, виконтессе де Ноай
[604]
. А за ними следует десяток других, которые людям острого ума хорошо известны: салон госпожи д’Агессо и ее племянницы, госпожи де Ла Гранж; салон госпожи Филипп де Сегюр, ее сестры госпожи Александр де Жирарден
[605]
, госпожи де Подена, госпожи д’Осмон, госпожи де Нансути, госпожи де Ремюза
[606]
, госпожи де Вирьё, графини Мерлен
[607]
и наконец салон госпожи Дон, который прежде был местом встречи прославленных художников и видных деятелей либеральной партии, а затем сделался прибежищем — чтобы не сказать арсеналом — для всех недовольных и разочарованных политиков
[608]
. Заметьте, что я не называю ни одного из салонов, в которых царят «синие чулки» от литературы, не говорю об иностранных салонах, не произношу имен княгини Ливен, княгини Бельджойозо, госпожи Свечиной
[609]
; не упоминаю я также и салонов странных, где беседу ведут на темы весьма рискованные, причем это не только не мешает, но, напротив, помогает ей быть весьма забавной… Одним словом, говоря о двух десятках, я ничуть не преувеличиваю.
