— Ну… — протянула, неловко убирая прядь волос за ухо, — тогда удачи вам в субботу…
Алекс бросил на меня смеющийся взгляд и припарковал машину. Очень вовремя, кстати, потому что красиво извиняться я никогда не умела. В нетерпении заерзав по сиденью, я дернула за ручку раз, второй, но «мазда» не поддавалась.
— Эй, Шурик! — круглыми глазами уставилась на парня. — Ты меня случайно запер.
— Не Шурик, а Алекс, ведьма, — улыбаясь так, что бабочки в моем животе всей толпой взмыли к диафрагме, проурчал он. — И не случайно.
А потом придвинулся ближе, настолько, что я ощутила его дыхание у себя на лице, скользнул рукой по колену и вверх, пальцами второй коснулся подбородка, заставляя запрокинуть лицо, и накрыл губы поцелуем. Любые мысли в мгновение ока покинули мою голову, дыхание перехватило, сердце забилось в диком ритме, словно пыталось выпорхнуть на свободу, пробив себе путь сквозь грудную клетку. Прямо не мышечный орган, а детеныш Чужого, но Алекс всегда действовал на меня именно так. Ему удавалось утешить меня в минуту скорби, рассмешить и успокоить, когда весь мир хотелось растерзать на сотню маленьких кусочков. И он же умел так на меня посмотреть, так коснуться, что единственным желанием оставалось сорвать с него одежду и…
— Евочка, солнышко, а что вы здесь делаете?
Мамино лицо в лобовом стекле появилось неожиданно и едва не заставило пробить головой крышу авто. А то, что она сказала потом, — повергло в жесточайший facepalm и разрушило всю романтику:
— Я поговорила с мамой Юлиана. Он будет рад провести с тобой субботний вечер.
— А Евочка не сможет пойти, — с жестким прищуром, буквально источая елейную патоку каждым словом, заявил Алекс. — У нее в субботу важная миссия: она будет охранять дом.
Я резко обернулась и вперилась в него мрачным взглядом:
— Это, блин, шутка такая, да?!
ГЛАВА 2
— Где взять руководство по расчленению трупов?
— Тебе что, заняться нечем?
— Таки есть чем. Но нужно руководство.
Bash
В понедельник мы не разговаривали. Я, конечно, пыталась исправить ситуацию, но Шурик так и не признал, что он — ревнивый идиот с бредовыми идеями. Мне пришлось устроить ему бойкот, весь день демонстративно хмуриться и смотреть в другую сторону. Это были необходимые воспитательные меры, я в них верила и не хотела отступать. Даже когда он вез меня домой из школы — ехала молча, уставившись в окно. Увидела, кстати, много интересного. Правда, шея затекла. В общем, день прошел лучше не вспоминать как, настроение к вечеру опустилось ниже плинтуса, а после игнорирования друг друга во время ужина — принялось скрестись в подвал. Я мысленно бубнила: «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“…» и надеялась на чудо. Нет, не на то, что у Шурика проснется совесть, а на что-то более реалистичное: падение метеорита, например, или атаку инопланетян. Что-нибудь, что объединит нас под одним флагом и заставит сражаться вместе, забыв о прошлых обидах.
И чудо случилось! С инопланетянами, правда, не выгорело, но в одиннадцатом часу ночи, когда я уже лежала в постели, дверь в мою спальню открыла Полина. Я молча отложила книжку. В одной руке подруга держала чашку горячего кофе, а в другой — жестяную коробочку с печеньками из наших запасов.
— Будешь? — предложила, усаживаясь рядом со мной на кровать. Я хмыкнула и взяла сахарного мишку:
— А чайку не сделаешь?
— Не наглей, а? — нахмурила соболиную бровь готесса. — Я к тебе сегодня не пожрать пришла. У меня проблема и, кстати, по твоей части.
Вот теперь уже и мне стало интересно. А Полина, со вздохом откусив голову белочке из молочного шоколада, задумчиво уставилась в потолок и приступила к рассказу:
— Помнишь, я вчера говорила, что меня отец в больничку на практику устроил? Чтоб ты знала, это оказалась не простая больница. Ее построили на месте старинного храма. А рядом находится не менее древнее кладбище.
— Индейское? — проникшись ее мрачным лицом, тихонько уточнила я.
На меня перевели скептический взгляд.
— Конечно! Ведь индейцы специально переплывали океан, чтоб у нас дуба врезать. Это у них традиция такая была: чувствуешь, что смерть рядом, — хоп на лодку — и на другой берег по большой воде. А там похоронят. Обычное кладбище, Ева! Старое, правда. Туда сейчас уже и не завозят никого, даже не подхоранивают.
— Полина, сейчас почти полночь, — перебила я ее со вздохом. — Ты мне на сон грядущий только про кладбище не рассказывала. Тем более про обычное. Неужели до завтра оно никак не может подождать?
— Не волнуйся, — мрачно хихикнула подруга. — Я сейчас закончу, и твой сон как рукой снимет. Короче, ты же меня знаешь: я просто не могла обойти стороной такое интересное место. И после практики, около пяти вечера, отправилась на экскурсию. Только знаешь что?
Я покачала головой.
— На меня сторож начал орать так, будто я ему на любимую мозоль наступила! — возмущенно сообщила она.
Я скользнула по ней глазами: черная косуха с черепом на спине, кожаные штаны, тяжелые сапоги на шнуровке, пояс с такой бляхой, от одного взгляда на которую хочется перекреститься и отойти…
— Наверное, он подумал, что ты — одна из его подопечных, и попросил вернуться обратно в могилу.
— Ха-ха! — отрезала Поля. — Очень смешно. Только ты не угадала! Он решил, что я явилась эти самые могилы грабить! А когда я начала расспрашивать, оказалось: у него так уже четыре штуки разрыли!
Я села ровнее:
— Что, совсем разрыли?!
— Нет, Ева! До половины. Три кости торчат, все остальное под землей. Ты вообще себе могилу представляешь? Как ее можно не полностью разрыть? Интересно, кому они могли понадобиться?
— Кроме вас?
— Мы не откапываем гробы! — не без гордости сообщила подруга. — Мы работаем только со свеженькими трупиками.
Я сглотнула и положила печеньку обратно в коробку.
— И что ты предлагаешь делать?
Готесса отставила кофе и повернула ко мне криво ухмыляющееся лицо:
— Мы должны пробраться на это кладбище!
— Ночью?! — ахнула я не то чтобы без энтузиазма, скорее — с легким оттенком паники.
Но Поля только развела руками:
— Днем меня туда не пускают! А сейчас, в темноте, мы проникнем внутрь и посмотрим, что там натворили с древними могилами.
Невероятно, с каким восторгом она об этом говорила! Бродить в полночь среди надгробий — что может быть чудеснее? А я отвечу: да все что угодно! Это же стандартное начало большинства фильмов ужасов! Друзья говорят: «Пойдем пошаримся на древнем захоронении?» Ты, как дебил, соглашаешься и тут же умираешь! А всего-то надо было сказать: «Да идите вы на фиг с вашими идеями!» Только я, кажется, начинаю понимать, почему самые осторожные умирают молодыми — потому что любимые друзья им просто выбора не оставляют!
