— Почему же тогда вы считаете, что леди Уоттерстоун поведет себя менее благородно, чем вы?
— Женщины — хрупкие, слабые создания, которые сами не знают, чего хотят, и сбить их с пути истинного — легче легкого.
Винсент весело фыркнул.
— Вряд ли вы рискнете повторить эти слова вашей супруге, сэр.
— Я же не идиот, Винсент.
— Если позволите, я скажу еще кое-что, сэр. Хотелось бы мне посмотреть на мужчину, который сумеет сбить с пути истинного леди Уоттерстоун. Кроме вас, конечно, сэр, — быстро добавил лакей.
— Надо сказать, даже я частенько не могу отговорить ее от того, что она решила сделать.
— По моему мнению, сэр, леди Уоттерстоун не только красива, но и благородна, и она очень преданная жена.
Эдриен пожал плечами.
— Я тоже всегда так думал.
— Могу я предположить, сэр, что вам не дает покоя ваше собственное разыгравшееся воображение? Именно оно натолкнуло вас на столь необоснованные подозрения.
— Я искренне надеюсь, что не прав, Винсент.
— Позвольте также напомнить вам, сэр, если леди Уоттерстоун узнает, на что вы идете, чтобы подтвердить или опровергнуть ваши подозрения, она будет расстроена.
Эдриен пожал плечами.
— Говори уж прямо: она будет в ярости.
— И разве ее можно будет за это винить?
— Она никогда не узнает.
Винсент продолжил говорить, словно не слыша Эдриена.
— Особенно если, и я в этом абсолютно уверен, ваши подозрения не подтвердятся.
Этот наглец непозволительно дерзок. Его следует немедленно уволить. Впрочем, Эдриен прекрасно знал, что никогда этого не сделает. Он высоко ценил безукоризненную честность и абсолютную преданность Винсента. Лакей служил у него уже второй десяток лет и знал все секреты хозяина. Если в мире и существовал человек, которому Эдриен доверял безоговорочно, то это Джозайя Винсент.
— Ты пытаешься разубедить меня.
— Это мой долг, сэр.
— Разве?
— Безусловно. Именно за это вы мне так хорошо платите.
Эдриен нахмурился.
— Вероятно, я плачу тебе слишком хорошо.
— Поэтому я беспрекословно выполняю все ваши приказы. — Лакей замялся, но потом продолжил: — Даже если я не согласен с вашими доводами и уверен, что вы совершаете чудовищную ошибку.
— Значит, мы понимаем друг друга.
— Конечно, сэр.
— Что ты выяснил?
Винсент досадливо поморщился.
— Лакей лорда Рэдигтона имеет связь с горничной леди Хелмсли, которая является сестрой…
— Прекрати, Винсент! — нетерпеливо воскликнул Эдриен. — Мне не нужны сведения о родословных слуг и их любовных связях. Я и без того знаю, что слухи в этом городе распространяются со скоростью лесного пожара именно благодаря слугам. И лучший способ получить необходимую информацию — познакомиться со сведущей прислугой. Именно это я и попросил тебя сделать. Что ты узнал?
Винсент с любопытством взглянул на хозяина.
— Я никогда не видел вас таким, сэр.
— Любовь, Винсент, творит с человеком ужасные вещи. Он теряет разум, начинает совершать необдуманные поступки. А муж, влюбленный в свою жену…
— Есть более важные проблемы, сэр.
— Возможно, но сейчас я не могу назвать ни одной. Так что все же ты узнал?
— Сэр, я думаю…
— Ты не заставишь меня передумать, поэтому переходи сразу к делу. Итак… — Эдриен затаил дыхание. — Я хочу знать, что тебе стало известно.
— Как скажете. — Винсент еще немного помялся и выпалил: — У лорда Рэдингтона сегодня свидание с некой дамой в половине пятого в отеле «Лэнгам». — Помолчав, он добавил: — Комната 327.
— С моей женой! — Эдриен почувствовал одновременно ярость и боль и не сумел понять, что сильнее.
— Этого, сэр, я не знаю. Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть.
— Я убью его! — Эти слова Эдриен произнес холодно и бесстрастно, чему нельзя было не удивляться, поскольку в его душе кипели самые жаркие страсти. Ему хотелось голыми руками разорвать кого-нибудь на части. Предпочтительно, конечно, Рэдингтона.
— Прекрасная идея, сэр. Но позвольте посоветовать, чтобы вы сначала подтвердили свои подозрения, а уж потом прибегали к убийству.
— О, я так и намерен поступить. — Эдриен посмотрел на часы. Было почти пять. — Приготовь мой экипаж, Винсент. — Он быстрыми шагами направился к двери.
— Подождите минуту, милорд.
— Ты не остановишь меня, — отрывисто проговорил Эдриен, — так что можешь не стараться.
— Милорд, раз уж вы все равно собираетесь сделать этот неблагоразумный шаг… — Он достал из кармана ключ. — Это универсальный ключ. Он открывает двери во все комнаты «Лэнгама».
Эдриен взял ключ и повертел его в руке.
— Где ты его взял?
— У ночного портье есть сестра, которая служит у…
— Подумав, я решил, что мне лучше не знать этого, — перебил слугу Эдриен и спрятал ключ в карман. — Спасибо.
— Это часть моей работы, сэр.
Эдриен снова направился к двери.
— Черт с ним, с экипажем. Я найду кеб.
— Вы уверены, что это правильное решение, сэр?
— Не знаю. Может быть, и нет. — Эдриен старался игнорировать тяжесть, внезапно появившуюся в животе. — Просто я очень боюсь, что мои подозрения подтвердятся.
— Уверен, что нет, сэр. Леди Уоттерстоун не из тех женщин, которые позволяют себе интрижки с другими мужчинами, — твердо проговорил лакей. — Я могу дать голову на отсечение.
— Надеюсь, твоя голова не пострадает. — Эдриен распахнул дверь и оглянулся на лакея. — Как и на то, что я действительно ошибаюсь. Беда в том, что я почти никогда не ошибаюсь.
В книжном магазине «Фенвик и сыновья» было многолюдно. Эвелин закрыла за собой дверь и на секунду остановилась, наслаждаясь теплом. Она с радостью отметила, что посетителей здесь стало намного больше. Ей всегда нравился этот магазин, хотя теперь она предпочитала делать покупки у Хэтчарда. Сюда она не заходила уже больше двух лет.
Утром она отправила Селесту с запиской к Максу, и та вернулась, сообщив, что он передаст ей дальнейшие инструкции во второй половине дня в обычном месте. Это означало у Фенвика. Эвелин подумала, что Макс ведет себя по меньшей мере глупо. Разве он не мог передать информацию Селесте? Хотя, может быть, утром он еще не знал, что Эви придется делать сейчас, и как раз старался спланировать ее следующий шаг.
Она огляделась. Магазинчик выглядел в точности так же, как и раньше. Эвелин подозревала, что за многие годы его существования менялись только имена и количество сыновей — Фенвиков, которые занимались семейным бизнесом. Полки на стенах были заполнены книгами без какой-либо системы, что делало для покупателя невозможным обнаружение нужной книги без помощи одного из сыновей. Эвелин всегда казалось, что так делается намеренно, чтобы оправдать большое количество сыновей, занятых в торговле.
