– Вы меня простите, я, кажется, все вам испортил, – сказал я. – Но они ведь все равно рано или поздно до вас добрались бы.
– Я знаю, – кивнул он. – Я не очень хорошо соображал, когда сюда добирался. По сути дела, вообще не соображал.
– А каким, черт возьми, образом вам удалось сюда проникнуть? – спросил я, касаясь вопроса, который представлял для меня самый жгучий интерес. Я хочу сказать, вы ведь сами видели, какие беды и испытания пришлось при этом испытать мне, а ведь я буквально создан для такого рода испытаний.
– Меня сюда протащили, – ответил он. – Один мой друг, он покинул Центр много лет назад, перевелся в Район Натши. Он компьютерами занимается, понимаете. И теперь занимает там высокое положение. Стабильники купили у Натшистов свой самый главный компьютер, тот, который используют для контроля всех камер видеонаблюдения и их экранов, а еще с его помощью контролируют состояние атмосферы. Это было давно, очень давно – это было практически все, что они тогда импортировали. И никто об этом, конечно, не помнит, за исключением здешних Властей. А несколько дней назад им сюда поставили еще один комп, и я уверен, они им так довольны, что даже не заметили, что он не такой мощный, как им было обещано.
– И почему это?
– А потому что там, где в нем должны располагаться платы оперативной памяти, просто осталось свободное пространство. Не слишком большое, но для меня оно оказалось вполне достаточным.
– Неплохо придумано, – заметил я. – Прямо как вализа с диппочтой
[6]
.
Он засмеялся.
– Да, по сути дела, именно так. К тому же задняя съемная панель, что совершенно необычно, открывалась изнутри. Я был готов просидеть там, внутри, несколько дней, дожидаясь удобного момента для выхода наружу. И так случилось, что комп на несколько минут оставили стоять на улице, и я выбрался оттуда. И просто пошел прочь, и никто не обратил на меня внимания, даже не оглянулся.
Я покачал головой. За контакты и связи такого рода я всегда готов отдать хоть свою правую руку. Даже Зенде не по силам устроить подобную штуку. Мысль о ней заставила меня на секунду замереть, и я даже задумался, как могут там развиваться события, в этом Районе со всеми тамошними «я-все-могу». Если Ройн передала мое сообщение, а она всегда точно выполняет полученные инструкции, тогда Зенда уже знает и то, что я проник в Стабильный, и то, что успел вляпаться в дерьмо и сидел в нем по уши, когда это сообщение отправлял. Интересно, беспокоится она обо мне или нет? Я вроде как надеялся, что беспокоится, но, конечно, не до такой степени, чтобы это негативно повлияло на ее вечное состояние гиперактивной динамо-машины, в каком она постоянно пребывает, или отвлекло от насущных проблем. Но даже если совсем немного беспокоится, это очень мило.
– Неплохо было проделано, – заметил я. – За такое вам следует поставить «отлично».
– Спасибо, – ответил он с гордостью. – Я ведь никогда раньше такого не делал. Меня просто осенило однажды.
– Но обратная сторона медали, к несчастью, такова, что для нас сейчас это никак не годится. Я сюда прибыл туристским классом, перепрыгивая через множество препятствий и пробегая большие дистанции, бежал так, словно за мной черти гонятся, и чуть не погиб, но и это нам теперь тоже не годится. Они уже заслали в эту трубу целую толпу полицейских, они туда сейчас как сардины в банку набились.
– И вы не знаете никакого другого способа отсюда выбраться?
– Не знаю, – радостно сообщил я. – Так что с сего момента начинаем мыслить широко, креативно и оригинально.
Глава 07
«Большая полицейская облава идет сегодня по всему Району после инцидента, произошедшего прошлой ночью в Игровом. Шестеро полицейских, трое маленьких детей и один ручной кролик погибли, когда из отеля «Пауэрс» сбежал Фелл Элкленд, скрывающийся от правосудия. Полиция намерена вскоре опубликовать и распространить фото этого отвратительного вора, истязателя детей, мучителя животных и осквернителя могил. Согласно имеющемуся описанию, ему за шестьдесят, он среднего телосложения, у него редеющие седые волосы и нос гнусного вида. У него имеется молодой сообщник, которого полиция характеризует одним термином – «очень шустрый»; он также находится в розыске. Если вы заметите кого-то, кто подходит под эти описания, немедленно сообщите по телефону в полицию».
«Джералд, говорящий утенок, попал в больницу вследствие сердечного приступа, вызванного перенапряжением на работе. Его состояние, как уверяют врачи, стабильное. Пожелаем ему ни пуха ни пера! О том, как развиваются события, мы расскажем вам после перерыва».
Четыре часа утра – то время, когда люди спят глубоким, мертвым сном, а мы в этот час по-прежнему плыли, сидя на столе. Элкленд через какое-то время задремал, опершись спиной на ножку стола. Иногда он вздрагивал, но по большей части его сон вроде как ничто не нарушало. Я бодрствовал, пытаясь придумать выход из положения.
Главная проблема заключалась в том, что я недостаточно хорошо знал Стабильный. Да его и никто толком не знал. Из того, что Элкленд сообщил мне, каким путем его сюда протащили, следовало, что где-то имеется какой-то проход, но абсолютно ясно, что он тщательно охраняется, так что даже если нам удастся выяснить, где он находится, это ничего не даст. Было также понятно, что с восходом солнца все Стабильники, у кого в сердце имеется хоть унция чувства долга перед обществом (то есть все они до единого), будут пребывать в убеждении, что нас следует выловить любыми средствами. Фотографий наших у них нет и не будет, но эта художественная студентка может дать им самое подробное описание внешности Элкленда, так что рано или поздно мы так или иначе выдадим себя. Значит, нам следует держаться подальше от общественных мест – оставаться на реке или на этой полоске «сельской местности» по обоим ее берегам – в этом была наша единственная надежда не попасться.
Но я здорово устал, так что никаких умных мыслей в башку не приходило. Надобно вам напомнить, что с тех пор, как я спал в последний раз, мне пришлось поехать в Ройл, пересечь его, преодолеть все трудности вторжения в Стабильный, что тоже было достаточно утомительно, пробраться сквозь заброшенный и забытый район, а еще неоднократно приходилось взбираться на всякие стены и спускаться с них, строить самодельные плоты и так далее. «Ты уже достаточно потрудился, – твердил мне мой мозг. – Сделай перерыв». Но перерыв ему я дать не мог, мне необходимо было следить, чтобы нас не прибило к берегу, поэтому он обиженно и раздраженно приостановил свои мыслительные функции и предоставил мне полагаться только на пару тупо пялящихся по сторонам глаз.
Я закурил еще сигарету, а когда поднял взгляд, увидел, что Элкленд проснулся и уныло смотрит на меня.
– Так, значит, – сказал он. – Стало быть, это был не сон. Какое разочарование…
Он попытался вытянуть ноги, обнаружил, что сделать это невозможно, не пнув меня в лицо, и сдался, оставил эти попытки. Дрожа от холода, он поплотнее натянул на себя пиджак и уставился в пространство.
