— Что делать с ним, князь? — спросил один из стражников, прибежавший со щитом и копьем.
Словен рывком поднялся, спрятал нож, схватил лежащий на ящике в углу меч, выдернул из ножен, подступил ближе и прижал лезвие к горлу незваного гостя:
— Ну что теперь скажешь, шаман?
Изекиль встретился с ним взглядом. Да, конечно, дикаря можно уничтожить: рвануться вперед, впиться в губы, выдергивая из тела жизнь и души. Можно перебить и этих несчастных, что так уверены в своих силах. Подумаешь, бронза — десяток ран он переживет. Однако на шум прибегут еще и еще смертные. Всем сразу глаза не отведешь, всех одновременно не выпьешь и даже не убьешь. Кто-то может оказаться излишне ловким и отрубить руку или ногу, а то и голову — удастся ли потом исцелить тело? К тому же он пришел сюда не для того, чтобы истребить этих смертных. Он пришел покорить дикарей, сделать их своими слугами и воинами. Не стоит начинать знакомство со смерти — братья, дети, отцы убитых вряд ли станут надежными телохранителями.
Жрец сглотнул и, несмотря на прижатый к горлу меч, поклонился:
— Прости меня, князь. Я пришел рассказать тебе о своей вере и о своей богине. Я не знаю иной повелительницы, которой мог бы поклоняться, и был уверен, что ты разделишь мое восхищение перед ней. Я прошу милости, князь. Я прошу разрешения остаться и рассказывать твоим подданным о своей вере, помогать им именем своей богини, лечить их и оберегать ее именем.
— Больше так не поступай, шаман. — Словен сильнее прижал меч к его горлу. — Никогда так не делай…
Неожиданно он отступил, опустил оружие:
— Отпустите его, братья. А ты слушай меня, шаман. Мы пришли сюда с миром и не ищем ссор с вашими богами. Пойди в наше святилище у Земного дуба, расскажи волхвам о своей богине, покажи им то же, что и мне, и, может быть, они позволят тебе поставить своего идола рядом с нашими. Я дозволяю тебе жить в городе своем и окрестных землях, рассказывать о своей богине и помогать ее именем. И если кто-то пожелает приносить ей дары — не будет им за то никакой кары. Но берегись пугать мужей из моих родов и отговаривать их от веры отцов. Гнев их окажется страшным, и защиты от него ты у меня не ищи.
— Благодарю, князь, — не поленился еще раз поклониться Изекиль, старательно выговаривая непривычное звание дикарского правителя. — Ты не пожалеешь о своей милости…
Именно так, согнувшись, он и вышел из трапезной, только за дверьми расправив плечи.
«Смертные наивны и самоуверенны, — усмехнулся он. — Нет, я не стану истреблять их или искать другие города. Я сделаю своими рабами именно этих людишек. Уже через год они станут целовать мне ноги да носить каждое найденное зернышко на алтарь Небесного храма. А потом я сделаю рабами их соседей. А потом соседей их соседей. И так до тех пор, пока все смертные не забудут имена каких бы то ни было богов, кроме всесильной Аментет».
* * *
Санкт-Петербург, Финская улица,
5 октября 1995 года. 11:10
Пустынник притормозил перед входом в арку, огляделся по сторонам, достал свой хрустальный шар с небольшим отростком внизу — добыть себе нормальный он все еще не удосужился, — сосредоточился, глядя в глянцевую поверхность и представляя себе Викторию. Ведьма, что находилась совсем рядом, проявилась перед ним почти сразу — в новеньких джинсах и махровом бадлоне, тщательно подчеркивающем плоскоту ее груди и выпирающие наружу кости. В ушах девицы болтались серьги из золотых цепочек, собранных в пучки, с шеи свисало массивное ожерелье, на запястьях красовались широкие браслеты.
Колдун вздохнул. Хотя, с другой стороны — чего еще он ожидал? Нищенка дорвалась до денег. Интересно, ей удалось спустить все за один день? Пустынник наклонился к шару и тихо позвал:
— Госпожа-а… Госпожа-а… Это я, твой раб…
Ведьма закрутилась — видимо, в поисках шара, — и маг тут же накинул на себя маску краснолицого демона. Ведь, как только она найдет наиболее известный колдовской атрибут, контакт станет полностью обоюдным и Виктория увидит его так же, как и он ее.
— Госпожа, Козерог открыл врата Венериной геммы, и я опять могу лицезреть тебя.
— Это ты, демон? — Голос ведьмы стал громким и чистым. Значит, она нашла свою игрушку.
— Это я, госпожа. Сейчас я должен открыть тебе тайну творения основных магических ритуалов, дать тебе силы для борьбы и первые уроки магии.
— В другой раз, раб, — небрежно отмахнулась ведьма. — Я занята. У меня тут еще столько всего неразобрано. Гуляй пока. Хотя нет. Знаешь, сотвори-ка мне пива!
«Ах ты зараза! — чуть не подавился от такой наглости Пустынник. — Она занята! Халявные деньги просаживает!»
— Твоя жизнь в опасности! — завопил он в чуть не в самый шар. — Твоя жизнь в опасности, госпожа! Все колдуны знают о моем побеге и охотятся за мной и моей хозяйкой. Ты должна научиться защищаться от них — или тебя сварят в кипящем масле! А меня опять запрут в чулан на двести лет и заставят каждый день пороть по двести грешников.
— Ты ничего не говорил про кипящее масло… — насторожилась ведьма.
— Тогда бы ты не стала мне помогать, — оскалился Пустынник. — За содействие бесам в побеге смертным полагается котел с кипящим маслом без права на умирание в первые полторы тысячи лет.
— Врешь!
— Ты не веришь в то, что я действительно беглец из преисподней? — Колдун рассмеялся. — Тебе было мало чудес? Деньги, золото, исчезновение мертвецов? Хорошо, будет тебе пиво. Сейчас, перед дверью сотворю. Бутылочка пива перед купанием в кипятке диво как хороша.
— Нет, я не согласна, — закрутила головой заметно побледневшая ведьма.
— Ты заключила договор!
— Ты меня обманул!
— Ну и что? — опять рассмеялся Пустынник. — Кто же из бесов со смертными честно договаривается?
— Сволочь!
Колдун зевнул, вышел из машины, быстрым шагом добежал до стоящего у перекрестка ларька, купил три бутылки «Оболони», повернул обратно к Финской улице. Теперь, когда девица достаточно напугана, нужно погладить ее по шерстке и дать пряник. А то как бы бунта не устроила или глупости какой не сотворила. Ведьма должна работать, а не закатывать истерики или вымаливать прощение в церкви.
— Договор остается в силе, госпожа. И не забудь, что я обещал сделать тебя самой сильной колдуньей на свете и помочь покорить всю планету, — начал наговаривать он в шар, держа его перед собой, словно микрофон. — Твое величие превзойдет власть фараонов и императоров, одного мановения твоей руки будет достаточно, чтобы уничтожать страны и возводить горные хребты. Я брошу к твоим ногам всех мужчин и женщин Вселенной. Твоя власть будет столь велика, что даже котел не покажется за нее непомерной платой. Хотя — зачем умирать? Бессмертию я тебя тоже научу. Но ты должна учиться! Ты должна победить ближайших магов, уничтожить их до того, как они истребят тебя! Место на самом верху только одно, госпожа. Если ты хочешь выжить, то должна пробить себе дорогу.
