— Нет, касаются, сокол мой! — с жаром возразила Евфросинья. — Еще как касаются! Ведь ты же не знаешь, о чем договорились мой отец и Михаил Александрович.
— И о чем же они столковались? — полюбопытствовал Олег.
Евфросинья с горящими глазами поведала мужу, что ее отец Ольгерд и Михаил Тверской задумали этим летом начать войну с Москвой. Дабы действовать наверняка, они решили привлечь и Мамая к походу на Москву. С этой целью к Мамаю отправился Иван Вельяминов.
— Мой отец надеется, что и ты, свет мой, тоже двинешь свои полки на Москву, — молвила Евфросинья, подойдя к Олегу и положив руки ему на плечи. — Коль тверичане пойдут на Московское княжество с севера, литовцы с запада, рязанцы с юга, да ежели еще подойдет Мамай со своей ордой, то Дмитрий непременно будет сокрушен!
Олег задумчиво погладил свою короткую бородку. Если все так и случится в действительности, тогда московлянам не уйти от поражения! Никак не уйти! «Доселе Дмитрий всегда побеждал, поскольку недруги его действовали порознь друг от друга, — размышлял Олег. — Ни Тверь, ни Рязань, ни Литва еще ни разу не объединялись для войны с Москвой. Но примкнет ли Мамай к этому союзу?»
До Олега доходили слухи, что Мамай воюет с Араб-Шахом, но победить его никак не может. Араб-Шах оказался крепким орешком!
— Война с Москвой — дело вельми трудное и опасное, лада моя, — сказал Олег, усадив жену к себе на колени. — Мне нужно с боярами своими потолковать, их мнение узнать. К тому же отец твой еще десять раз передумать может, с него станется. Да и от Мамая никакого ответа еще не последовало, как я понимаю. Поэтому нужно подождать и поглядеть, как отнесется Мамай к призыву Ольгерда и Михаила Тверского.
— Коль согласится Мамай воевать с Москвой, что тогда? — Евфросинья пытливо заглянула в глаза Олегу. — Коль тверичане и литовцы исполчат свои ратные силы на Москву, примкнешь ли ты к этому союзу?
— Да уж не останусь в стороне, голуба моя, — без колебаний ответил Олег. — Мне ведь немало исконных рязанских земель нужно отбить у московлян. Да и Дмитрию надобно должок вернуть за мое поражение при Скорнищеве. Я привык долги отдавать!
* * *
В начале июля в Рязань приехал посол из Твери. Им оказался Полиевкт Вельяминов, младший брат Ивана Вельяминова, который тоже перешел на службу к тверскому князю.
Внешне Полиевкт был красив и статен, у него были большие синие глаза и золотистые кудри. Говорить Полиевкт умел цветисто и витиевато, поскольку владел греческой грамотой и был знаком с трудами греческих писателей, посвященными ораторскому искусству. Полиевкт принялся сговаривать Олега Ивановича и рязанских бояр выступить этим летом в поход на Москву. Со слов Полиевкта выходило, что тверское войско уже двинулось на Торжок и Углич, что литовские отряды вот-вот подойдут на подмогу к тверичанам. Но более всего Полиевкт похвалялся тем, что Мамай прислал тверскому князю ярлык на великое Владимирское княжение. Ярлык доставили в Тверь Мамаевы послы во главе с мурзой Ачихожей.
«Кончилось сидение Дмитрия на владимирском столе, отныне Михаил Александрович главный князь на Руси! — торжествующе молвил Полиевкт, держа речь перед Олегом и его приближенными. — Теперь тверской князь будет собирать ордынский выход со всех князей по праву владения великим ярлыком. А Дмитрий пусть себе локти кусает от досады!»
Продолжая свою речь, Полиевкт сообщил рязанскому князю и его боярам, что послы Михаила Александровича вместе с мурзой Ачихожей уже побывали в Москве, объявив войну Дмитрию.
