— Танцы голышом на крыше? — заинтересовалась Селеста.
Эвелин с досадой отмахнулась.
— Это был пример.
— Того, что не испытал.
— Я могу о многом сожалеть, — величественно проговорила Эвелин. — Но поскольку я еще не на смертном одре, то уверена, что когда-нибудь еще покатаюсь на слоне, поплаваю в океане и даже станцую голышом на крыше.
Селеста смотрела на подругу, словно видела ее впервые.
— Я не знала, — удивилась Селеста.
— Почему? Потому что я так легко вписалась в благопристойную жизнь, которую ведет Эдриен?
— Ну, можно сказать и так.
— Моя жизнь — это все, к чему я стремилась, — сказала Эвелин и бросила на подругу прямой уверенный взгляд. — А мой муж — все, чего я хочу… Почти все… — Эви сухо усмехнулась. — Да, конечно, он выражается не так красиво, как Сэр. Но он — человек из плоти и крови, а не тень. Он живое существо, которое дышит, ест, пьет, разговаривает. И несмотря на недостатки, число которых с каждым днем увеличивается, он владеет моим сердцем. Черт бы его побрал! Я ничего не могу с этим поделать, да и не хочу, пожалуй. — Тяжело вздохнув, она добавила: — Хотела бы я быть настолько же уверенной в его чувствах.
— Чем ты недовольна? — удивилась Селеста. — Он же прислал тебе цветы.
— Из нашей оранжереи.
— И поэтому ты в нем сомневаешься?
— Я стараюсь избавиться от этих мыслей, но он не облегчает мне эту задачу. Все началось с моей законной и обоснованной злости на его действия, но теперь… — Эви покачала головой. — А ведь меня нет дома уже две ночи. Ты только подумай — две ночи!
— Почти вечность, — сказала Селеста.
— Вот именно! — Эвелин с явным пренебрежением покосилась на букет Эдриена. — И цветы из собственной оранжереи — это все, что он сделал, чтобы вернуть меня.
— Он считает, что ты здесь занята ремонтом.
— Тогда он совсем не так умен, как хочет казаться.
— Возможно, так же, как ты даешь ему возможность убедиться в ошибочности своего поведения, — медленно проговорила Селеста, — он дает тебе время опомниться.
Эвелин громко скрипнула зубами и сжала кулаки.
— Ты не забыла, что я — пострадавшая сторона?
— Конечно, никто не спорит.
— Ты знаешь, чего я на самом деле от него хочу?
Селеста покачала головой.
— Я хочу, чтобы он продемонстрировал такую же страсть, стараясь вернуть меня обратно, какую проявил, доказывая мое мнимое предательство. — Только произнеся эти слова, Эвелин поняла, что это чистая правда, которую до этого момента она не осознавала. Она вздохнула. — Неужели я хочу слишком многого?
— Вовсе нет, — сказала Селеста и, немного подумав, добавила: — Но возможно, ты слишком многого ждешь от него. Лорд У. никогда не казался мне страстной натурой.
— О нет, это не так! Эдриен — очень скрытный, сдержанный человек, умеет держать себя в руках и не любит проявлять эмоций на людях. — Эвелин встала, подошла к столу и склонилась над цветами, с наслаждением вдыхая запах тюльпанов и гиацинтов. — Он сильно переживает из-за своей работы в парламенте. Он уверен, что нашу страну можно сделать лучше, и чувствует ответственность за это. Он со всей возможной страстью относится к своей семье и сделает все, что возможно и невозможно, чтобы ее защитить. И он испытывает — испытывал — страсть ко мне. — Она повернулась к подруге, показав совершенно несчастное личико. — Но сейчас он позволил мне уехать и даже не пытается вернуть.
— Ты всегда можешь вернуться сама.
— Нет, не могу! — воскликнула Эвелин. — Это все равно что одобрить его поведение, сказать, что он нрав, не доверяя мне, и вообще не сделал ничего дурного. С какой стати я должна возвращаться к человеку, которому все равно, есть я или нет.
— О, я не верю, что…
— Нет! — уверенно сказала Эвелин. — Подумай сама, если между мной и тобой не будет доверия, что останется?
— Но ты же не рассказывала лорду У. о своей прошлой работе.
— Это совсем другое. — Она задумчиво посмотрела в окно. — Эдриен сам сказал мне до свадьбы, что наши прежние жизни не имеют значения. — Она скривилась. — Полагаю, он это сделал в основном, чтобы спастись от встречных обвинений. Но сейчас, если бы он попросил, я бы все ему рассказала.
— Потому что доверяешь ему?
— Я доверяю ему свое прошлое и будущее. Ужасный человек! Я доверяю ему свое сердце. — Эвелин надолго замолчала. — И знаешь, я верю, что он любит меня, и надеюсь, что он поймет это раньше, чем…
— Чем что?
— Прежде чем я буду вынуждена принять меры, которые заставят его это понять.
— Какие меры? — заинтересовалась Селеста.
— Пока не знаю. — Эвелин задумчиво прищурилась. — Но обязательно что-нибудь придумаю.
— А что ты намерена делать с Сэром?
— Ничего, — не задумываясь ответила Эвелин. — А что, ты считаешь, я должна сделать? Его письмо ответа не требует. И я не вижу никакой необходимости писать ему по собственной инициативе.
— Но…
— Но если я права и ты находишь в его письмах то, чего там нет, ответ все равно не нужен. А если я ошибаюсь, тогда не отвечать — самый мудрый поступок.
— Согласна, — кивнула Селеста. — А как быть с его желанием расширить ваше знакомство?
— Понятия не имею. И совершенно не собираюсь ломать над этим голову, пока он не постучит в эту дверь.
Раздался стук в дверь.
— Прошу прощения, леди Уоттерстоун, — сказал появившийся на пороге Хендрикс, — но к вам гость.
Эвелин и Селеста обменялись тревожными взглядами.
— Я уверена, она захочет меня видеть. — Голос, раздавшийся за спиной дворецкого, был женским и очень знакомым.
Эвелин с большим облегчением улыбнулась и встала, чтобы встретить гостью.
— Я всегда счастлива видеть вас, Хелен.
— Моя дорогая девочка? — Мать Эдриена ворвалась в комнату, словно ангел мести, на ее лице была написана искренняя симпатия. — Как ты поживаешь?
— Нормально, — осторожно ответствовала Эвелин. — А вы?
— А я ужасно расстроена. Так расстроена, что не удержалась и решила навестить тебя здесь. — Она порывисто схватила Эвелин за руки, пожала их и отпустила. После этого обернулась к Селесте и вежливо проговорила: — Мисс Дерошетт, вы, как всегда, прекрасно выглядите.
— Благодарю вас, леди Уоттерстоун. — Она неуверенно взглянула на Эвелин. — Надеюсь, вы меня простите, но я вынуждена вас оставить. Ждут дела. — Она кивнула Хелен. — Хорошего вам дня, леди Уоттерстоун.
— Боже мой, — пробормотала Хелен, провожая взглядом Селесту. — Какие у этой женщины потрясающие глаза! Если бы она сняла очки и сделала более привлекательную прическу…
