— Нет, ни слова не понимаю.
— Естественно. Это же язык хинди, а ты говоришь по-русски. Однако, похоже, узелковая письменность совсем недавно процветала и в нашем мире!
— Конечно, — кивнула девушка. — Узелки надежнее. Для вашей письменности необходимо изготовить специальный материал, на котором писать, потом нужно довольно сложное устройство, чтобы наносить рисунки. А мне нужна только нитка. Ее можно спрясть где угодно и из чего угодно.
— Хорошо, — кивнул Саша, взял блокнот и быстро набросал схему. — Смотри, вот Чесменское кладбище. Отсюда мы пошли по этой дороге к Парку Победы, повернули не доходя, здесь свернули на Московский проспект, а здесь сели на метро. А теперь попробуй сделать такой простенький набросок с помощью своих узелков!
Примерно минуту Синичка разглядывала рисунок, потом встала и расстегнула замок на платье. Бирюзовая ткань скользнула на пол, девушка осталась в короткой алой сорочке и полупрозрачных трусиках.
— Ты чего? — опешил от столь нежданно-неуместного поступка Трофимов.
— Как чего? — Синичка изумленно приподняла брови, а в глазах сверкнули озорные огоньки. — Мне кажется, с новым видом письменности ты оказался прав. А раз совершил открытие, значит, достоин награды.
Она взяла блокнот из его рук, небрежно отбросила за спину и решительно повалила молодого человека на постель.
Примерно через час утомленный, но довольный молодой человек вошел в ванную, забрался под душ и, нежась под горячими струями, подумал, что неплохо бы было сделать еще какое-нибудь открытие.
* * *
Негромко напевая себе под нос, Олег выстроил восковки на верстак ровным рядком и прищурился, оценивая необходимое на них количество металла.
— Ну как, уже домой уходишь? — услышал литейщик голос Альбертовны и, не оглядываясь, пожал плечами:
— Рано. Еще одну плавку надо закончить.
— Понятно. — Хозяйка собралась было присесть на стул, но вовремя догадалась провести по нему ладонью и недовольно поморщилась.
— Раковина в углу, — безразлично напомнил Олег. — Не в вашем наряде по мастерским разгуливать. — И, почувствовав излишнюю грубость в своем тоне, добавил более миролюбиво:
— Кстати, очень симпатичный костюм.
— Английский, — назвала Надежда Альбертовна то ли стиль костюма, то ли страну-производителя. Помыла руки, немного подумала, глядя на бурое полотенце, и вытирать ладони не стала.
— Не беспокойтесь, — сказал Олег, — все сделаю как положено.
— А мне не надо как положено, — внезапно сообщила хозяйка.
— Почему? — не понял Олег.
— Потому. — Альбертовна взяла в руки восковку бегемотика, покрутила в руках, поставила обратно. — Я тебя брала на работу как мастера. Как мастера своего дела. Скрывать не буду, поискала я другого человека. И действительно, меньше двадцати процентов брака быть не может.
— А я что говорил?! — встрепенулся Олег.
— Но ведь не было у тебя раньше этих двадцати процентов! Ведь так?
Олег промолчал.
— Поэтому есть у меня одно предложение, — продолжила хозяйка. — Я накидываю тебе двадцать процентов к зарплате и выдаю бесплатную единую карточку, а ты работаешь, как раньше. Договорились?
Олег грустно усмехнулся: надо же, ему, Создателю, какая-то купчишка свысока двадцать процентов кидает! Но спорить не стал: в конце концов этот несчастный брак просто плод его лени.
— Заметано, — без лишней торговли согласился он и заглянул в печь. — А теперь уходите. Еще пожгу расплавом костюмчик-то. Жалко будет.
Вечером на улице было тепло. Олег шел к метро, никуда не торопясь. Куда спешить-то? Работу сделал. Нежданно-негаданно свалилась прибавка к зарплате. Теперь придет домой, ляжет спать. А там — пляж, море, солнце, Оля. Валяйся кверху брюхом и наслаждайся покоем.
Лифт опять не работал. Олег поднялся на седьмой этаж пешком, открыл дверь, разделся. Сполоснул в ванной руки, прошел на кухню. Таня мыла посуду, а тарелка с горячим супом уже стояла на столе. Олег сел, неторопливо, с удовольствием поел. Потом прошел в комнату, разделся и лег в постель.
— Может быть, ты все-таки скажешь, в чем дело? — вошла следом Таня и села на край кровати.
— А что случилось? — не понял Олег.
— Может, я виновата перед тобой? — Голос жены предательски задрожал. — Ты не разговариваешь со мной, не смотришь в мою сторону. Я даже не помню… Когда ты поцеловал меня… последний раз… Что происходит? Ты можешь сказать, что происходит?
— Ничего, — пожал плечами Олег. — Прибавку к зарплате дали.
— Да при чём тут зарплата! — выкрикнула Таня. — Мне ты нужен! А ты — как каменный.
— Да ничего страшного, — ответил Олег, закрывая глаза. Его ждало соленое море, пляж… — Просто я устаю. Ничего страшного…
* * *
Волны с мерным шумом накатывались на берег и быстро впитывались в светлый, мелкий песок. Сияли солнца, отливало синевой небо. Далеко над морем парил на недостижимой высоте альбатрос.
Создатель встал, вошел по колено в волны, остановился и плашмя упал вперед. Теплая соленая влага подхватила, ласково качнула в гидроневесомости. Бог сделал несколько широких гребков, нырнул, зачерпнул со дна песок, устремился к поверхности. Развеял поднятый песок в воде. Поплыл на берег. Вышел. Растянулся рядом с Олей, раскинув в стороны руки и ноги.
— С добрым утром, Создатель, — шепнула девушка.
Олег молча улыбнулся, позволяя целовать себя, ласкать. Ольга села сверху, стала быстро двигаться, постанывая от удовольствия. Создатель закрыл глаза, наслаждаясь близостью. Когда девушка удовлетворенно отвалилась в сторону, опять встал, разбежался и бухнулся в волны. Потом вышел на берег и снова улегся в горячий песок, на этот раз на живот. Прямо перед ним, метрах в пяти, из трещины в скале рос тощий кипарис. Просто торчал на солнце и ничего не делал. Как и Создатель.
Олег перевернулся на спину. С тех пор как они с Ольгой вышли на берег, он не делал ничего. Только спал, купался и трахался. Совсем недавно ему казалось, что это и есть идеальный отдых…
Где-то там, неизвестно где, Дьявол увозил Элию. Жило и здравствовало государство хеленов, о котором он до сих пор имел довольно слабое представление, ждал своего господина Мертвый Замок. А он торчит тут, как крапива на компостной куче. Надо было становиться Господом Богом, создавать новый мир — целый мир! — чтобы вести в нем жизнь безмозглого растения… Тоска. Ску-ко-та.
Олег сел, посмотрел на море. Волны накатывались на береге нудностью кружащего над головой ночного комара.
— Ольга, а что там, справа?
— Там? Ну, за пляжем — Дикий берег. Потом река, за ней — Дикий лес. Дальше никто не ходил.
— А слева?
— До Междуречья — пустыня, — кратко сообщила девушка.
