Марий тоже сделал шаг вперед, и толпа качнулась вместе с ним, толкаясь и пихая друг друга, так что несколько человек оказалось на ступенях сената между двумя противниками.
— Vappa! Cunnus!
[19]
— посыпались оскорбления на солдат, пытавшихся их оттолкнуть.
Марий повернулся к переднему ряду своей полусотни. Его черные глаза были холодны.
— Довольно! Освободите дорогу своему командиру, — мрачно произнес он.
Легионеры достали мечи и рубанули по тем, кто стоял ближе всех. За секунды мраморные ступени обагрились кровью. Солдаты продолжали с холодной невозмутимостью косить мужчин и женщин. Толпа взвыла и попятилась, но задние не видели, что происходит, и по-прежнему налегали вперед. Вся полусотня обнажила мечи и принялась рубить не глядя.
Все это длилось, вероятно, не больше нескольких секунд, но Гаю и Марку показалось, что часы. Они с ужасом смотрели, как толпа ложится под меч, как пшеница под серп. Земля покрылась трупами, и люди рванулись назад, сминая друг друга. Наконец все осознали, что происходит. Еще несколько мгновений, и вокруг Мария и его людей образовался большой круг: и свободные граждане, и рабы кинулись прочь от окровавленных мечей.
Легионеры молча вытерли мечи о мертвых и снова вложили в ножны. Люди, стоящие на ступенях, побледнели и невольно отступили подальше от сцены убийства. Только Сулла не сдвинулся с места, губы скривились в горькую гримасу, когда до него дошла вонь свежей крови и разрубленных кишок.
Соперники долго смотрели друг на друга, словно кроме них на Форуме никого не было. Молчание затянулось. Марий поднял руку, как будто собирался дать новую команду своим людям.
— Через месяц считая с сего дня, — резко сказал Сулла. — Проводи свой триумф, но помни, что сегодня ты обрел врага. А пока наслаждайся тем, что принадлежит тебе по праву.
Марий наклонил голову.
— Благодарю тебя, Сулла, за твою мудрость.
Он повернулся спиной к сенаторам и отдал команду «кругом», чтобы, пройдя через ряды солдат, снова оказаться впереди. Толпа держалась поодаль, но на каждом лице была написана злоба и ожесточенность.
— Вперед! — крикнул Марий.
И снова раздался грохот железа по камню: полуцентурия покидала площадь вслед за своим командиром.
Гай удивленно покачал головой, глядя на Тубрука и Марка. Краем глаза он заметил центурию Суллы. Те вбегали на площадь с боковой улицы с мечами наголо. Гай напрягся и уже собрался криком остеречь остальных, но заметил, что Тубрук качает головой.
Сулла поднял руку, чтобы остановить своих людей, и те стали смирно, провожая Мария злыми взглядами. Дойдя до края Форума, Гай увидел, что Сулла делает в воздухе круг правой рукой.
— Как-то все слишком удачно получилось, — прошептал Тубрук.
Марий впереди фыркнул, услышав его, и крикнул всем:
— Держитесь на улицах плотно! Еще не конец!
Солдаты сомкнулись в тесно сплоченный отряд. Марий оглянулся через плечо.
— Следите за переулками. Сулла постарается не дать нам уйти просто так. Не паникуйте, держите мечи наготове!
Гай шел вперед в гуще легионеров, и от происходящих событий у него кругом шла голова. И это безопасность в дядиной тени?
Сзади раздался резкий выкрик, Гай развернулся, и его чуть не сбил с ног легионер, который шел за ним. На мостовой в грязи лежал солдат Мария. Под ним росла лужа крови, и Гай мельком увидел, как какие-то люди остервенело вонзают в него ножи.
— Не смотри! — предостерег его Тубрук и нажимом плеча повернул Гая обратно.
— Но он же наш! Разве мы не остановимся? — поразился Гай.
— Если остановимся, то умрем все. Сулла спустил с цепи своих псов.
Гай заглянул в следующий переулок и увидел, что навстречу бежит группа людей с кинжалами. Они двигались как легионеры, но были без формы. Гай вытащил меч, как и почти все остальные. Его сердце снова бешено забилось, на лбу выступил пот.
— Держаться! Не останавливаться! — прокричал Марий.
Его шея и спина взбугрились от напряжения.
Люди с кинжалами напали на задний ряд, и один из легионеров упал с пронзенной грудью и закричал, когда меч вырвали у него из рук. Крик неожиданно и резко оборвался.
Сзади донеслись торжествующие вопли. Гай украдкой обернулся и тут же пожалел об этом: враги подняли окровавленную голову и по-звериному завыли. Легионеры злобно ругались. Один из них остановился и поднял меч.
— Вег, мы уже почти пришли, — уговаривали его, но он сбросил руки товарищей с плеч и сплюнул на землю.
— Он был моим другом! — пробормотал он и кинулся назад, к окровавленным противникам.
Гай пытался рассмотреть, что будет дальше. Увидев легионера, те закричали, но тут изо всех переулков высыпали новые люди и беззвучно разорвали солдата на части.
— Спокойно! — прокричал Марий, и Гай впервые услышал в его голосе гнев. — Спокойно! — повторил он.
Марк взял у легионера справа нож и пробрался в задний ряд. Он шел в последней тройке, когда из темного переулка на них выпрыгнула четверка, размахивая ножами. Марк пригнулся и грубо схватил одного из нападающих. Потом провел ножом по горлу перед самым своим носом и сморгнул, когда кровь хлынула ему в лицо. Этим телом он защитился от другого выпада, а потом бросил его в нападавших. Пока труп падал, трое легионеров молча добили остальных и, не говоря ни слова, вернулись в строй. Один из них хлопнул Марка по плечу, и Марк ухмыльнулся в ответ. Потом так же незаметно пробрался вперед и встал рядом с Гаем, немного запыхавшись. Гай сжал рукой его загривок.
Наконец перед ними открылись ворота, и они промаршировали внутрь, держа строй до тех пор, пока во двор не прошел последний.
Когда ворота закрылись, Гай подошел к ним и посмотрел на холм, по которому только что поднялся. Вокруг не было ни одной живой души. Рим казался таким же тихим и спокойным, как обычно.
ГЛАВА 14
Марий буквально светился от удовольствия и ходил среди своих людей, со всей силы хлопая их по плечам и смеясь. Те в ответ криво улыбались, словно ученики, которых поздравляет с успехом наставник.
— Мы победили, ребята! — объявил Марий. — Ровно через месяц мы покажем этому городу такое, что нас запомнят надолго!
Солдаты разразились одобрительными криками. Марий созвал всех своих рабов, приказал принести вина и закусок и ухаживать за легионерами как за царями.
— Дайте им все, что они пожелают! — проревел он.
В загрубелые руки каждого солдата, вошедшего в ворота, почти насильно вкладывали золотые и серебряные винные кубки; не обходили вниманием и Марка с Гаем. В кубки с бульканьем лилось темно-малиновое вино из глиняных кувшинов. Александрия, которая пришла с другими рабами, улыбнулась Марку и Гаю, и Гай ей кивнул, а Марк — подмигнул.
