Элис впервые попала в святая святых замка, до сих пор она, как и большинство обитателей Аднора, не заходила дальше тронного зала. Тронный зал – своеобразная граница между той частью дворца, что открыта всем, и внутренней, куда посторонним хода нет. Охотница не ждала ничего особенного от запретных покоев, поэтому не была разочарована. Самые обычные жилые палаты – королевская опочивальня, кабинет с хранилищем документов, кладовая, молельня и прочее, что требуется благородному человеку.
Элис с дядей и оруженосцами добросовестно обследовала все помещения, а личная охрана короля, его верные рыцари, следили за каждым ее шагом. Это не добродушные дядьки из обычной королевской стражи, с ними шутить Элис и не думала. Она деловито и быстро обошла помещения, заглянула во все темные углы, под шкафы и за сундуки. Оглядываясь, она прикидывала, где могут храниться самые тайные и секретные документы. Элис сама не понимала, почему ее так занимает тайна династии Аднора… Может, из-за странной дружбы с Котом? Наверное, так.
Когда осмотр подходил к концу, король со старшим сыном прошел в кабинет. Элис как раз заканчивала проверять помещение по соседству и слышала обрывки разговора.
Старый король твердил, что вину Валентина нельзя обсуждать открыто. Лучше просто сделать вид, что все виновные наказаны, и предать историю Синей Бороды забвению. Принцу Гильмерту это не нравилось, он, как теперь понимала Элис, ненавидел младшего брата и был бы рад, если бы того обвинили открыто… но соглашался с доводами отца – огласка нанесет вред, поставит под сомнение королевский престиж.
– Я велю запереть Валентина в собственной башне, – объявил Гильмерт. – Пока не разберемся точно, чего же он добивался. Мы выяснили последовательность действий, но я не понимаю конечной цели. Помочь Адоре? Это не в духе Валентина – помогать кому-либо бескорыстно. Отец, ты зря ее отпустил, я должен был допросить нашу красавицу.
– Я хотел, чтобы она скорей убралась с глаз и не напоминала о проступке твоего брата, – чуть ли не извиняющимся тоном объяснил король. – Она взяла вину на себя, это часть сделки.
И тут Элис начала догадываться, кто в самом деле заправляет королевством. Ослабевший с годами Ангольд переложил все тяготы правления на старшего сына. Гильмерт – вот кто истинный король! Он решает, отец поддакивает. Она бы еще послушала, но осмотр покоев был окончен, рыцарь королевской охраны хмуро пялился на Охотницу, и пришлось уходить.
В распоряжении Элис было немного свободного времени, потом начиналась ее ночная стража. Фенгрим, конечно, предлагал отстоять в карауле, чтобы племянница отдохнула с дороги, но Элис решительно отказалась. Она надеялась, что ночью придет Кот и с ним-то можно будет обсудить все, что она узнала в последние дни. Элис позарез был необходим собеседник – такой, с которым можно говорить без опаски. Слишком много тайн, недомолвок и туманных намеков окружало Элис в путешествии. И поговорить по душам было совершенно не с кем.
Элис взяла было недочитанную книгу, но вспомнила, что с ней несет стражу Килгрик, и поморщилась, представив себе, как этот рыжий будет болтать ночь напролет. Может, стоило свести знакомство с колдуном джески и попросить у него волшебное средство от болтливости? Или хотя бы сонное зелье? Подсунуть Килгрику, чтобы без помех потолковать с Котом… В дверь покоев Охотника постучали.
– Госпожа Алисия, – проскрипел Дахем. – К вашей милости гость пожаловал.
– Какой еще гость? Я собираюсь в ночную стражу.
Элис свернула ремень с красивыми позолоченными пряжками, пристегнула ножны с мечом и распахнула дверь. В коридоре топтался старый привратник.
– Молодой господин просится, – буркнул он. – Велите гнать?
– Надо бы, – вздохнула Элис, – да не так часто ко мне в гости молодые господа заходят. Жалко гнать сразу. Сперва поговорю.
На самом деле ей было очень любопытно, кто захотел видеть Охотницу. Элис пошла к лестнице, Дахем топал позади и бурчал, что, может, оно и к лучшему, что нечасто такие гости к госпоже являются… Элис согласилась с ним, едва увидела гостя. У двери топтался старый знакомый, а лохматые собаки принюхивались к нему и тихо ворчали. Тут же торчал Килгрик, стоял тихонько в уголочке и пристально разглядывал пришельца. Гость нервничал и изо всех сил старался держаться независимо. Ему явно не нравились собаки, да и мальчик тоже.
– Господин Устор из Делинвейда! – кивнула Элис. – Не ждала, что вы заглянете.
– Госпожа Алисия… мы можем поговорить наедине?
Дахем, недовольно ворча в бороду, убрался.
– Ну, выкладывайте, что там у вас, – велела Элис, – потому что я собираюсь на службу. Меня ждут чудовища.
– Наедине бы, – пролепетал Устор. – Я должен сообщить нечто… деликатного свойства.
– Собаки никому не расскажут.
Гость выразительно покосился на Килгрика.
– Ах, этот! – Элис притворилась, будто только что заметила оруженосца. – И охота вам обращать внимание на мелочи! Килгрик, ступай. У господина Устора деликатное послание, а ты слишком юн, и деликатные послания могут тебя испортить… Ну, теперь можете говорить.
Устор проводил взглядом недовольного оруженосца и протянул Элис перстень с крупным рубином.
– Мой сеньор, принц Валентин, покорнейше просит принять подарок на память о незабываемых днях, проведенных в вашем обществе. Его не выпускают из башни, поэтому он поручил мне говорить от его имени.
Элис рассердилась. Она начала догадываться о тайном смысле этого подарка и не спешила его брать.
– Наверное, его светлость просил передать что-то еще? Нет-нет, погодите, дайте мне полюбоваться как следует, рубин так красиво блестит в вашей ладони.
Устору пришлось оставаться в неловкой позе с протянутой рукой. Он с запинкой проговорил:
– Госпожа Алисия, принц надеется, что, когда вас будут расспрашивать о происшествии в замке Фиоро, вы расскажете только правду. Не глупые домыслы, которые распускает по замку Гильмерт, а лишь то, что видели своими глазами.
– Значит, разбирательство все-таки будет! А я уж решила, что всю вину свалили на Адору, и дело с концом… ну что ж, господин Устор из Делинвейда, – торжественно объявила Элис, – передайте его светлости, что я не стану повторять глупые домыслы и сделаю это без всяких подарков. Красивый рубин… возвратите его Валентину вместе с мой благодарностью.
– Но…
– Ступайте, мне нужно готовиться к службе, – отрезала Охотница.
Лохматые собаки, услышав недовольство в голосе хозяйки, зарычали и двинулись к пришельцу. Тому пришлось поспешно ретироваться.
– Килгрик, – позвала Элис, – можешь выходить! Я знаю, что ты здесь. Твои шаги стихли подозрительно быстро.
– Конечно, я здесь, как и надлежит верному оруженосцу.
– Ты ничего не слышал, ясно? А теперь отправляйся спать.
– Но я думал, ночная стража… чудовища…
