Я думаю, что весьма странно, когда люди берут на свидание нож…
NNN
Полина не поехала ко мне после йоги. Объяснила тем, что не хочет показываться Богдану в
такомвиде. И мне сразу стало очень обидно за брата, потому что он, конечно, был ценителем красоты и изящества, но также и просто хорошим человеком. А хорошие люди не отворачиваются от любимых только потому, что от них плохо пахнет (особенно если этому есть достойное оправдание).
— Кажется, ты слишком плохого мнения о своем парне, — пробурчала, пока такси везло нас к Полинкиной квартире. — Вряд ли его хватит кондрашка от вида пятен на твоей майке.
Она ответила раздраженным взглядом:
— К майке мое решение не имеет никакого отношения. Богдан видел меня и в худшем виде — ничего, пережил.
— Тогда что тебя беспокоит?
Поля вздохнула:
— Ну я же как бы королева ночи, да? А королевы ночи, они какие?
— Красивые? — неуверенно предположила я.
— Страстные, Ева! Или, как ты бы сказала, сексуально озабоченные. Мы можем выглядеть как угодно, но после ночи с нами ни один мужчина не захочет другую. Это важно! Это часть моего имиджа, моей репутации. А сейчас мне даже думать о сексе сложно: как представлю любимые позы из Камасутры — передергивает. Так что лучше я поеду домой спать.
Я улыбнулась:
— Полечка, но ведь спать можно и вдвоем…
— Конечно! — уже выбираясь из машины, кивнула она. — Если твой партнер — плюшевый медведь, а тебе при этом четыре года. Чао!
Я посмотрела, как Поля, ковыляя и переваливаясь с ноги на ногу, входит в подъезд, и подумала, что конкретно сегодня она вполне могла бы сыграть роль того самого медведя. Правда, Богдан был уже далеко не ребенком, но мне почему-то казалось, что свою роль в этой маленькой постановке он бы принял не пререкаясь. Впрочем, у каждого из нас были свои страхи. Мой, например, ждал дома. И я совсем не была уверена, что даже если притворюсь плюшевой игрушкой, мне удастся перенести неприятный разговор.
— За городом живешь? — спросил вдруг таксист, прерывая мои размышления. Я покосилась в зеркало заднего вида, поразилась искреннему любопытству в его глазах и невнятно пожала плечами. Учитывая, что мы только что выехали на трассу, ответ был явно лишним. Но водитель не унимался. — А вот я побоялся бы жить в лесу.
Честное слово, ощутила себя Маугли.
— Нет уж! — продолжал дядька. — Как представлю: людей нет, машин нет… сплошные деревья и тишина. В супермаркет съездить или там в больницу — возвращайся в город. Десять километров, между прочим. И одни волки вокруг…
— Да нет там волков, — хмыкнула я. — Только демоны.
— Чего?!
Я вздохнула, с безразличным видом уставившись в окно:
— Ага. Демоны и привидения. Но к этому быстро привыкаешь.
Глаза у таксиста стали такими большими, что перестали помещаться в зеркале. Вопросы разом иссякли. Я торжествующе улыбнулась и подумала, как это странна, что еще четыре месяца назад при упоминании о демонах я бы отреагировала точно как этот любознательный водитель, а теперь у меня Азриэль в питомцах и с его хозяином мы гораздо чаще ругаемся на тему моих «выходок», чем его «хобби»…
Только это вовсе не значит, что в ссорах с Алексом виновата я! Если бы не его желание все знать, всех контролировать и навязывать свою точку зрения — я тоже была бы куда благоразумнее. Но ведь никогда не знаешь, в какой момент он вдруг зафиксит повод и начнет выяснять отношения. Я, по крайней мере, пока не научилась вылавливать признаки надвигающейся катастрофы, и они каждый раз оказываются для меня сюрпризом. Это так раздражает! Нет, серьезно: порой, когда кажется, что конфликт неизбежен, Алекс спускает все на тормозах и даже помогает разрулить ситуацию. Например, как в случае с Юлианом. Я думала, он мне мозг выест за нового жениха, а оказалось — зря только нервы потратила. Зато осеннюю вечеринку с Владимиром в клубе вспоминает до сих пор. А ведь туда меня погнали веские обстоятельства! Ну и где же здесь эта хваленая мужская логика?
Или вот, например, сегодня: еще одно доказательство моей правоты! В моем воображении Алекс метал громы и молнии, орал так, что слышно было даже за дверями звуконепроницаемого подвала, и обещал скормить мамин список претендентов на мою худосочную руку своему новому однокласснику. А он просто взял и не явился.
— Ну правильно! — обиженно буркнула я Богдану, сидя в соседнем кресле в гостиной. — Зачем предупреждать о том, что не вернешься домой ночевать?!
Братец оторвался от макета своего нового «шедевра» — трехэтажного загородного клуба для особо богатых гостей, и поднял на меня удивленные глаза:
— Я не говорил, что он не придет ночевать. Просто репетиция закончится поздно.
— Вот так ему и надо было мне сказать!
— Ну он же знал, что тебя вечером не будет, — пожал плечами братец. — Вот и не счел нужным…
— Конечно! — закатила глаза я. — Почему бы и нет? Будь на его стороне: все вы, мужчины, одинаковы. От нас хотите абсолютной честности, а сами не считаете нужным говорить, придете ли на ужин.
Богдан тяжко вздохнул и провел на ватмане очередную линию. Я подошла ближе.
— Это у тебя спортзал? — спросила я, рассматривая рисунок.
— Это бассейн, — ничтоже сумняшеся ответил брат. — Видишь, сауна рядом?
Я пригляделась:
— Какой-то он у тебя странный. И почему аж на втором этаже? Обычно их на первом делают…
Теперь настал черед дизайнера закатывать глаза:
— Он и есть на первом! Это вход на втором. У бассейна будет глубина под три метра, как у проруби. Представляешь: люди выходят из сауны и прыгают в воду!
— Прыгают говоришь?.. — задумчиво повторила я, отлично представляя пузатых мужиков с пивом и воблой, которые в одних простынях неспешно выходят из парилки, чтобы потом заорать дурными голосами и сигануть бомбочками в бассейн. Эх, наш дизайнер… такой дизайнер…
Алекса я увидела только следующим утром. Мы тогда сидели на кухне, всей семьей. Мама обсуждала с Георгием детали предстоящей поездки в Париж. Именно такой подарок она затребовала на День Валентина и, что характерно, ничего у нее при этом не треснуло. Еще одно доказательство того, что жизнь, увы, несправедлива. Они с мужем мило ворковали у барной стойки, не обращая внимания на меня, Егора и Богдана, вяло жующих яичницу за общим столом.
Именно в разгар этакой идиллии в комнату вошел Алекс. Сонный, как сурок Фил
[6]
второго февраля и, похоже, в таком же «радостном» настроении. Которое, впрочем, он тут же решил поднять довольно странным способом.
— Доброе утро, — сказал хриплым голосом и, прежде чем я успела опомниться, чмокнул меня в губы.
