— Наука, — фыркнул Найл. — А что может сказать наука, по поводу магической октограммы, в которую выдергивают меня их этого времени? Это, что, окно в прошлое?
— Скорее, двухступенчатый фильтр, — предположил Стииг. — С его помощью фиксируется энергетическая точка высокой удельной мощности. Достаточной как минимум для того, чтобы быть надежно зафиксированной на таком удалении. Энергетических точек, скорее всего, много, поэтому фильтр отсекает то, что не имеет биологической структуры. Атомные взрывы, например, или рабочую зону крекинговой установки. Биологический объект доставляется в чистом виде. Ты, там, случайно, не голым оказался?
— Голым, — подтвердил Найл. — На мне остались только золотые украшения.
— Это значит, аурум тоже отфильтровывается. Фильтр второй ступени задерживает тебя внутри некоего энергетического кокона, созданного не понятным образом, и не выпускает дальше, в сам мир прошлого.
— А как колдун достанет принесенное мной золото? Ведь фильтр если и впустит его в октограмму, то обратно уже наверняка не выпустит.
— Есть два варианта: или разрушение фильтра, или его настройка на низкоэнергетичные биологические объекты. Первый вариант маловероятен. Думаю, технология, позволяющая вытягивать из будущего людей и металл, отнюдь не так проста, чтобы ученый мог так запросто уничтожать и воссоздавать фильтр. Скорее, вторая ступень рассчитана на удержание только высокоэнергетичных объектов.
— Золото через границу октограммы перекатывается без труда, — вспомнил Посланник.
— Значит, так оно и есть, — обрадовался Стигмастер. — В таком случае, тебе достаточно пригасить свою энергетику, и ты легко выйдешь из фильтра!
— И получу мечом по голове, — добавил Найл. — Колдун с мечом не расстается. Наверное, этот вариант он уже предусмотрел. Я — голый, а он — с мечом. А под балахоном еще и доспех может оказаться.
— Сделай оружие из золота, — предложил Стигмастер. — Тяжелую дубину, например. Боюсь, золота войсковой казны для этого не хватит, — вздохнул правитель. Похоже, некоторое время придется потерпеть.
Он проснулся, в задумчивости забыв попрощаться со Стигмастером и рассеянно сел на походной выворотке.
Испуганно шарахнулась в сторону маленькая, с большой палец руки, фруктовая муха, описала круг под потолком и вернулась обратно на поднос и десятком крупных, спелых груш, снятых кем-то с деревьев возле заброшенного хутора.
Найл закрыл глаза, сосредоточился, представил себя громадной ледяной шапкой на одной из вершин Северного Хайбада, и дохнул вокруг себя изморозью.
Холод… Вокруг него сгустился ледяной холод… Ночной иней оседает на полог палатки и изогнутые палочки плодов, падает сверкающей пылью на их блестящую кожуру, на прозрачные крылья мухи, на ее жесткий крупный ворс, просачивается в плоть, в мясистую глубину тела, делая его жестким и непослушным.
Когда правитель открыл глаза, муха лежала на подносе кверху лапками и не шевелилась. Найл взял ее в ладони, слегка отогрел, чтобы не сломать лапки и крылья, и аккуратно положил в кошелек поверх приготовленных Порузом золотых монет. Теории теориями, а небольшой эксперимент не повредит.
На улице стоял жаркий день.
Судя по всему, Посланник проспал едва ли не до полудня. Лагерь почти пустовал — да и на склоне
особого движения не наблюдалось. Найл пошел туда, решив проверить результаты почти трехдневного труда.
Как оказалось, безлюдье на склоне было весьма обманчивым. В глубоких траншеях с интервалом в пять-шесть шагов друг от друга сидели арбалетчики. Стрелки перетащили в готовое укрепление свои выворотки и походные мешки, припасы. Здесь, в тени траншеи им не грозила ни жара, ни свист птицы, ни смертоносное дыхание жуков. За время недолгого налета глиссера люди успели убедиться и в надежности земляного укрепления, и в том, что смертоносное оружие дикари в первую очередь обрушат именно на военный лагерь.
— Правильно, — одобрил правитель. Обживайтесь. Меньше суеты будет, когда придет время для решительного сражения.
Стив со своим вонючим обозом остановился по ту сторону холма и откровенно скучал. Летать ему не давали, копать траншеи астронавт сам не рвался, а поболтать никто не приходил — даже мирно отдыхающие порифиды излучали достаточное амбрэ, чтобы даже мухи облетали маленький лагерь за несколько сотен шагов. Видимо, поэтому пилот так обрадовался появлению Посланника, что даже выбежал ему навстречу.
— А, Найл, привет! Долго мы еще тут стоять будем?
— Пока дикарей не разгромим, — лаконично ответил правитель.
— Ну так давай! — поторопил Стив. — А то у меня тут на жаре мозги расплавились. Говорил, воздушную разведку вести станем, а сам держишь в «черном теле».
— Скажи, а глиссер может сбить воздушный шар?
— Теоретически — конечно, может. Вот только сомневаюсь, что такое возможно на практике, — словоохотливо ответил Стив. — Глиссер ведь над самой землей стелется… — пилот повел правой ладонью над самой травой, — а воздушный шар можно метров на пятьсот поднять… — он поднял левую руку Найлу почти под самый нос. Можно и еще выше, но там холодно.
— И что?
— А то! — фыркнул Стив. — Излучатель смотрит вперед по носу. Глиссер, если ручку на себя рвануть, нос задрать может. Но только не очень высоко, и очень ненадолго. Иначе или мертвую петлю изобразит с потерей высоты ниже уровня земли, или «прыгнет» выше воздушной подушки и рухнет вниз с аналогичным результатом. Что мы получаем? На дистанции ближе ста метров он по шару стрелять не может, ему нос так высоко не задрать, а на дистанции в пять-шесть километров ты в такую мишень хрен попадешь, будь хоть трижды снайпер. Понятно?
— Понятно, — кивнул Найл. — Готовь шар к вылету.
— Ага, — встрепенулся Стив. — Куда лететь?
— Чуть вперед, и хватит, — указал Найл в сторону захваченного дикарями селения. Я хочу, чтобы ты следил за обстановкой и заранее предупредил, если вездеходы появятся или костяная птица.
— Ну, этот… — спохватился Найл, — глиссер. Понятно?
— Будет сделано, — кивнул пилот и развернулся к своему воинству: — Эй, просыпайтесь, малахольные! Шар с первой телеги раскатывайте! Ну где вы там?! Быстрее.
Посланник хотел было приказать посадить на шар смертоносца, с которым проще поддерживать мысленную связь, но пожалел пилота. Пусть немного полетает, чтобы не так скучал. Все равно в ближайшее время нападения дикарей правитель не ожидал, а шар решил поднять просто для перестраховки.
Плечистые олигофрены быстро раскатали на траве тонкое полотнище и принялись осторожно носить порифид из передвижных садков в карманы на боковых стенках шара.
Сознание этих трудолюбивых людей переполнялось эмоцией нежности к маленьким живым существам.
Они действовали аккуратно, ласково — и, возможно, именно такая забота позволила порифидам сохраниться в целости и сохранности на всем длинном пути из города пауков в земли князя Граничного.