«Мамай шибко зол на Дмитрия, который его ни в грош не ставит, весь ордынский выход забирая в свою казну, — молвил Полиевкт, наслаждаясь тем вниманием, с каким его слушали рязанские вельможи. — Мамай готов послать свою конницу на помощь Михаилу Александровичу. Мамай жаждет смерти Дмитрия, а княжество Московское татары собираются раздробить на малые уделы. Всем князьям, выступившим на стороне Михаила Александровича, достанутся земли из владений Дмитрия».
Речь Полиевкта Вельяминова вызвала радостное оживление среди рязанских бояр, многие из которых с опаской и завистью смотрели на то, как крепнет и богатеет Москва, захватывая где силой, где хитростью новые земли и города. Некоторые уделы Дмитрий просто выкупает у их обедневших владельцев, поступая по примеру своего деда Ивана Калиты. Казна у Дмитрия богатая, ведь всю ордынскую дань он оставляет себе. На эти же деньги Дмитрий окружил свою столицу белокаменной стеной.
Удалив из гридницы тверского посла, Олег обратился к своим приближенным с вопросом: вступать ли Рязани в войну с московлянами на стороне Твери или нет?
Большинство Олеговых старших дружинников высказались за войну с Москвой, но с оговоркой, если Мамаева орда и литовцы поддержат тверского князя. Олег и сам был настроен таким же образом, поэтому все доводы и возражения сторонников мира с Москвой он пропустил мимо ушей.
За ужином Полиевкт Вельяминов попросил позволения у Олега задержаться у него в гостях до подхода Мамаевой конницы, путь которой на Москву неизбежно проляжет через земли Рязанского княжества. Полиевкт был совершенно уверен, что татарское войско находится уже в пути. Олег разрешил Полиевкту остаться в Рязани.
В эти знойные июльские дни, наполненные подготовкой рязанской дружины к походу на Москву, Олег жил радостным предвкушением скорой расплаты с Дмитрием за все свои унижения, за свое поражение при Скорнищеве.
«У него поистине железная хватка во всех делах, какая-то непостижимая уверенность в успехе! — думал Олег наедине с самим собой. — В свои юные годы Дмитрий уже одержал так много побед! Что же помогает ему побеждать? Опытные советники или провидение божье?.. Но конец тебе придет, Дмитрий-князь, конец тебе придет скоро! Что ты скажешь, когда мои полки вкупе с татарами подступят к Москве с юга, а тверичи с литовцами станут грозить тебе с севера? Клянусь Господом, я тогда выслушаю тебя внимательно!»
Прошла неделя, потом другая… Татарское войско так и не появилось ни на ближних, ни на дальних подступах к рязанской земле. Купцы, спускавшиеся на своих судах с верхней Волги вниз по Москве-реке, заходя в полноводную Оку, рассказывали, что многочисленная рать московского князя взяла в осаду Тверь. Литовцы, шедшие на выручку к тверичам, были остановлены московлянами у городка Зубцова.
Полиевкт Вельяминов и Евфросинья умоляли Олега выступить с войском на Москву. Этого удара в спину Дмитрий совсем не ожидает, ведь он недавно заключил мирный договор с Рязанью. «Ты сможешь взять Москву голыми руками, свет мой! — молвила мужу Евфросинья. — Дмитрий свои главные силы увел к Твери. Москва осталась почти беззащитной! Решайся же! Другого такого случая не будет!»
И Олег решился, хотя сознавал всю подлость такого поступка. Очень уж ему хотелось расквитаться с Дмитрием за все свои поражения. Олег объявил сбор конных и пеших полков. Его гонцы помчались в Пронск, Ижеславль и Белгород с призывом к тамошним князьям спешно двигаться с конными сотнями к Рязани.
И вот, когда рать рязанская уже была готова двинуться в поход, случилось непредвиденное. В воскресный день, 29 июля, утренней порой солнце пошло на ущерб и через какое-то время погасло совсем, закрытое темным лунным диском. Мрачная тень упала на землю, все померкло вокруг. Это солнечное затмение увидели не только в Рязани, но и в Москве, и в Твери, и в поволжских городах.
