— Вы не поверите, но на пистолете, из которого был убит ваш муж, не имелось ваших пальчиков. Коригов был живой, когда его увозили из дома. Его казнили в классических традициях бандитского жанра. Сначала он вырыл себе могилу, потом ему выстрелили в затылок.
— А там должны были быть мои пальчики? — в состоянии, близком к шоковому, спросила она.
— Вы считаете, что да.
— А их нет?
— Вас же не было в лесу, где убивали вашего мужа. Если так, то и пальчиков быть не может.
— А я-то думала…
— Думали, что Белозерову застрелили из того самого пистолета, да?
— Да, Морж так сказал, — кивнула женщина.
— Когда вы с ним разговаривали?
— Я с ним не… то есть разговаривала, но по телефону. А ко мне человек его подъезжал.
— Кто? — Матвей выложил на стол фотографии Ковалькова и Михайлова.
Елена Евгеньевна показала на второго.
— А вы говорили, что не знаете такого.
— Знаю. Он от Моржа приезжал. На следующий день после убийства Ирины. Морж позвонил, выйди, мол, с тобой человек побеседовать хочет. Возле офиса у нас кафе, я туда зашла, а он там сидит. Привет от Моржа, говорит. Пистолет достал, тот самый, который Морж мне когда-то в руку вложил. Из этого ствола, дескать, Иру убили. Пальчики твои на нем. Он говорит, а я ничего не понимаю, в голове шумит, перед глазами все плывет. Нет, я знала, что Морж натуральный людоед, ему человека сожрать — что плюнуть. Но не до такой же степени! Что Ира ему сделала?..
Матвей мог сказать, что Морж со своими ублюдками собирался убить Рому Зеленина, но решил не усложнять разговор, и без того весьма тяжелый.
— А смысл этой встречи состоял в том, что вы должны платить.
— Да, сто тысяч долларов в месяц. Еще я должна оставаться здесь, в этом городе. Тип, который со мной разговаривал, сказал, что Морж очень устал гоняться за мной. Он говорил, что Моржу понравился Державск. Он, мол, хочет осесть здесь. Спокойно деньги снимать, нормально жить. Бычий цепень! — Елена Евгеньевна скривилась в презрительной усмешке.
— Да, есть такой паразит, — кивнул Матвей.
— Вот и я говорю, спокойно у человека в печени живет, все соки из него высасывает. Морж и раньше жил за чужой счет, но к покою не стремился. Бригаду вместо Стригуна пытался возглавить, — глядя в свое прошлое, в суетном раздумье проговорила она. — Может, он Стригуна и убил, чтобы занять это место? Сам его пристрелил, а на Илью все свалил. Да и меня в тиски зажал. Илья пытался избавиться от негодяя, но Морж его самого!.. Вы знаете, где Илья похоронен? — встрепенулась Елена Евгеньевна.
— Не знаю.
— Но вы же сказали, что знаете!
— В лесу его похоронили, а где конкретно, знает Михайлов. — Матвей ткнул в фотографию злодея.
Михайлов крутился как белка в колесе, но вовсе не на холостом ходу. Он выследил Белозерову и Горбунова, одну убил, другого — подставил. На следующий день этот подонок со спокойной душой подъехал к основной своей жертве, запугал ее и выставил счет. Он получил свое, отступился от Сумароковой и подставил Горбунова, которого и готовил на роль жертвенного барана. У него все получилось, если бы Матвей не заподозрил подставу. Да еще Ковальков из-за своей мелочности скинул перекупщику краденый телефон.
— А где Михайлов?
— В бегах. И он, и Морж. Думаю, в Державске их уже нет. Хотя… значит, им понравился наш город?
— Михайлов сказал, что здесь спокойно. Устали они, дескать, от суеты. Чем мы, говорит, хуже твоего Ромы? — Она грустно усмехнулась.
Видимо, Моржаков и Михайлов тоже в альфонсы решили записаться. Матвей даже открыл рот, чтобы озвучить свою мысль, но спохватился. Похоже, Елена Евгеньевна всерьез считала Рому альфонсом, но вряд ли ей понравится, если этим будут тыкать в глаза.
— Тихий, спокойный рэкет?
— Тихое, спокойное паразитирование, — кивнула она.
— Паразитов без операции не удалишь. Вырезать их надо. Ковальков уже у нас. Осталось только Михайлова и Моржакова задержать.
— Да, надо бы. Значит, у Моржакова нет пистолета с моими пальчиками? — с облегчением спросила Сумарокова-Коригова.
Кириллову показалось, будто она только сейчас осознала важную для нее новость.
— Как нам найти Михайлова? — Этот вопрос интересовал Матвея больше всего.
Но женщина его как будто не услышала.
— Значит, Ирину я не убивала, деньги платить не обязана и могу отсюда уехать.
— Мне нужно найти Михайлова и Моржакова, — настаивал на своем капитан.
— Я не знаю, как их найти. Им известно, как меня разыскать, а мне — нет. Но ведь они сюда больше не сунутся? — Женщина с надеждой посмотрела на него. — Вы же ловите их. Им сейчас не до меня, да?
— Не до вас.
— А вдруг они сунутся ко мне?.. — не у него, а у себя спросила она.
— Зачем? — Матвей с интересом посмотрел на нее.
— Я же помню, как Морж ворвался к нам в дом. Сначала он переиграл Илью, потом меня. Мы попали впросак. Я и сейчас могу опростоволоситься. Они проникнут ко мне в дом, возьмут нас в заложники. Надо усилить охрану! — решительно сказала она.
— Но вас же попросили ее убрать. Или я не так понял?
— Да, был такой разговор. Михайлов сказал, что охрана мне не нужна. Мы тебя, говорит, трогать не будем. Он попросил, даже потребовал, чтобы я отказалась от охраны. Водителя, сказал, можно оставить, а остальным надо дать расчет. Я ведь с охраной была, когда квартиру ездила осматривать. В Москве это было, в две тысячи третьем году. Я уже уходить собралась, а тут Морж. Оказывается, моих телохранителей связали, пока я по квартире бродила. Тихо сработали, я даже ничего не заметила. Появился Морж. Ты, говорит, мне должна. Шесть миллионов в год. Мы начали торговаться. Охрана — это хорошо. — Елена Евгеньевна будто разговаривала сама с собой, глядя куда-то мимо Матвея. — Охрана меня тогда и спасла. Игоря на кухне держали. Это мой телохранитель. Он в себя пришел. С ним бандит был, так он ствол у него забрал, стрелять начал. Морж это услышал, схватился за пистолет, убил Игоря. И у меня пистолет был. Я в Моржа стреляла, а он убегал. Я стреляю, а он убегает. Я стреляю!.. А он все-таки убежал. — Женщина потрясенно посмотрела на Матвея, как будто открыла ему страшную тайну.
— Хотели убить Моржа? — спросил он.
— Честно скажу, да, хотела. Но не сумела. Надеялась, что убила, но, как оказалось, он выжил.
— В две тысячи третьем году это было? В Москве?.. Четыре года назад. А сюда вы когда приехали?
— Тогда же и приехала.
— От Моржа убегали?
— Ну, не совсем.
— Что значит «не совсем»?
— Понимаете, есть вещи, о которых я говорить не могу.
