Книга Кровь королей, страница 21. Автор книги Сурен Цормудян

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Кровь королей»

Cтраница 21

– Эй, Хардрад, – окликнул корсара Берест, – объясни, что все это значит.

– Зря ты прыгнул со своей галеры, вот что, – угрюмо отозвался корсар, не оборачиваясь. – А теперь замолкни. И без тебя забот хватает.

Глава 7
Пленник, магические камни и драконья ртуть

Пыток не было. Была только темнота, сырость и голод. Уморить его, однако, не пытались. Порой приносили кусок несвежего овсяного хлеба, мех с водой. Иногда даже пару диких яблок, маленьких и кислых. Но этого не хватало для утоления голода, потому есть хотелось всегда.

Никто не сказал ему ни слова. Его вопросы, мольбы, крики уходили в пустоту. А угрюмый человек, что приносил еду и воду, вел себя так, словно в этой земляной тюрьме нет никакого пленника. И будто не пищу он приносит, а выбрасывает помои.

Находясь в яме, нельзя было судить, день ли сейчас, ночь ли, а еду приносили когда попало, и оттого пленник быстро потерял чувство времени.

Иногда в темницу проникал сводящий с ума запах. Снаружи коптили рыбу. Или жарили на огне кабанчика. Пахло сочной олениной. И он с жадностью, истекая слюной, накидывался на кусок хлеба. Но так хотелось мяса. Горячего мяса, солнечных лучей или хотя бы осенней пасмурности. Лишь бы выбраться отсюда. Но все чаще он думал, что заточили его здесь навечно. Поначалу такая мысль казалось глупой, и разум отметал ее одним вопросом: «Зачем им это нужно?» Но отчаяние нарастало день за днем, и у разума просто не было сил. Душой завладели тоска и безысходность.

Да, телесных пыток не было. Терзали не плоть, но сам дух. Его мучители прекрасно понимали, что волю человека можно сломить, даже не прикасаясь к нему. И знали, как это делается.

Потеря чувства времени, постоянный голод, лишавший сна, и скудные крохи, не дающие от этого голода умереть. Зловоние от кадки, в которую ему приходилось справлять нужду и которую меняли редко. Отчаяние и одиночество. И полное непонимание, чего же от него хотят…

Сам того не ведая, Деранс Ментан уже был готов рассказать все, о чем его спросят, и сделать все, что повелят. Лишь бы выпустили из ямы. Лишь бы дали поесть и поспать. Лишь бы услышать человеческий голос…

* * *

Три крохотных пищащих щенка напоминали волчат. Но белые кончики дрожащих хвостиков выдавали лисью породу. Олвин Тоот улыбался, держа их в ладонях. Крохотные, беззащитные лисята были одной из немногих причин, что могли заставить искренне улыбаться беглого вестника.

– Похоже, дней пять? – спросил Олвин.

Стоящий напротив и постоянно потирающий ладони о бока Крошка Четт часто закивал.

– Верно, верно. Шесть дней им. Или семь…

– Через неделю начнут видеть и слышать. А с родителями что?

– Томас говорит, что охотники мастифами самку загнали. Самец мог убежать, но кинулся выручать подругу. Порвали. Но не он был нужен. У самки мех больно хороший. Так Томас сказал… Он потом щенков нашел, их пятеро было. Но двое издохло. А после Джон, брат мой, привел из деревни собаку, что недавно ощенилась. Она теперь их кормит.

– Это хорошо. Таких щенят трудно выходить, ежели кормилицы нет. Только вот собака… Если вы ее от родных щенков оторвали, она лисят порвать может.

– Нет-нет, что ты! – замахал руками Четт, и сам походивший на пугливую лисицу. – У нее в помете шесть щенков. Два мертворожденные. Остальных Джон с нею принес. Не в злобе она.

– Это правильно, – кивнул Олвин и протянул малюток Четту. – Держи.

– Ну так что, вестник, можно из них вестовых сделать? У вас же в ордене есть вестовые лисицы?

