– Хорот подкрадывается, может утащить.
Подтверждая слова девочки, раздался жалобный вой зверя, у которого забрали его законную добычу. Из тех кустов, откуда девочка принесла тушу козла, высунулась голова с крокодильей пастью и горящими красными глазами. Грумт поежился, отступив к дереву, так, чтоб прикрыть себе спину, и поднял арбалет. Хорот – падальщик, но может и напасть на того, кого посчитает слабее себя. Мальчик, а тем более девочка, намного уступающие падальщику в размерах, могли показаться этой твари легкой добычей.
– Ага. – Девочка без страха смотрела на кошмарного зверя и, удивив Грумта, шагнула к огромной зубастой крокодильей голове. – Пошел вон! А то как дам!
Грумт не понял, что хотела дать зверю девочка. Возможно, откупиться горным козлом? А вот хорот это прекрасно понял, голова моментально исчезла в чащобе, но зверь далеко не ушел. Его вой раздавался то с одной стороны, то с другой. Золотокожая девочка (кожа у нее была необычная, а как будто изнутри светившаяся мягким золотым светом, если бы Грумт знал это слово, сказал бы – перламутровая) неодобрительно посмотрела на замершего мальчика:
– Давай снимать кожу с гарымзы, мясо у нее так себе, хороту оставим, а вот шкура…
Грумт согласно кивнул, но, с сожалением глянув на свою неожиданную добычу, ведь шкура гигантской змеи ценилась довольно высоко, возразил:
– До темноты не успеем, надо возвращаться.
– А чего ж тогда ты так далеко забрался в лес? – удивилась девочка.
Юный охотник вздохнул и коротко рассказал о причине своего похода, при этом нехотя признался, что не хотел возвращаться домой без добычи, но так никого и не сумел подстрелить. Как раз перед нападением гарымзы он собирался поворачивать обратно. Девочка покивала и стала снимать шкуру со змеи, при этом она орудовала большими когтями, появившимися у нее. Грумт, увидев это, замешкался – золотокожая малявка точно была нечистью! Но какой-то необычной нечистью, та никогда не станет просто так помогать людям, всегда запросит плату за услугу. Девочка, видно, поняла, о чем подумал юный охотник, показала ему язык, после чего прикрикнула, чтоб тот не стоял столбом, а помогал. Когда шкуру сняли, хоть и потратили на это изрядно времени, рыжая, свернув добычу в узел, нагрузила им Грумта, а сама, подхватив тушу козла, скомандовала:
– Идем!
– Куда? – не понял мальчик, испугавшись, что эта странная нечисть уведет его к себе в логово.
– Домой! – ответила золотокожая девочка и, увидев испуг на лице своего спутника, уточнила: – К тебе домой! Идем!
К Малым Родникам, как и боялся Грумт, добрались уже затемно. Девочка, заметив испуг своего спутника, усмехнулась:
– Нежить, да? Много ее тут у вас развелось! Ваш староста писал об этом отцу. Я давно хотела с ней разобраться, вот!
Грумт не понял, почему староста деревни писал об этой проблеме отцу девочки. Кто он такой, что староста написал не только барону, но еще и ему? И как эта маленькая, пусть и необычная, девочка станет разбираться с опасной нежитью? Задать эти вопросы мальчик не успел, серый туман, неожиданно возникший впереди, сгустился и приобрел очертания чего-то большого и страшного. Грумт похолодел. Они попали в ловушку туманника – самого опасного хищника из тех, что обитали в Дрэгисском лесу. Эта нежить не боялась доброй стали, разве можно разрубить туман? Девочка только хмыкнула, и поток огня, сорвавшийся с ее ладони, охватил неясный силуэт.
– Вообще-то такую нежить надо упокаивать по всем правилам, мне об этом Марта рассказывала, но я не умею. Думаю, что и так сойдет, – прокомментировала свои действия девочка, так и не выпустившая тушу козла. Мотнув головой, она скомандовала: – Чего встал, идем!
У самой деревни, вернее, у охранного круга, девочка сбила атаковавшую на этот раз вполне материальную нежить ударом воздушного кулака. Эта зубастая тварь напала с той стороны, где шел Грумт. Снова почувствовав такой же ветерок, как в момент атаки гигантской змеи, мальчик спросил:
– Так гарымзу тоже ты?
– Ага! Ну, чё стоишь!
– Охранный круг сейчас активирован, его не пройти! Не пустит нас! – возразил мальчик, показав на чуть заметно светящуюся пелену перед собой.
Девочка презрительно хмыкнула и, ухватив юного охотника за руку, шагнула вперед.
Сильма не находила себе места. Давно стемнело, уже и охранный магический круг активировали, а Грумта не было! Как ушел утром в лес… Неужели он тоже, как и… Губы женщины задрожали. К ней прижались три девочки, у которых на глазах уже давно блестели слезы. Они хоть и были еще, кроме одной, совсем маленькими, но знали, что такое остаться в лесу ночью. В приграничье дети рано взрослели. Сильма обняла своих дочерей, словно стремясь их успокоить, сама она уже понимала, что могло случиться.
Распахнувшаяся входная дверь отвлекла готовую зарыдать в голос женщину и ее дочерей. На двери было охранное заклинание, и открыть ее мог только Грумт! Но вместо него в дом вошла рыжая девочка с большой тушей какого-то зверя на плечах, судя по рогам – козла.
– Здрасте! – поздоровалась девочка.
– Мама, познакомься, это… – Вошедший вслед за девочкой Грумт, несший на плечах большой узел, замялся – он так и не узнал, как зовут его спасительницу.
– Листик. – Девочка представилась сама и, сгружая тушу, пожаловалась: – Знаете, какая тяжелая! Еле дотащила!
– Грумт! Как же вы прошли?! Там же нежить! Да и охранный круг активирован! – всплеснула руками женщина, а самая младшая из дочерей подошла к рыжей девочке:
– А почему ты совсем не одетая? Ты лусалка?
– Не-а, – помотала головой Листик. – Просто мне так удобнее по лесу ходить.
– Чтоб лусалки за свою плинимали и не обижали? Да? – понимающе кивнула младшая дочь Сильмы.
– Ага! – засмеялась рыжая и, ткнув пальцем в тушу козла, сказала Сильме: – Вот мясо, его, правда, не Грумт добыл, но он тоже молодец – гарымзу подстрелил.
– Это как? – удивилась женщина.
Попасть в большую змею из арбалета было невозможно. Она словно чувствовала, что в нее целятся, и уходила с линии выстрела. Обычно таких змей загоняли в ловушки, но это было очень редко, да и то не таких огромных, как та, чью шкуру принес Грумт.
– Она, э-э-э… Листик ее ударила, вот она и застыла неподвижно… – начал объяснять Грумт, но, увидев, что мать и сестры не поняли, как такое можно сделать, начал подробно рассказывать.
Сестры охали, а Сильма достала платье старшей дочери и подала Листику, затем, отрезав от туши козла несколько кусков мяса, стала готовить ужин.
– Жалко, что, кроме мяса, ничего нет, – сокрушенно произнесла женщина.
– Ага, – поддержала ее рыжая девочка и спросила: – А баронские дружинники приехали?
– Приехали, завтра баронский суд будет, – немного недовольно ответила Вильма, это ее платье отдали рыжей. А у сестры Грумта было всего два платья, причем то, что отдали, – выходное.
