Заложник жил в доме вождя на правах хозяина до тех пор, пока не выполнялись все условия, принимал под свою руку жителей в случае набега, решал спорные вопросы, собирал долю улова для запасов на время осады.
— Значит так, старик, — решил Посланник Богини, — завтра к полудню вы пригоните сюда две пироги и отвезете нас к Открытому морю. Одна пирога останется там с нами. А на время, пока не будет готова ткань, заложником здесь останется Айван.
— Общаться с ними ты можешь, — проводив старика до люка, повернулся правитель к брату по плоти. — К жизни немного пригляделся. Все, что от тебя требуется, это защитить тех, кто в дом соберется в случае нападения, и напоминать туземцам, чтобы честную долю от добычи приносили. Впрочем, им это нужнее. В общем, кроме тебя поручить это все равно некому.
— А Нефтис?
— Она, конечно, опытнее, — покачал головой Найл. — Но не умеет проникать в чужое сознание, воспринимать мысли. Так что, привыкай. Теперь ты в этом доме хозяин. И, кстати, интересно, что ты скажешь Рие, которая теперь тоже принадлежит тебе?
Посланник кивнул на девушку, внесшую в хижину кувшин с моркхой.
Айван оглядел комнату, передернул плечами: — Унеси отсюда все, и прибери хижину. А если кто из этих… В общем, попытается пакостить, скажи, что я руки переломаю. Воняет ведь…
* * *
Рыжий Нос проснулся только к вечеру, мучаясь больной головой, и для него началась непрерывная череда разочарований: на столе оказалось пусто, а на требование принести выпивки и еды нахальная девчонка послала его к одному из воинов гостя из моря.
Вождь бы сходил — но его все еще сильно качало, а в таком состоянии люди нередко валятся с мостков.
Затем воины рассказали ему, что Найл сторговался с Ореховыми Стержнями об откупе, и теперь об осаде домов не имело смысла даже думать. А когда Рыжий Нос решил забыться в ночном сне — выяснилось, что обе женщины пропали, и отвести на них свою душу ему не удалось.
На самом деле Жувия, отпущенная утром в детскую комнату, предпочла оттуда не вылезать, а Рия нашла еще более надежное укрытие: как только стемнело, она прокралась мимо Найла и Нефтис и забралась к Айвану под одеяло.
К утру туземцы окончательно пришли в себя и забыли про обиды.
Каждый из них понимал, что всемером на трех пирогах разграбить клан им не удастся, а поход домой за подкреплением и обратно толку не даст: за четыре дня клан разграбят без них.
Оставалось радоваться тому, что удалось набрать в доме вождя.
Женщины накрыли стол, и на этот раз никто не требовал от них раздеваться перед мужчинами. После завтрака туземцы спустили пироги на воду, перебрались в них.
— Я был рад познакомиться с тобой, мой друг Найл, — просто сказал Рыжий Нос. — Мой дом всегда открыт для тебя.
Они потерлись носами, вождь слез по веревке, и три долбленки бесшумно исчезли среди деревьев.
Когда солнце поднялось в зенит, со стороны входного дома послышался громкий стук: это пришли обещанные Черным Волосом пироги. Это оказались довольно крупные лодки почти пятиметровой длины и полуметровой ширины с двумя гребцами в каждой.
Найл выбрал более широкую, с высоким загнутым носом, спустился в нее вместе с телохранительницей.
Молчаливые туземцы взялись за весла, и где-то часа через два сквозь деревья наметился просвет, а еще через четверть часа долбленки выскочили на чистую воду.
Ждать кораблей пришлось недолго — два белых паруса уже выступали над горизонтом. Воины клана Ореховых Стержней поначалу хотели своими руками потрогать таинственные лодки гостей из открытого моря, но по мере приближения кораблей их гигантские размеры стали навевать на туземцев такой ужас, что они не выдержали, попрыгали в одну пирогу и с невероятной скоростью умчались обратно в чащу.
— Спустить парус! Нос налево не торопясь! — послышался знакомый голос.
Идущий первым флагман подобрал свою белоснежную красоту и стал замедлять ход.
— Нос прямо! Тингай, Лохарь — трап на левый борт.
По веревочной лестнице Найл и Нефтис забрались на палубу, и правитель кинул морякам кончик веревки:
— Привяжите лодку к корме. Пригодится на неудобный берег высаживаться.
Ради встречи правителя Назия соизволила спуститься с мостика и ожидала его у борта:
— Я рада видеть вас, Посланник.
— И я рад видеть тебя, Назия, — Найл не удержался, и обнял командующую флотом.
— Вы не ранены, Посланник? Я вижу, вы потеряли одного человека.
— Нет, не потерял, — покачал головой Найл. — Я договорился о ремонте корабля Поруза. Для него сейчас изготавливают мачту, поперечный брус и ткань для паруса. Айван за всем этим присматривает.
— Может, лучше оставить вместо него моряка? Ведь брат по плоти ничего не понимает в рангоуте!
— Там нужнее воин, Назия… — правитель вгляделся в лес, запоминая приметы места, от которого придется искать дорогу к водам клана Ореховых Стержней. — А что касается моряков… То им нужно двигаться вдоль леса до устья Голодной реки, по ней подняться на юг до островов с каменным лесом, а там, возможно, и спрятано семя, ради которого мы и отправились в путь.
— Поднять парус! Рулевой — нос направо спокойно! Нос прямо! Не грусти, бездельники, скоро берег!
ЧАСТЬ 3
ГОЛОДНАЯ РЕКА
Берег ждали все, но час проходил за часом, высокие мангровые деревья с пышными кронами уходили назад, однако горизонт впереди по-прежнему оставался чист. Ночь корабли провели в дрейфе, а с первыми лучами снова подняли паруса.
— Земля! Вижу землю! — радостно закричал забравшийся на мачту флагмана моряк, указывая почему-то на север.
Назия вопросительно оглянулась на правителя, но Найл отрицательно покачал головой:
— Только вперед. Нам нужно на юг. Северный горизонт темнел, наливался красками, подступал все ближе и к вечеру стало ясно, что это точно такой же мангровый лес, как и по левому борту.
Зато в носы кораблей стало ощутимо упираться встречное течение, постепенно снижая скорость движения. Когда флотилия остановилась на ночлег, ширина реки от леса до леса составляла почти полкилометра, а к полудню следующего дня — от силы сотню метров.
Над палубами стали крутиться мошки и деловито жужжать мелкие болотные комары, вдоль левого борта долго плыла небольшая трехметровая черная пиявка, но места присосаться так и не нашла.
Хотя по берегам все еще стояли на широких ажурных корнях мангровые деревья, становилось понятно, что путешественники находятся уже не в море.
Места для высадки не имелось, пришлось ночевать на воде, и утром появились первые укушенные: бледные и вялые от потери крови моряки демонстрировали круглые комариные укусы. В ближайшие дни эти люди не годились уже ни работать на веслах, ни держать руль.
