Он вынес мальчика из корабля. Задержался у дверей склада, возясь с замком и одновременно удерживая свою спящую ношу. Тахион был миниатюрен, а внук, судя по всему, со временем будет глядеть на своего крошечного деда сверху вниз.
Вперед, в ночную духоту. Два часа ночи. Можно себе представить, что скажет ему Виктория Куин, если он разбудит ее в такой час. Но необходимо все обсудить с человеком, которому можно доверять. Заразный человек где-то спит или расхаживает по улицам Нью-Йорка.
Поняв это, он вдруг судорожно сжал спящего внука. Никто не застрахован . Пока Блез играет в парке, ходит к нему в больницу, ест в ресторане, эта чудовищная зараза представляет опасность и для него. Его внука, его потомка, его будущее. Он едва не вернулся обратно на корабль. Это зло не сможет проникнуть внутрь «Малышки». Тахион одернул себя. Не надо истерик. В Манхэттене миллионы жителей. Какой реальный шанс встретиться с носителем нового вируса?
Зависит от того, кто он такой.
А как это выяснить? Великий Идеал, это, наверное, невыполнимая задача.
– Совершенно невыполнимая, – сказала Виктория Куин.
– Благодарю тебя за невероятно ценный комментарий.
Заведующая хирургией и Тахион гневно поглядели друг на друга. Кристалис стукнула ногтем по краю бокала, раздался мелодичный звон. Финн съел еще немного сырых хлопьев «Квакер Оутс».
– Мы опросим семьи и друзей каждой жертвы. Опросим тех из жертв, кто выжил. Будем искать общее место, каких-нибудь людей, которых все они видели, – сказал Тахион.
– Будет исключительной удачей, если хоть кто-нибудь вспомнит, – со вздохом сказал Финн.
Тахион выплеснул всю ярость своих синих глаз на помощника.
– Ты предлагаешь сидеть и ждать, надеяться, что этот человек вдруг поймет, что все вокруг него, или нее, мрут как мухи? И даже тогда это не поможет.
Тахион покачал головой, укоряя себя за неуместное остроумие.
– Судя по всему, инкубационный период – около двадцати четырех часов. Разносчик, кто бы он ни был, и не задумается, что за сила у него появилась.
– Сила, – фыркнула Кристалис.
– Да, сила. Этого человека Дикая Карта наделила силой, силой заражать других Дикой Картой. Вероятно, он контактировал с вирусом во время самой последней из вспышек. Иначе бы мы столкнулись с этой ситуацией месяцы, если не годы назад.
– Док, – начал Финн, отбросив густую прядь волос с лица. – Это означает, что вирус мутирует.
– Да, боюсь, что ты прав. Доктор Корвисар будет в восторге.
– Кто? – спросила Куин.
– Французский исследователь, который был абсолютно уверен в том, что вирус мутирует. Я попытался ему объяснить, что существует лишь один случай с постоянно мутирующим вирусом, и, поскольку это является силой данного человека…
– Что? Что такое? – резко спросил Финн, увидев, как окаменело лицо Тахиона.
Инопланетянин с трудом разжал пальцы, которыми он вцепился в край стола. Встретился взглядом с Кристалис.
– Ты думаешь то же самое, что и я.
– Да уж.
– Не просветите нас, не думающих, о чем вы там думаете? – с горечью спросила Куин и тут же покраснела. – В смысле, думающих обычным способом.
– В этом городе есть единственный человек, уже давно на короткой ноге с Дикой Картой. Тот, которого вирус заново инфицирует всякий раз, как он засыпает. Сколько раз он прошел трансформацию за последние сорок лет? Дюжину? Двадцать? Тридцать?
– Это самое невероятное из всех возможных совпадений, – предостерегающе сказала Кристалис.
– Согласен, но надо это проверить, – сказал Тахион, с трудом вставая.
Финн тоже вскочил.
– Спящий? – спросил он.
– Да, – мгновенно ответил Тахион.
Хрупкий кентавр задрожал, начиная с головы и до самого хвоста, а потом издал низкий стон.
– Он здесь был.
– ЧТО?!
– В марте. Пришел повидаться с вами, но вы еще не вернулись из турне. Был на амфетаминах и, судя по всему, пообещал какой-то девушке, что не будет общаться с ней под кайфом. Просил помочь. Я усыпил его.
– Как, во имя Идеала? Пойми, это очень важно.
– Слаботочное воздействие на мозг и внушение.
– Когда он проснулся и ушел?
– Э, в середине мая.
– Мая! И ты мне не сказал!
– Я не думал, что это важно.
– Он бодрствует месяц, – сказала Тахиону Кристалис.
– Ты еще хочешь, чтобы мы провели опрос? – спросила Куин.
– Да, это может помочь нам выяснить его нынешний облик. Полагаю, ты его не видел, когда он уходил?
– Нет, просто настало очередное утро, и его уже не было.
– Где ты хранил его? – с любопытством спросила Кристалис.
– В шкафу, уборщицком.
– У нас не пропадали уборщики? – с мрачной усмешкой спросил Тахион.
– Нам повезло, немыслимо повезло, – пробормотал Финн, перекрестившись.
– Так, народ, это должно сохраняться в строжайшей тайне. Можете себе представить масштаб паники, если слухи об этом пойдут среди населения?
– Рано или поздно придется проинформировать власти, – возразила Куин.
– Нет, если я и Кристалис исполним задуманное.
– Как я ненавижу твое самодовольство.
– Тахион, она права. Мы окажемся в полнейшем дерьме, если не сможем найти Кройда или найдем его, а он окажется не тем, кто нам нужен. Сколько еще людей должны умереть, Тахион? – спросила Кристалис.
Тахион плеснул себе в бокал хорошую порцию коньяка, потом поднял жалюзи и поглядел на восходящее солнце, тщетно пытающееся пробиться сквозь туман и смог, окутывающие город.
– Думаю, я имею право сначала попытаться решить это сам. Что я должен сказать мэру? Это, ваша честь, мы думаем, что у нас тут разносчик Дикой Карты. Думаем, что это Кройд Кренсон. Нет, сэр, мы не знаем, как он выглядит, поскольку он меняет облик всякий раз, как поспит.
– Я и не предлагал глупостей, типа, сделать объявление по радио и в газетах, типа, «Кройд, позвони домой», – сказал Финн.
– Почему бы и нет? Я согласен использовать все способы. Главный вопрос, сколько амфетаминов он уже сожрал за последние недели.
Отвернувшись от окна, Тахион поглядел на Кристалис.
– Сама знаешь, какой он становится под конец каждого периода.
– Псих ненормальный, – без обиняков сказала Кристалис.
– И параноик, как правило. Если он услышит или прочтет эти объявления, то сразу решит, что его преследуют.
Такисианин вздохнул.
