Посланник наслаждался свободой не меньше часа, и лишь почувствовав легкий озноб выбрался на берег. С явным сожалением он отдел поверх свежего, чистого тела запыленную тунику и двинулся в сторону дворца.
Слуги перехватили его метров за сто.
— Простите, господин, пройдите здесь, — и повели через кухню, через какие-то кладовки, по узкой черной лестнице.
— Что происходит? — возмутился правитель, обнаружив, что этакими «тайными тропами» слуги довели его до собственных покоев.
— Простите, Посланник, — наконец-то появился Тройлек. — Вам следует переодеться.
— Зачем?
— Внизу вас ждет посольство.
— Большое?
— Четыре человека. Ну вот, — вздохнул Найл, переодеваясь и подпоясывая свежую тунику широким ремнем. Без обеда оставили.
— Вы можете отобедать с ними, — предложил паук. Это будет вежливо, можно обсудить предварительные вопросы.
— Ладно, — Найл надел перевязь с мечом. — Пошли.
В тронном зале он встал рядом с креслом — правитель так и не привык сидеть, пока окружающие стоят. Оглянулся на Тройлека. Тот дал мысленную команду и створки дверей распахнулись. Посольство состояло из четырех человек. Трое мужчин зрелого возраста в походных архалуках, и одна-единственная женщина в синих атласных шароварах и атласной же рубахе, по покрою неотличимой от мужской.
— Вот, — шагнула вперед княжна Ямисса, и протянула небольшой, обшитый тонкой голубой замшей тубус. Это вам, Посланник Богини.
Найл открыл цилиндрическую упаковку, вытянул свернутый в трубочку листок шелестящего пергамента и прочитал:
«Я, волею Семнадцати Богов князь Граничный, Санский и Тошский, человек, повелитель Северного Хайбада и Чистых Земель, посылаю…»
И тут правитель понял, какую огромную ошибку только что совершил. Он взял верительные грамоты. С этой минуты княжна Ямисса считалась послом князя Граничного при его дворе.
— Тройлек! — рявкнул он. Найди мне Закия!
— И приготовь мои комнаты, — добавила девушка. Пока Посланник Богини не окажет нам любезность подыскать соответствующий нашему рангу дом, желательно равноценный предоставленному его поверенной, нам придется пользоваться его гостеприимством.
Они почти одновременно повернулись друг к другу спиной и разошлись.
Рыцарь Синего флага явился через полчаса.
— Ну? — коротко спросил его Найл.
— Даже не представляю, — развел он руками. Как она отца уговорила, чем уломала? Совершенно не понимаю.
— Все-таки жаль, что я не дал тебе никакого титула, — вздохнул правитель.
— Почему?
— Я бы тебя его лишил!!!
* * *
Вечером они с княжной и ее посольством снова встретились, за ужином. Молча выпили вина, съели целиком запеченного кузнечика, попробовали несколько рыбных блюд. Двое из мужчин постоянно хотели начать разговор про откуп на торговлю солью и про известные здешним морякам обитаемые земли в южном море, но посол молчала, а сами начинать разговор они не имели права согласно принятому этикету. Третьего мужчину больше интересовали количество и расположение войск, наличие укреплений, тайных складов, дороги — в общем все то, о чем прямо не спрашивают. Найл это запомнил, но как поступить с соглядатаем, пока не решил.
Утолив голод, все так же молча раскланялись. Первая деловая встреча окончилась.
Спустя час в покои правителя вежливо постучали.
— Кто там?
— Это я, — вошла княжна.
— Что ты здесь делаешь в такое время?
— А чего мне бояться? — удивилась девушка, с независимым видом прогуливаясь по комнате. Я посол, лицо неприкосновенное.
Она заглянула в спальню, вернулась, подняла со стола кувшин, понюхала.
— Вино. А воды у тебя нет?
— Чего тебе нужно?
— Нужно, собственно, не мне, а приехавшим со мной купцам. Хотят они скупать всю соль прямо здесь, на месте. Избавят тебя от хлопот, а себя от убытков. Они во всех ближних странах соляной торговлей заведуют. Цену держат.
— Ты пришла ночью поговорить о соли?
— А что мне остается делать, Найл?
Правитель вздрогнул, услышав, как она называет его по имени, но промолчал — сам ведь разрешил. Спасибо, хоть не на людях так обращается.
— Судя по нашему ужину, Найл, с тобой особо не разговоришься. А они сюда приехали не жарким отъедаться.
— Пусть завтра зайдут к Тройлеку. В принципе, я не против, а в ценах он разбирается лучше.
— Вот так бы сразу, — кивнула княжна, покидая комнату.
На следующий день правитель встречал вернувшийся из Провинции флот. Выслушав жалобы Назии на нехватку людей, Найл в очередной раз отправился к острову детей и тут впервые услышал заветное: «Все готово». Новое пополнение ждали. Пауки с драгоценной ношей могли возвращаться домой.
Дважды за день он сталкивался на улицах с княжной. Слуга, на лице которого была написана полная покорность судьбе, водил ее по улицам и показывал дома.
— Да это же развалины! Развалины! — возмущалась девушка, и они отправлялись дальше.
Найл понял, что Ямисса поселилась у него над головой очень надолго. Что он мог поделать, если город пауков состоял из развалин целиком?
* * *
Детей начали приносить с самого утра. Назия поставила семь кораблей поперек протоки борт о борт, и смертоносцы могли бежать прямо на остров, разнося малюток по комнатам многоэтажки. Восьмилапые возвращались с совершенно обвисшими брюшками, с исчезнувшим со спин рисунком. Это означало уже самую крайнюю степень истощения. Найл сам, лично, ходил между своими уставшими соратниками и просил сделать последнее усилие — дойти до Черной башни и ждать на площади ночи.
После полудня весь город знал, что эта ночь станет запретной для людей. Смертоносцы, не участвовавшие в переносе детей, занимали позиции на улицах и стенах в городе, вставали в круг оцепления около Башни.
А дети все прибывали и прибывали, предрекая стране Смертоносца-Повелителя великое будущее. Поток иссяк только к сумеркам. Найлу едва хватило времени, чтобы вместе с последними пауками дойти до мощеной площади до того часа, как начнет бить ритуальный барабан.
* * *
— Что тут происходит?! — ворвалась разъяренная княжна в покои Посланника. Всю ночь у моих дверей стояли два вооруженных до зубов бугая и не выпускали меня из комнаты!
— Разве ты не знала? — как можно спокойнее ответил Найл. — Это была ночь праздника мертвых. В эту ночь люди не имеют права выходить из дома.
— Но я посол!
— Ты двуногая.
— Я посол, фигура неприкосновенная! А меня держали под замком, как будто беглого вора!
