– И с меньшим количеством офицеров? – чуть улыбнулся Цезарь, но взгляд его остался холодным. – Я скорее возьму больше людей, которые мне не понадобятся, чем буду испытывать в них недостаток и проклинать себя за то, что не взял их с собой. Кроме того, ты кое-что забыл. Этих мятежников ведет Брикс, бывший гладиатор. Наверняка с ним есть еще гладиаторы, которые тренируют других. Если они уже проделали такую работу, тогда мы столкнемся с самыми сильными бойцами в мире.
– Гладиаторы, – пробормотал Квинт. – Но ведь они просто тупые и глупые. Одни мускулы, без мозгов. Для настоящего солдата они не опасны.
– Так ли это? – Цезарь повернулся к Марку. – Положи свое стило, мальчик, и подойди ко мне.
Марк послушно подошел и встал перед младшими трибунами, как велел Цезарь. Цезарь обратился к присутствующим:
– Этот мальчик до недавнего времени учился на гладиатора. Несколько месяцев назад он победил в схватке перед сенатом. Я уверен, некоторые из вас видели это.
Послышался удивленный шепот свидетелей того боя. Они не обращали внимания на писаря у стенки палатки, но теперь узнали его.
– Этот мальчик – мой советник по гладиаторам. И даже больше. Я доверял ему свою жизнь в прошлом и доверю снова, если возникнет необходимость.
– Ему? – засмеялся Квинт. – Этому коротышке?
– Ты так думаешь? Я скорее сделаю ставку на него, чем на тебя.
Кровь отхлынула от лица трибуна, и он сердито зыркнул на своего командующего:
– В бою я разделаюсь с этим мальчишкой, господин.
– Давай проверим. – Цезарь вынул меч и подал его Марку. – Доставай меч, Квинт. Посмотрим, так ли хорошо ты владеешь мечом, как считаешь. Короткое соревнование по фехтованию. До первой крови.
Квинт остолбенел от удивления. Его товарищи стали подбадривать его, и он кивнул и поднялся, вынимая меч. Заняв положение в десяти футах от Марка, он повернулся и с презрением фыркнул:
– Как я уже сказал, мозгов нет. Кажется, и мускулов тоже.
Марк промолчал, пробуя меч Цезаря на вес и баланс. Проконсул подошел к нему и тихо прошептал:
– Я всего лишь хочу наказать его в назидание другим. Полегче. Я не хочу сделать вдовой мою племянницу, да и трибунов лишних у меня нет. Понял?
– Да, господин.
– Хорошо.
Цезарь отступил. Между Квинтом и Марком образовалось небольшое открытое пространство.
– Начали!
Трибун посмотрел на Марка и надул щеки:
– Ты серьезно этого хочешь, господин? Я не хотел бы повредить одного из твоих слуг.
Цезарь улыбнулся:
– Может, попытаешься?
Квинт поднял меч и мгновенно сделал выпад, громко крикнув:
– Ха!
Марк не дрогнул, не двинулся с места. Он стоял, оценивающе глядя на трибуна. Молодой человек обладал хорошей мускулатурой и мог быстро двигаться, но стойка у него была плохая, даже неуклюжая.
Сделав попытку испугать Марка и не добившись этого, Квинт посмотрел на своих дружков и захихикал:
– Что я говорил? Он настолько глуп, что даже не способен реагировать!
Как только трибун отвел глаза, Марк напал. Он бросился вперед и сделал выпад мечом. Противник уловил движение и парировал удар. Марк повернул запястье так, чтобы его меч оказался под мечом трибуна. Продолжая наступать, он пригнулся и плашмя ударил клинком по запястью юноши. Квинт сдавленно вскрикнул и выронил меч. Тяжелым бронзовым эфесом меча Марк со всей силы ткнул Квинта в живот. Тот ахнул и отшатнулся назад, хватая ртом воздух. Марк спокойно шагнул к нему и острием клинка оцарапал щеку трибуна.
– Первая кровь, – с улыбкой сказал он, повернулся и отдал меч Цезарю.
Проконсул тихо засмеялся, вкладывая меч в ножны, и сказал удивленным трибунам:
– Помогите Квинту сесть на место.
Когда тот сел, тяжело дыша, Цезарь снова обратился к офицерам:
– Если это может сделать мальчик-гладиатор, то представьте, на что способен опытный мужчина. Думаю, все усвоили урок. Никогда нельзя недооценивать своего противника. Совещание окончено. Готовьте своих людей. На рассвете выступаем.
Он кивнул префекту лагеря. Тот вскочил на ноги и гаркнул:
– Встать!
Офицеры поднялись и застыли выпрямившись, кроме Квинта, который все еще не мог наладить дыхание.
– Вольно!
Офицеры стали выходить из палатки. Квинт сердито отбросил руку товарища, который хотел помочь ему. Он с яростью посмотрел на Марка, размазывая кровь, выступившую из небольшого пореза на щеке.
– Берегись, мальчишка, – прорычал он. – Я этого не забуду и никогда не прощу.
Марк не ответил, но его очень порадовал вид Квинта, удаляющегося нетвердой походкой. Цезарь подождал, когда последний центурион покинет палатку, и похлопал Марка по плечу:
– Хорошая работа. Ему надо было преподать урок. Может быть, и не один, – с горечью добавил он. – Парень слишком привык, что все достается ему даром. Думаю, эта кампания – как раз то, что ему нужно, чтобы немного повзрослеть и стать достойным имени, которое он носит, особенно когда он представляет и мое имя.
Послышался шорох. Марк и Цезарь повернулись и увидели, что в палатку вошел префект лагеря.
– Прошу прощения, господин, но только что прибыл человек. Он говорит, что он от Марка Лициния Красса.
– Красса? – удивился Цезарь. – Он сказал, что ему надо?
– Лишь то, что он немедленно хочет поговорить с тобой.
Цезарь пожал плечами:
– Ну хорошо. Веди его. Я поговорю с ним, но недолго. Марк, собери свои таблички и возвращайся в Аримин. Пусть повар Порции хорошо накормит тебя. Потом собери свой вещевой мешок и будь готов до рассвета покинуть дом.
– Да, господин.
Марк сложил письменные принадлежности в сумку на длинном ремне и накинул на голову капюшон от дождя.
А тем временем префект лагеря высунул голову наружу и позвал человека, ждавшего на улице. Немного погодя в палатку вошел, прихрамывая, высокий худощавый мужчина. Его мокрый от дождя плащ был забрызган грязью, редкие волосы прилипли к черепу. При виде его у Марка бешено забилось сердце и по всему телу прошла горячая волна гнева. Он сразу узнал этого мужчину. Ошибиться было невозможно. Это был Децим. Человек, который покушался на жизнь Цезаря в прошлом году. Ростовщик, чьи бандиты убили Тита и увели Марка и его мать в рабство.
XI
Децим оглядел палатку, едва ли заметив Марка, и повернулся к Цезарю. Склонив голову, он протянул ему небольшой свиток, скрепленный печатью:
– Рекомендательное письмо от Красса, господин.
Цезарь взял свиток, сломал печать и развернул послание.