– Птицы лучше подходят. Но иногда и лисицы нужны. Многие лорды покупают соколов, выученных ловить вестовых птиц. А с лисицей соколу не справиться.

– И знаешь, как учить?

– Этим клиры занимаются. У вестников ремесло другое. Но многие хитрости обучения мне ведомы. Я тебе все растолкую. Ты сейчас, главное, следи, чтоб не издохли. А обучение можно начать дней через двадцать.

– Так рано?

– Чем раньше, тем лучше.

* * *

В зимнее убежище община, которую обычно именовали шайкой лесного разбойника Роберта, перебралась три дня назад. Женщины и дети (многим беглецам приходилось спасать от «правосудия» лордов свою родню) переправились сюда гораздо раньше. Важный пленник с охраной тоже прибыли довольно давно.

В самые глухие и непроходимые чащи Змиевых лесов шайка переселялась обычно осенью, до того как опадет листва и появится снег. Среди голых деревьев не спрячешься, на снегу не скроешь следы. Теперь, когда все покинули западный лагерь в пещерах Гретанвуда и обосновались в зимнем убежище на востоке, мужчины добывали лесные плоды и дичь, а женщины делали запасы на зиму. Вялили и коптили мясо и рыбу, готовили варенья, соленья. Пекли желудевый хлеб. Запасали корм для свиней, овец, коз, кроликов и кур. Шили теплую одежду.

Олвин поселился в небольшом жилище под склоном холма. Прошлую зиму, которая выдалась на редкость долгой и лютой, пережили далеко не все, и осталось много пустующих земляных «нор». Услышав слово «нора», Олвин так ее себе и представил: сырая, грязная дыра в земле, где сверху свисают коренья и повсюду ползают несметные черви и прочие мелкие твари. Оказавшись на месте, он убедился, что это далеко не так. Изнутри «нора» была отделана деревом. Пол, низкий потолок, что-то вроде кухни и кладовая. Стены с множеством полок. Несколько комнат. Длинный коридор до отхожего места. Не каждое крестьянское жилище было столь приспособлено для жизни. Единственное, что угнетало, так это отсутствие окон. Но благо пасека в избытке поставляла воск для свечей, а густые леса не давали знать нужды в лучинах.

Олвин сидел за столом при свете больших свечей и корпел над парой книг и несколькими свитками, что прихватил из цитадели вестников в тот день, когда был похищен клир-хранитель. Разобраться в письменах было сложно. То была тайнопись. Тайнопись колдунов Мамонтова острова. Да и отделка переплетов была тамошняя.

Но было кое-что и поважнее книг и свитков. Несколько прямоугольных камней стального цвета, чаша с углублениями по ободу, которые точь-в-точь подходили под эти камни, и медный, судя по весу пустотелый, шар с торчащей из него длинной стальной иглой. Все это были составляющие одного устройства, которое он тогда в спешке сгреб в мешок, не запомнив их расположения, а в мешке они распались.

Ясно было, что книги и свитки рассказывают об этом устройстве. На некоторых рисунках было изображено именно оно: чаша, поставленные по ободу стоймя прямоугольные камни. На каждой паре камней сверху лежал третий, образуя арку. В середине чаши покоился шар с иглой, направленной вверх. Шар этот плавал в жидкости. Но вот в какой? И как собрать устройство вновь? Казалось бы, что может быть проще – по рисунку установить камни в пазы, а оставшиеся положить поверх. Но камни обладали поистине волшебными свойствами. Некоторые из них невозможно было соединить, они будто разбегались в разные стороны, повинуясь некой невидимой силе. Но стоило один из камней повернуть, как они устремлялись друг к другу и слипались так крепко, что требовалось приложить немало усилий, дабы их разнять. А еще приходилось держать от них подальше железо и сталь. Камни либо прыгали на железо, либо тянули его к себе, если предмет был не очень велик. Сама чаша была отлита из чистого серебра и не подчинялась волшебству камней. Но как ни пытался Олвин устанавливать камни по ободу, норовистые камни, то слипаясь, то отталкиваясь, не давали соорудить изображенное на рисунке устройство.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация